— Кардинальных прорывов нет. Нами установлены, помимо самого Тихорецкого, еще восемь персоналий, участвовавших в организации и проведении атаки. Это, за исключением высшего руководства ФСБ. По четырем уже разработаны меры воздействия.

— Хорошо. Нам нужно подготовить контрудар, затрагивающий большинство участников налета. Оперативные вопросы передайте в Приорат Спокойствия, а сами сосредоточьтесь на подготовке экспедиции в Восточный Предел. Интуиция мне подсказывает, что это сейчас самое важное направление.

Ия тем временем постучалась в комнату Георгия. Как и она, Мастер Георгий отбывал карантин после провала операции в Москве, но у него не было столь влиятельных родственников.

— Привет Мастерам, — она чмокнула его в небритую щеку.

Георгий хмуро плюхнулся на заваленный подушками диван.

— И тебе привет. Снова в деле?

— И не только я, — загадочно улыбнулась Ия. — Есть работа.

— Серьезно?! — Георгия подбросило с подушек. — Что-то новое?

— Нет, но тебе понравится, — она шаловливо погрозила пальчиком. — Надо доставить сюда и отработать твой последний объект. Появились вопросы по ее мужу.

Георгий действительно обрадовался:

— Вот это новость, лечу на крыльях.

Ию немного задела его неприкрытая радость.

— Она тебе действительно так понравилась?

Георгий улыбнулся.

— О чем ты? Приятная шлюшка, но не более того. Все равно, дурак твой Савельев, такую он больше не найдет.

Ию опять покоробили и его слова, и интонация, с которой они были сказаны. Как же, не найдет, тоже мне, Афродита.

— По-моему, она достаточно примитивная женщина. А вот Сергей меня, и правда, очень сильно удивил.

— Неужели? — Георгий подошел к Ие и потянул к себе. — Я полагаю, у нас есть свободные полчаса, может, и я тебя удивлю?

Ия мягко отстранилась:

— Нет, давай, спеши за своей шлюшкой, у меня дела.

Георгий делано вздохнул.

— Ну что же, придется довольствоваться примитивными женщинами. А все-таки, еще раз — болван твой Савельев.

Ия, не оглядываясь, вышла из комнаты. Сердце ее учащенно билось, и она больше не могла и не хотела сдерживать свои мысли. Сергей. Сережа, что с ним произошло? Он просто не мог быть врагом Ордена, ее врагом. Не мог.

Сергей проснулся от холода. Вечер был жарким, даже душным, он заснул на лежанке, сбросив легкое покрывало. К утру ветер переменил направление, неся с гор волны холодного воздуха. Он зябко поежился и сел, обхватив себя руками. На соседней лежанке, лежа на спине, неподвижно спал прикрытый до пояса Сабир. Сергей невольно позавидовал — сам он ворочался во сне так, что к утру простыня сбивалась в комок в углу кровати. А этот красавец клал одежду под матрац, и на утро он была, как после глажки утюгом. А это, знаете, тоже в своем роде искусство.

Он вышел из палатки и огляделся. Лагерь еще спал, вдоль длинных рядов палаток ходили хмурые коренастые часовые, а кашевары уже начали раздувать тлеющие костры, над землей поплыл горький запах гари. На темном зеркале озера играла блестящая рябь, отражая свет бледнеющих на рассвете лун Эдема. Босые ноги были мокрыми от росы, он подошел к озеру, попробовал воду. Бр-р-р. Навеянное тихой гладью желание искупаться исчезло само собой, Сергей быстро умылся, пригладил волосы и вернулся в палатку.

Сабир уже встал и проделывал обычный комплекс утренних упражнений, Сергей посмотрел и, вздохнув, присоединился к нему. Прошло не более трех недель с тех пор, как он оказался в Эдеме, а упражнения, которые изначально казались невыполнимыми, вроде растяжки и разработки подвижности суставов, выполнялись без особого напряжения. С одной стороны, конечно, хорошо иметь такого инструктора-надсмотрщика, как Сабир, результаты, как говориться налицо, а с другой… Сергей уже начал забывать то счастливое чувство по утрам, когда ты проснулся, но понимаешь, что вставать не надо, и можно бесконечно лежать вот так, в сладкой дреме с закрытыми глазами. А сейчас… Хочешь — не хочешь, а с утра — подъем, потом разминка, больше похожая на экзекуцию, потом завтрак, а затем — вместе со всеми на занятия — полоса препятствий, боевая подготовка, тактика. Хорошо еще, что не надо вместе со старательными пустынниками отрабатывать маневры на плацу. Забавно смотрелся бы Сергей в одной шеренге с этими низкорослыми крепкими вояками. Да и не его это дело, его задача — управлять этими построенными в квадраты десятками и сотнями, расставить их, распределить силы, научить выполнять именно те действия, которые он от них ждет. Надо признаться, это увлекало. Представьте себе шахматы, с живыми фигурами. Только прежде, чем приступить к игре, ты должен научить фигуру делать правильные ходы и достичь с ней полного взаимопонимания. И у него это получалось — после пары недель тренировок, неуклюже топчущиеся по плацу десятки, превратились во вполне однородные боевые единицы с задатками коллективного разума и адекватно выполняющие команды. Наверное, права была его бабка, выводящая корни генеалогического древа к князю Аскольду, тому самому, что с не менее знаменитым князем Диром обкладывал данью Царьград. Как бы то ни было, занятия с плаца переместились в лес и горы, а вчера были проведены первые большие маневры, результатами которых Сергей, в общем-то, остался доволен. В отличие от Сабира, очень жестко припечатавшего на разборе сотников, которые вылетели из их палатки как побитые собаки и сразу же рванули к своим сотням вправлять мозги подчиненным. Сам Сабир основное время уделял тренировке своих разведчиков — с утра пять десятков отборных пустынников выстраивались у озера и, с Сабиром впереди, бегом-марш направлялись в сторону гор, откуда возвращались только к вечеру. Что касается Рыцарей, то они вели себя достаточно замкнуто, боевой подготовкой, как это было у них принято, занимались постоянно.

Авторитету Сергея среди пустынников способствовало то, что благодаря Ганиной терапии и Сабирову тренингу, в поединках он легко брал вверх над несколькими бойцами. Правда, как и предсказывал Сабир, до уровня Рыцаря ему было еще далеко. Поэтому, когда пустынники вечером, балагуря, рассаживались вокруг костров, он, до онемения в руках, входил с мечом в очерченный круг против облаченного в боевые доспехи Рыцаря из отряда де Фера.

Утреннюю разминку беспардонно прервал немногословный посыльный, без лишних объяснений отправивший их в Ганину палатку.

А там, за длинным дубовым столом, на скамейках расположился целый военный совет — сам Ганя, Рыцари Антуан де Фер и Джекоб Нори, командир пустынников Гауф Норр и двое сотников, которых Ганя накануне отметил на тактических маневрах. Заседание вполне успешно совмещалось с завтраком — горячей кашей, вроде перловой, с рыбой, запиваемой густым травяным отваром. Несмотря на то, что, с точки зрения Сергея, вкусовые качества оставляли желать лучшего, он съел две полные миски — организм требовал энергии.

Ганя пригубил отвар и поставил кружку на стол:

— Ну что, друзья мои, пришло время понять, чему мы с вами научились за все это время.

За столом воцарилась тишина, все глаза были устремлены на него.

— Гауфф Норр, — жестко приказал Ганя, — доложите.

Пустынник заворчал и поднялся со скамейки, он был настолько низкорослым, что стоя был даже ниже, чем сидя. Правда, недостаток роста компенсировался шириной плеч и размерами перекатывающихся под одеждой мускулов.

— Так это, — неуверенно начал он, но, поймав одобрительный взгляд Гани, продолжил уже увереннее, — ночной секрет на Южном проходе обнаружил нарушителя. Брать его не стали, проследили куда пошел. Покрутился вокруг лагеря, спустился по тропе вниз, там его ждали еще трое, все вместе направились в сторону долины.

— Вы уверены, что ваших людей не заметили? — озабоченно осведомился де Фер.

Ему ответил Сабир:

— Я лично готовил бойцов для секретов. Гарантировать, конечно, нельзя, но с хорошей долей вероятности можно считать, что они сработали чисто.

Де Фер удовлетворенно кивнул, он успел близко познакомиться с возможностями Сабира и имел все основания доверять его мнению.