— Шестого июля, — сказала миссис О’Хара.

— В пятницу, — уточнил Блум, сверившись с собственным карманным календариком.

Миссис О’Хара хранила молчание.

— На какую сумму?

Миссис О’Хара вновь обратилась к документации.

— Десять тысяч долларов, — изрекла она.

— Сколько сейчас у нее на текущем счету?

— Семьсот семьдесят девять долларов четырнадцать центов.

— Когда был выписан последний чек?

— Боюсь, что такой информации у меня нет, — отчеканила миссис О’Хара.

— А где могла бы затеряться такая информация? — спросил Блум.

— В нашем министерстве. Все же, что есть у меня, — это сведения, относящиеся…

— Мне нужен список всех выплат по счету, начиная с его открытия и до последнего выписанного чека, — потребовал Блум.

— К сожалению, банк не может снабдить вас такими сведениями, — отрезала миссис О’Хара. — Без разрешения вкладчика.

— Миссис О’Хара, — сказал Блум, вскипая и тщательно выговаривая слова, — мы не будем просить разрешения у вкладчика. Потому что вкладчиком является мисс Килбурн, а она мертва. Она убита, миссис О’Хара. Вот почему я здесь, миссис О’Хара. Я пытаюсь найти того, кто убил ее, миссис О’Хара.

— Что ж, у вас своя работа, у меня своя, — ответствовала миссис О’Хара.

— Но у нас есть постановление суда, — заметил Блум. — Предлагаю вам взглянуть на него еще раз.

— Я уже прочла его, — упорствовала миссис О’Хара.

— Тогда вам должно быть известно, что суд требует исчерпывающих данных. Там есть эти слова. Постановление подписал судья, и оно подразумевает полную информацию. Подумайте, миссис О’Хара, на свободе ходит некто, застреливший молодую девушку. Он же отрезал ей язык.

— О! — воскликнула миссис О’Хара.

— А мы с вами зря тратим время, когда он, возможно, планирует новое убийство. Простите меня, миссис О’Хара, но давайте не будем больше топтаться вокруг да около. Дайте мне всю необходимую информацию, и как можно быстрее.

— Мы не в нацистской Германии, — заметила миссис О’Хара.

— Конечно, мы в Соединенных Штатах Америки, в городе Калуза, штат Флорида.

И миссис О’Хара предоставила ему всю документацию, касающуюся Трейси Килбурн.

Когда Блум вернулся в управление охраны общественного порядка, Роулз расспрашивал шестнадцатого по счету агента по сдаче и продаже недвижимости.

— Невезуха, — поскучнел Роулз, повесив трубку. — Осталось трое, но пока — ничего о Трейси Килбурн.

— Где же она размещала свое имущество?

— Хороший вопрос! А что ты раздобыл?

— Я получил судебное постановление и узнал в банке все, что нужно. Кое-что прояснилось. Она открыла счет в банке в июле прошлого года и выписала сотни три чеков между июлем и сентябрем.

— Когда выписан последний чек?

— Двадцать пятого сентября.

— Сколько, по оценкам медиков, она пробыла в воде?

— От шести до девяти месяцев.

— Это следовало бы принять к сведению.

— Если девять месяцев — в июле. Если шесть — в сентябре.

— Это рядом, Мори. Сентябрь, двадцать пятое…

— Ты узнал насчет машины? — спросил Блум.

— Да. Она получила водительские права. Выписаны в штате Флорида, по последнему известному адресу — 3610, Саут-Уэбстер. Но автомобиля на ее имя не зарегистрировано.

— Что ж, придется ворошить это банковское дерьмо. — Блум тяжко вздохнул.

Постановление суда открывало доступ к любой информации, и, прежде чем уйти из банка, Блум настоял, чтобы ему предоставили фотокопии всех чеков, которые выписала Трейси Килбурн с тех пор, как у нее появился счет в банке. Фотокопии были очень важной уликой — не менее существенной, чем дневник или записи предполагаемых встреч в календаре.

Сперва детективы проверяли чеки, выписанные за пользование телефоном, — ничего. Возможно ли, чтобы Трейси жила в квартире или в доме без телефона? У каждого есть телефон! Блум и Роулз бросились искать ежемесячные чеки на имя агентов по продаже и сдаче недвижимости, надеясь установить, где жила Трейси, — сняла или купила дом или квартиру. Ничего! Возможно ли это, черт побери? Неужто «кадиллак» выбросил Трейси и ее багаж где-то на берегу? Любой человек живет где-то, а Трейси Килбурн, выходит, не жила нигде. По крайней мере, в Калузе. Блум обратился к детективу по имени Пит Кеньон с просьбой заняться той же рутиной, только на местном уровне. Питу же предстояло названивать в конторы по сдаче недвижимости, в банки и телефонные компании, находившиеся в окрестностях Калузы.

Блум и Роулз вернулись к чекам.

Счет был открыт шестого июля, то есть на следующий день после того, как Трейси съехала из дома в лагуне Цапель. Тогда на счету было 10 тысяч долларов. К тринадцатому августа, когда банк отправил ей по почте первое уведомление, Трейси выписала чеков на общую сумму 8202 доллара 48 центов. Оставалось 1717 долларов 52 цента. Но еще шестого августа был сделан новый вклад — 25 тысяч. Второе уведомление — от десятого сентября — свидетельствовало, что Трейси выписала чеков на общую сумму 23 тысячи 407 долларов 12 центов, в итоге на счету осталось 3 тысячи 390 долларов 40 центов. Но четвертого сентября поступила сумма в 15 тысяч. Последнее уведомление движения сумм по вкладу отослано 15 октября. К тому времени на счету Трейси Килбурн оставалось всего 800 долларов 14 центов, и денег на ее счет больше не поступало, то есть последний вклад был сделан четвертого сентября, во вторник, на следующий день после Дня труда и праздничного уикэнда. Общая сумма вкладов за период с 6 июля по 4 сентября равнялась 50 тысячам долларов. К 25 сентября, когда Трейси выписала свой последний чек, из общей суммы было потрачено 49 тысяч 199 долларов 86 центов.

Казалось невозможным, чтобы кто-либо проживающий в Калузе, где общественного транспорта почти нет, мог обойтись без машины. Служба регистрации автомобилей отрапортовала, что у Трейси Килбурн имелись водительские права, хотя никаких данных о собственном автомобиле Трейси служба не имела. Оставался ничтожный шанс, что где-то допущена ошибка, и детективы перерыли все чеки в поисках особенно крупной суммы, выплаченной автомобильному дельцу, но ничего не обнаружили. Самые крупные суммы тратились на платья и украшения, но в августе Трейси выписала чек «Америкэн экспресс» на сумму в 3 тысячи 721 доллар 42 цента. В левом нижнем углу чека пометка: «поездка в Лос-Анджелес», почерк совпадал с ее подписью в правом нижнем углу.

Ездила ли она туда в поисках работы в кино? Щеголяла ли в новых платьях, купленных в самых модных лавках Калузы? Надевала ли украшения из дорогих ювелирных магазинов? Придется позвонить в «Америкэн экспресс» для детальной проверки расходов. И что с этой общей суммой в 50 тысяч долларов? Материалы, пришедшие из банка, не указывали, в какой форме были сделаны отдельные составляющие ее вклады.

Блум снова позвонил в банк. На этот раз ему удалось избежать встречи с миссис О’Хара. Он разговаривал с управляющим, также женщиной, с мягким южным акцентом. Она назвала себя:

— Мэри Джин Кенворси.

— Морис Натан Блум, — представился детектив. — Департамент полиции в Калузе. Мы расследуем убийство…

— О Боже, — сказала Мэри Джин.

— Да, мэм. Мы просматриваем материалы, которые касаются вашего вкладчика — Трейси Килбурн. И я хочу знать, не могли бы вы предоставить мне дополнительную информацию. То, что мне нужно, мэм…

— Мисс, — поправила Мэри Джин.

— Извините, мэм… мисс. Здесь перечислены три вклада — шестого июля, шестого августа и четвертого сентября. Вы не можете мне сказать, в какой форме они были сделаны?

— То есть?..

— В виде чеков, наличными или же в форме распоряжений о переводе денег? Если вклады поступали в виде чеков, я хотел бы знать имя лица или фирмы, подписавших эти чеки.

— Еще раз, пожалуйста, — имя вкладчика?

— Трейси Килбурн. По буквам: К-и-л-б-у-р-н.

— Вы можете подождать немного?

— Да, конечно.

Мэри Джин Кенворси вернулась через пять минут.