Накамура, перегруппировав свои потрепанные силы, снова бросил их в атаку. Он не заметил, что в критический момент боя на его фланге и в тылу со стороны укрепления № 3 появились три десантные роты моряков с «Победы», «Пересвета» и «Баяна». 500 матросов с хода ударили в штыки. Через несколько минут началось паническое бегство остатков отряда Накамура. Сам генерал был ранен и, пользуясь темнотой, едва удрал с остатками отряда от преследовавших его матросов.

Ночным боем на Курганной закончился первый этап четвертого штурма крепости. Наутро только перед батареей было обнаружено убитыми 37 офицеров и 743 солдата противника; из них 150 сгорели на электрической изгороди, которая была оборудована минным офицером броненосца «Пересвет» лейтенантом Кротковым. Это было обычное проволочное заграждение, через которое был пущен ток высокого напряжения.

За один день неприятель потерял до 4500 солдат. Большие потери были и у русских. Некоторые роты в этот день перестали существовать. В 3-й роте 25-го полка остались раненый командир, зауряд-прапорщик, унтер-офицер и один солдат. Моряки 26 ноября потеряли 417 человек убитыми и ранеными.

В августе — ноябре японцы провели четыре штурма, из которых ни один не дал сколько-нибудь положительных для них результатов. Противник не применил никаких новых форм и методов при осаде крепости и действовал по шаблону. Колоссальные материальные и людские потери ничему не научили генерала Ноги, командиров его дивизий и полков. Атаки в августе и в ноябре велись в основном одинаково: как правило, солдаты силою не менее полуроты наступали цепью или в колоннах, в результате чего несли громадные потери от огня обороны. Ширина атакованного фронта на направлении главного удара и в августе и в ноябре сохранилась почти без изменения, составив около 6–8 километров; силы распылялись и перемалывались около основных узлов оборонительной линии. Артиллерия противником использовалась неправильно. Вместо того, чтобы вести сосредоточенный огонь в направлении главного удара, стрельба велась одновременно по кораблям, городу и второстепенным объектам.

Множество даваемых осадной артиллерии для обработки целей, находившихся в пересеченной местности да к тому же еще и защищенных, затрудняло достижение эффективных результатов, и хотя защитники крепости несли большие потери, оборона оставалась всегда в состоянии готовности встретить живую силу противника.

Японцы не пытались прорваться крупными силами в глубь обороны на узком участке, предоставив при этом расправляться с укреплениями войскам следующих своих эшелонов. Они не [187] продвигались дальше, пока их войска окончательно не овладевали какой-либо укрепленной горкой.

Попытки противника ночью 24 августа и 26 ноября проникнуть в глубину обороны, из-за потери управления войсками и плохой организации, кроме больших потерь, ничего не дали. Дневных же атак произведено не было, так как Ноги не рассчитывал на их успех.

Японский главнокомандующий действовал крайне нерешительно. Разведывательная служба у него находилась на низком уровне. До конца осады Ноги не имел точных сведений о количестве войск в крепости{153}. Его предположения были явно неверные, крепость имела войск вдвое больше, чем он считал.

Управление войсками в бою у противника было организовано неудовлетворительно. Пока роты находились на исходном положении или сближались с русскими, они управлялись командирами, с началом же ближнего боя всякое управление нарушалось. Боевые задачи батальонам ставились, как правило, только ближайшие.

26 ноября японцы в бесплодных атаках оборонительных укреплений крепости потеряли в действующих дивизиях до 10% живой силы, но главная задача штурма осталась невыполненной. Генерал Ноги, оценив обстановку, решил прекратить дальнейшие действия на широком (Восточном) фронте и бросить все силы для захвата горы Высокой, с которой, как ему стало известно, просматривалась вся порт-артурская гавань. После захвата горы Ноги предполагал установить там наблюдательные посты, чтобы можно было вести по русским кораблям прицельный огонь из тяжелых осадных гаубиц. Овладение Высокой давало японскому командующему возможность решить главную задачу, поставленную перед его армией, — уничтожить остатки Порт-артурской эскадры.

Захват Высокой и других находившихся в этом районе гор был поручен командиру 1-й дивизии с приданными ему полком резервной бригады и двумя батальонами 7-й дивизии. План предусматривал артиллерийскую подготовку в намеченных пунктах атаки, затем одновременное наступление против гор Высокой и Плоской, причем главный удар намечался в направлении последней. Ноги рассчитывал, что падение Плоской повлечет за собой очищение русскими Дивизионной горы, а в связи с этим он будет иметь возможность атаковать Высокую и с фланга и с тыла.

Район гор по новой организации входил в состав первого отдела Западного фронта, которым командовал командир 5-го [188] стрелкового полка полковник Третьяков. Ко дню штурма Третьяков имел в своем распоряжении войск вместе с местным резервом всего 3480 человек (в резерве 155 человек). Высокую обороняли пять рот разных полков; все они были неполного состава (от 60 до 140 человек). На Плоской находились тоже пять рот и охотничья команда. В ночь перед штурмом Западный фронт был усилен нестроевыми ротами, состоявшими из хозяйственных, команд, санитаров, денщиков и др. (всего около 500 человек).

За два месяца, прошедших со дня сентябрьских боев у Высокой, ее укрепления были усилены: окоп, опоясывавший гору, был углублен и оборудован большим числом траверсов от продольного огня; блиндажи для укрытия солдат устроены из железных балок, рельсов, камня, бревен и т. д. На одной из вершин горы был построен специальный редут, огражденный рвом глубиной свыше 2 метров. На другой вершине расположена батарея 6-дюймовых морских орудий, окруженная рвами, окопами, и т. д. Подступы к окопам и укреплениям были защищены проволочными заграждениями, волчьими ямами и другими искусственными препятствиями.

Большим недостатком обороны явилось то, что подступы к горам со стороны противника недостаточно полно просматривались с основных фортов и укреплений крепости, а поэтому и не могли быть поражаемы их огнем. Перед горами находилось много мертвых пространств, где японские войска обычно накапливались перед атаками и откуда их саперы начинали рыть свои сапы. Гаубичной артиллерии в крепости, как уже отмечалось, было мало.

Накануне штурма параллели противника отстояли от Высокой и Плоской всего на 150–200 шагов.

26 ноября во время кровопролитных боев у фортов № II и № III осадная артиллерия японцев энергично действовала и на Западном фронте. Усиленные передвижения неприятельских войск были отмечены в районе Голубиной бухты. Все говорило за то, что японцы готовят здесь нападение. Полковник Третьяков принимал энергичные меры для встречи противника: подвозились вторые комплекты снарядов, готовился запас ручных гранат и т. д.

27 ноября в 9 часов утра противник открыл ураганный огонь. Кроме осадной стационарной артиллерии, могущей вести огонь по горам, стреляли четыре 11-дюймовые гаубицы, три батареи 100-миллиметровых полевых гаубиц, три батареи мортир и вся полевая артиллерия 1-й дивизии. За день на Высокую упало около 800 11-дюймовых снарядов, до 300 6-дюймовых и свыше тысячи снарядов других калибров. Были разбиты блиндажи, повреждены брустверы и засыпаны во многих местах окопы.

Штурм начался в 5 часов вечера. Наступление шло вяло; к полуночи русские контратаками свели на нет небольшие местного значения успехи неприятеля, достигнутые им вначале. [189]

Ночью на горы пришли роты из резерва и были подвезены патроны и продовольствие.

Утром 28 ноября град снарядов снова обрушился на Высокую. К 8 часам почти все блиндажи на горе были разрушены. Солдаты противника, не считаясь с потерями, упорно рвались вперед, атаки не прекращались, их сила нарастала. Около 5 часов вечера комендант Высокой капитан Стемпневский донес полковнику Третьякову: «Сил недостаточно, чтобы удерживать гору за собой!»