Литмир - Электронная Библиотека

— А если подземные коммуникации? Подземный ход?

Штильман замахал руками и выудил из кипы бумаг на столе сложенную схему.

— Исключено. Проверил лично. Там, действительно, мощная подземная часть. Но! Но, товарищи, существующие проходы контролирует наше уважаемое ведомство. А прямо под зданием — целый куст городских коллекторов. Так что новый ход исключен, а старые — под контролем. На всякий случай ребятки, — он кивнул на Сабира, — установили детекторы на проходах.

Тихорецкий еще раз просмотрел схемы.

— Ну, что могу сказать… Что имеем — здание с серьезной охраной. Внутри здания — объект, который, возможно, является нашей целью. Возможно — это потому, что мы точно не знаем, кто наша цель. Предложения есть?

— Так точно, — немедленно ответил Штильман. — Разрешите?

— Валяй.

— Вы правы, мы не знаем, кто и когда появляется внутри здания. За исключением охраны. Мы проанализировали ротацию смен и выяснили, что два человека остаются в здании постоянно. Оба никогда не участвуют в наружной охране, выходят из здания регулярно, похоже, проверяют посты. Мы проверили охранное агентство. Контора называется "Орион плюс". Создана исключительно для работы с единственным объектом. Угадайте с каким? Мы пробили всех охранников. Все профи, с лицензиями, послужной список — дай боже. За исключением этих двоих. Их нет. Их нет ни в одной базе. Их просто не существует.

— Та-а-ак. То есть у нас есть цель.

— Так точно.

— Что думаешь? — Тихорецкий обратился к Сабиру.

— Поддерживаю. Визуально два человека выделяются из коллектива. Походка, движения, режим работы, авторитет. Не готов подтвердить, что они из Ордена, но то, что они другие — это точно.

Тихорецкий явно пребывал в приподнятом состоянии духа. Для него закончился период неопределенности, он включился в привычную работу. Противник, оставаясь очень серьезным, становился, по крайней мере, понятным. Включалась обычная философия работы спецслужб — сбор информации, поиск слабых мест, определение направлений главного удара. Генерал с удовольствием представил, как спецназ укладывает мордами в землю ребятишек из Ордена. Он чуть не зажмурился от удовольствия… Но нет, рано. Они вычислили только одну базу в Москве, а сколько их всего? Надо разобраться с внутренней структурой Ордена, разобраться с их технологиями, с агентурными сетями.

Но это уже его обычная работа. Главное, у них есть возможность скрытного наблюдения. Пока Штильман не выкопал из Брюсовых заначек несколько интересных вещичек, Тихорецкий ощущал себя микробом на смотровом стекле микроскопа.

А теперь, впервые за все время контактов с Орденом, не было чувства угнетающего бессилия.

XI

Дракон взмыл в бирюзовое небо, и, расправив кожистые крылья, завис в воздухе. В раскрытой пасти с кинжальными зубами плясали языки синего пламени. Дракон изогнул покрытую роговыми наростами спину, взревел и изверг столб белого огня.

Рыцарь, стоящий на вершине холма, опустившись на колено, прикрылся белым плащом с алым крестом и огонь, вокруг которого маревом клубился раскаленный воздух, бессильно стек по плащу. Рыцарь выпрямился, сжимая руками тяжелый двуручный меч.

И кто только сочинил легенды о мудрых и могучих драконах? Силы у них не занимать, но вот мудростью они не превосходят болотную жабу. Рыцарь был для него просто добычей, такой же, как кабан, или олень. И древний инстинкт говорил о том, что после огненного удара надо спускаться и быстро поглощать обгоревшие останки.

Дракон взмахнул крыльями, мягко опустился на землю и приблизил огромную голову к человеку, обдав его смрадным дыханием. Рыцарь поднял меч. Ударить нужно один раз, второй возможности не будет. Вот сюда, точно между глаз. Огромным прыжком он вскочил на вытянутую верхнюю челюсть и глубоко вогнал клинок в не прикрытый хитиновой броней слизистый нарост в середине черепа. Дракон взревел, распахнув пасть, и замотал головой, но рыцарь уже ловко соскочил на землю и откатился в сторону. Дракон поднялся на задние лапы, широко расправил крылья, издал протяжный стон и рухнул на землю. От падения тяжелого тела с деревьев дождем посыпались листья. Рыцарь подошел к поверженному чудовищу и посмотрел на меч, наполовину вошедший в череп. Точный удар пробил кожистую пленку и поразил мозг. Говорят, эта единственная незащищенная точка — третий глаз, позволяющий читать мысли и видеть сквозь скалы.

Мертвый дракон лежал на земле, вытянув длинную шею, из пасти вытекала ядовитая горючая желчь, от соприкосновения с которой дымилась и жухла зеленая трава. Торчащий из головы меч казался тонкой булавкой. А это был тяжелый двуручный меч почти в человеческий рост. Немногие воины способны поднять его…

На холм, где рядом с телом дракона стоял рыцарь, поднялись двое всадников в таких же бело-алых плащах. Они слезли с коней и почтительно опустились перед рыцарем на одно колено.

— Прекрасно, Мессир. Это ваш тридцать шестой дракон.

Рыцарь медленно огляделся. Холм с изумрудной травой плавно переходил в долину, по которой струилась быстрая река, пенившаяся белыми бурунами. На горизонте поднимались к небу горы с белыми вершинами и скалистыми обрывами. Вид был прекрасен и казался сошедшим с картины, сотворенной искусным живописцем.

— Эдем, — сказал он, — это наш Эдем. В нем нет места драконам…

Ганя проснулся и долго лежал на спине, глядя в потолок. Он нашел в себе силы подняться, пройти на кухню и подставить голову под струю холодной воды. Стало немного легче, последние обрывки навязчивого видения растворились в глубине сознания. Ганя достал из холодильника бутылку минералки и выпил залпом половину. Вернулся в комнату и лег на разложенный диван. Ночь для него была самым тяжелым временем. Яркие картины сновидений мелькали в сознании со скоростью калейдоскопа, и утром он просыпался совершенно изможденным. Но что делать, это его крест.

Ганя закрыл глаза.

Когда он проснулся, было девять утра. Сергей уже сидел на кухне, уныло ковыряя вилкой подгоревшую яичницу. Вздохнул и посмотрел на Ганю печальными как у собаки глазами. "Попал парень, — подумал Ганя, — большая игра всегда такая. У участников вкус победы или горечь поражения и азарт игры. А невиновные и непричастные страдают всегда. Да только какие это страдания! Что ты понимаешь, парень, в страданиях? Так, холодный ветерок жарким днем…".

Ганя отправил яичницу в мусорку и приготовил омлет. Приготовил, как положено, обжарил в сливочном масле лук, добавил помидоры, рубленую зелень и чеснок, взбил яйца со сливками и вылил густую массу в ароматную смесь. Накрыл крышкой — и в раскаленную духовку. Тут главное — точно выдержать время, чтобы омлет со всех сторон поджарился, но не подгорел. И, уже на тарелках, посыпал омлет сыром. Это, конечно, не нормандский козий сыр, но все же.

По мере насыщения печаль Сергея проходила, и, покончив со своей порцией, он смотрел по сторонам уже вполне осмысленным взглядом. Все-таки человечество сделало немыслимый прогресс. Жена ему изменяет, а он, вместо того, чтобы проткнуть ее и любовника на ложе верным клинком, сидит и сопли распускает. Хотя, это еще в эпоху Возрождения нравы стали падать. А ведь он любит свою девчонку. Не просто ревнует, боится потерять собственность, а правда, любит. Ревновал бы — прибил, скандалы устраивал, а он молчит, смотрит собачьими глазами и страдает. И другая подвернулась, надо, кстати, к ней повнимательней присмотреться, вчера вон, как поздно приехал. А с утра вспомнил свою, и по новой…

— Я все решил, — неожиданно твердо, с серьезным выражением лица, объявил Сергей.

— И что? — с участием поинтересовался Ганя.

— Я ухожу. Оставляю Ленке квартиру и ухожу.

Ганя улыбался. А попробуйте понять по его улыбке, соглашается он, или наоборот.

— Я решил уйти из конторы. Начинаю новую тему.

Ганя одобрительно кивнул.

— Серьезную?

— Очень. Ганька, — Сергей посмотрел на Ганю просительно, — оставайся, а? Что тебе киснуть в Приволжске?

18
{"b":"235613","o":1}