…Звериное рычание и страстные стоны, доносившиеся сзади, здорово действовали на нервы. Периодически оглядываясь, Самир все дальше и дальше отходил от не на шутку разошедшихся спутников, стараясь убраться на расстояние, с которого «договаривающиеся стороны» не стало бы слышно, и про себя проклинал женщин и их методы ведения интриги. Незапланированная задержка на пути к виновникам его попытки убить собственную мать вывела принца из себя. Видимо поэтому на шорох, раздавшийся из-за невысокого куста на повороте тропинки, он среагировал не сразу…
— О, какая милая девчушка! — на лице заросшего по самые глаза курчавым черным волосом мужчины, восседающего на трухлявом пне, читалось вожделение. — Брат Бибер! Ты посмотри, кого тут к нам занесло! Эй, красотка, а тебе не страшно одной в таком диком и негостеприимном лесу?
Вздрогнув от обращения «брат», Самир расплылся в счастливой улыбке и, закусив губу от предвкушения, сделал шаг в сторону любвеобильного монаха…
— Бибер, демоны тебя подери! Девчушка рада нашему обществу! Посмотри на ее улыбку!!! — заметив выражение лица «селянки», воин вскочил на ноги, и, отбросив в сторону нож и деревянный чурбачок с едва намеченным силуэтом какого-то зверя, плотоядно улыбнулся. — Ну и спи себе дальше, филин! Я передумал! Не буду с тобой делиться… Самому мало…
Заспанная морда второго монаха, показавшаяся над кучей лапника, обиженно скривилась, потом на ней появилось более-менее осмысленное выражение, по сути, мало чем отличающееся от того, что демонстрировала физиономия его друга, и в этот момент Самир ушел в джуше…
Монах, все еще приподнимающийся с ложа, умер первым — место, где он коротал день, не было видно с тропы, и поэтому принц не особенно заботился об аккуратности ударов. А вот с незадачливым любовником, все еще потрясенно озирающимся в двух шагах от места, по которому вскоре должны были пройти брат Юган и сестра Делла, пришлось немного повозиться — даже сообразив, что происходит что-то из ряда вон выходящее и выхватив из петли на поясе топор, монах никак не мог решиться броситься на вооруженную двумя мечами «девчушку».
Однако стоило Самиру шагнуть к нему навстречу и «неудачно» перенести вес на правую ногу, «чуть не потеряв» при этом равновесие, вбитые в подсознание инстинкты воина сделали свое дело — мгновенно забыв про молниеносную атаку, оставившую его сослуживца без головы и обеих рук, воин сорвался с места и мощно взмахнул топором…
Самир ушел медленным перекатом назад, чуть не запутавшись в подоле своего платья. Вскочить на ноги сразу «не удалось», и поэтому следующий перекат назад заставил монаха сделать еще несколько шагов вглубь леса…
— Ну что ты кувыркаешься, тварь? — уверовав в собственное превосходство в силе и скорости, взвыл воин, и, сделав огромный прыжок вперед, со всей дури обрушил лезвие топора на оказавшуюся на корточках девушку. И… промахнулся…
— Кажется, отошли достаточно далеко… — подумал Самир и с наслаждением полоснул левым клинком под коленом начинающего разворачиваться на месте монаха.
— Только без воплей, ладно? — заметив, как опускается подбородок почувствовавшей вспышку боли жертвы, принц снизу вверх вогнал под него правый меч. — Мда. Умер слишком быстро… А потому, что в кольчуге… Дисциплинированный, блин… Ненавижу… И недисциплинированных МОНАХОВ — тоже…
…Лагерь десятника Хорага оказался замаскирован очень неплохо. Вместо того, чтобы устроиться в полуразрушенной, но все-таки дающей хоть какую-то защиту от дождя избушке, имперцы оборудовали землянку метрах в пятидесяти от единственной тропинки, ведущей к этому заброшенному месту, за здоровенным вековым дубом, под тяжестью кроны почти склонившимся до земли. Представив себе объем работы, необходимый для того, чтобы скрытно выкопать схрон среди хитросплетения корней исполина, Самир серьезно задумался — оборудовать такое убежище ради него одного было, как выразился бы Вовка, перебором.
Видимо, местечко с прицелом на будущее… — мелькнуло у него в голове. — Интересно, а если сообщить о нем Шарлю, можно будет начать агентурную игру?
Какую нафиг игру? — мгновенно взвыло подсознание. — Твоя мать чуть не умерла, а ты рассказы Шарля вспомнил, дурень… Займись делом, идиот!!!
Остановившись перед аккуратно сдвинутым в сторону от лаза куском дерна, принц на мгновение зажмурился, и, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, разжал сведенные судорогой пальцы рук — в какой-то момент справиться с полыхнувшей в душе ненавистью к спускающимся в схрон спутникам показалось невозможным…
— Спускайся быстрее… Что встал на пороге? — голос брата Югана, раздавшийся из полумрака, чуть не свел на нет все результаты борьбы с самим собой.
— Иду… Сейчас… — с трудом пробормотал Самир и снова принялся себя успокаивать: устраивать резню здесь и сейчас в его планы не входило…
— Спускаться нет необходимости… — во властном голосе мужчины, донесшемся из схрона, звенела привычка повелевать. — Еще достаточно рано, поэтому выступаем прямо сейчас… Ну, что встал, брат? Вылезай обратно…
— Я надеялся немного отдохнуть… — попытался возразить Юган Эйлор, но не тут-то было:
— У меня приказ, и я намерен выполнить его в точности… Сарвик! Бегом за Бибером и Олшем. Не догоните нас до Вертлявой — пеняйте на себя…
— Да, командир… — жилистый, одетый в одни брюки монах, выскочив из лаза, как пробка из бутылки какого-то земного напитка для взрослых, на ходу одеваясь, рванул в сторону Аниора.
— Кстати, как вы могли их не заметить? — поинтересовался брат Хораг, выбравшись из схрона вслед за злым, как собака, Юганом. — Тропа проходит практически прямо перед ними…
— Может, они сладко спали где-нибудь в кустах? — слащаво улыбнулся десятник Эйлор и ехидно посмотрел на собеседника. — В нормальных подразделениях за это сажают на кол… Хотя да… мы не в Империи… тут можно расслабиться…
— Мои люди не расслабляются!!! — зарычал Хораг. — Если они себя не проявили, значит, у них была на то веская причина!
— Интересно, какая? — ухмыльнулся Эйлор. — Симпатия друг к другу?
— Мне приказали доставить мальчишку… — недобро скривившись, прошипел монах. — Про тебя не было ни слова…
— Не смеши, брат Хораг! — ничуть не испугавшись угрозы в его словах, расхохотался брат Юган. — Я — его Наставник. Если ты понимаешь, что это значит. Поэтому наши жизни связаны воедино… Не доставишь меня в целости и сохранности — толку от него будет меньше, чем о твоих горе-часовых… Так что думай, прежде чем угрожать МНЕ!
— Ладно… Мы еще пообщаемся… — скрипнув зубами, процедил брат Хораг, и, развернувшись на месте, заорал на весь лес: — Ну, что стоим, недоумки? Уже выходим… Кто не успеет — пожалеет, что не умер в утробе…
Глава 40. Десятник Хораг Берг
Несмотря на ропот подчиненных, от ужина и нормальной ночевки пришлось отказаться: брат Сарвик, посланный за Бибером и Олшем, не вернулся, что, учитывая патологическую осторожность монаха, пережившего не один десяток заданий особой важности, давало пищу для размышлений. И хотя брат Юган, больше других возмущавшийся принятым десятником решением и утверждал, что слежки за ними не было, десятник Хораг решил перестраховаться. И двигаться к ожидающему их кораблю в максимально быстром темпе. Приказ, полученный им лично от сотника Игела, был предельно краток: любой ценой обеспечить доставку в монастырь принца Коррина. С сопровождающими или без оных. И прекрасно осознающий ценность такой добычи десятник намеревался выполнить этот приказ даже ценой жизни всех своих подчиненных.
— На кону стоит гораздо больше того, что ты можешь себе представить, брат… — прощальная фраза командира Черной сотни до сих пор будоражила его кровь. — Доставь его мне, и ты навсегда забудешь, что такое Забвение… Место по правую руку от меня — разве это не достаточная награда за выполнение этого поручения?
И хотя брат Берг никогда не отличался особым честолюбием, мысль о том, что можно одним махом покончить с тяготами военной службы и пополнить ряды тех, кто может позволить себе просыпаться гораздо позже восхода солнца, приятно грела душу.
