Михаил метнул взгляд на Аллочку, потупившую глаза и печатавшую что-то на машинке. И тут же на своем протезе в комнату ввалился Сергей Фролов.
– Что творится на белом свете? – улыбнулся он своей ослепительной улыбкой.
– Да ничего особенного. Вот, отношения выясняю с помощником.
– Да? – равнодушно переспросил Фролов, даже не здороваясь с Михаилом. – Слушай, Леха, тут такое дело намечается, пошли туда, переговорить надо… Я тебе вчера на квартиру тарабанил, тарабанил аж до часу ночи. Где ты пропадал? Я одну торговую точку нашел, обалдеть… В розницу торговать будем… Пошли переговорим поподробнее, – взял он друга за рукав куртки. – Так где же ты пропадал?
– У Инны был, – прошептал Алексей, но Михаил расслышал.
– Так я пошел, – пробормотал он, бледный как полотно от распиравшей его злобы.
– Да, иди, иди, – махнул рукой Алексей. – Езжай на склад и проверь там новую партию товара. Только мой совет – бросай ты такую жизнь, не доведет она тебя до добра, ты ещё молодой. Не поздно завязать…
– А вот в советах я не нуждаюсь, – на сей раз Михаил густо покраснел. – В кои-то веки и выпить со старыми приятелями имею право, я тебе не крепостной, – добавил он. А Фролов, не обращая на все это ни малейшего внимания, тянул друга в соседнюю комнату для беседы.
– Пошли, пошли, не нуждается он, не крепостной он, пошли, слушай меня…
… И они исчезли за дверью.
Михаил, как побитая собака, бросил мимолетный взгляд на Аллочку, но она продолжала, не глядя на него, стучать на машинке.
– Крышка всем вам, – процедил он сквозь зубы, выйдя из офиса на улицу.
4.
Алексей открыл глаза и поглядел на лежащую рядом с ним Инну. «Похожа на Лену, как похожа, особенно во сне», – подумал он. Инна безмятежно спала после бурно проведенной ночи. Алексей встал и прошел на кухню. Закурил, задумался…
Прошло только три месяца с тех пор, как он познакомился с Инной Костиной. Она работала бухгалтером в Фонде афганцев-инвалидов и приходилась какой-то дальней родственницей их секретарше Аллочке, какой именно, он так и не понял. Поначалу она консультировала его по всевозможным хитросплетениям бухгалтерии, пока он не принял на работу в свою фирму опытного бухгалтера Ковалева, ранее работавшего в КГБ. Сначала он был равнодушен к ней. После страшной смерти Лены он вообще не глядел ни на одну женщину, хотя чувствовал, что, например, очень нравится двадцатилетней миниатюрной секретарше Аллочке. Та бросала на него нежные взгляды, а он словно их не замечал. А тут… что-то дрогнуло в его раненом от страшной потери сердце. Какой-то поворот головы, какое-то брошенное слово, интонация… Алексей на секунду закрыл глаза и воочию увидел перед собой покойную жену. Точно, похожа, и глаза, и волосы, и походка, и голос…
Инне Костиной было двадцать три года. Но несмотря на молодость, её голубые глаза были полны какой-то тайной грустью. Она была молчалива и строга, охотно помогала Алексею, когда он обращался к ней за советами, но не делала ни малейших попыток, чтобы их отношения перешли в какую-нибудь иную плоскость. А он порой не мог оторвать от неё своего взгляда, стоял рядом и глядел, глядел… И что-то происходило в его душе…
– Что вы на меня так смотрите, Алексей Николаевич? – как-то спросила она.
– Так…, – неожиданно вздрогнул и смутился он.
Инна не знала ничего о том, что произошло с семьей Кондратьева. Сергей Фролов, весельчак и балагур, был в таких вопросах нем, как могила и ничего никому не рассказывал. Просто представил Кондратьева, как своего боевого товарища, и все…
– У него есть семья? – спросила на следующий день Фролова Инна.
– Была, как же без семьи? – помрачнел Сергей. – А тебе-то что до этого? Влюбилась, что ли? А вот я тебе… – И погрозил ей пальцем.
– А что, нельзя? – покраснела Инна. – Я женщина свободная, поэтому и спрашиваю вас, свободен ли он…
– Он не свободен от черных мыслей, Инночка, – покачал головой Сергей. – Он бесконечно одинок. Живет пока у меня, но собирается уйти и снять квартиру. Думает, бедолага, что стесняет меня… А что? Пусть снимает, деньги у него теперь есть. Надо и ему личную жизнь налаживать. Нас-то с Настюшкой он не стесняет, а вот мы его стесняем своей любовью, это точно. Мужик же он, в конце концов, ему всего-то тридцать четыре годика…
– Неужели только тридцать четыре? – удивилась Инна. – А я думала, уже за сорок…
– Уже за семьдесят, дорогая, если каждый год в Афгане считать за десять… А если ещё прибавить что-то другое, то и за двести… А ты вот что, составь-ка мне к завтрашнему дню отчет для налоговой инспекции…
– А что другое? – привстала с места Инна. Ее стало жутко интересовать прошлое Алексея.
– Экая ты любопытная личность…, – нахмурился Фролов. – Вот я, например, не интересуюсь твоим прошлым, и Леха не интересуется. А она, понимаешь, вся затрепетала от любопытства… Если интересно, возьми сама, да спроси… Язык-то есть, небось… А я в такие дела встревать не люблю…
Но на следующий день и Алексей поинтересовался у друга про Инну.
– Да вы что? – расхохотался Сергей. – Сговорились, что ли, меня извести своими вопросиками? Она про тебя спрашивает, ты про нее. Ну она, понятно, молоденькая, неопытная, только институт закончила. А ты? Боевой офицер, кавалер наград… Интересно, возьми, да спроси её саму… Ладно, – хлопнул он друга по плечу. – Знаю, что свободна, знаю, что хорошая девчонка, а, что красавица, ты и без меня углядел, иначе бы не интересовался… А то, что у неё была в прошлом какая-то личная драма, я могу только догадываться по её печальным голубым глазам… Остальное узнаешь сам, Леха. Действуй, – с грустью поглядел на него он. – Что поделаешь? Прошлого не вернешь, а живым жить… Идет жизнь, никуда не денешься. Одной работой жив не будешь, а тебе ещё так мало лет… Хотя, времени с … ну… прошло ещё мало… Короче, тебе решать, ты мужик взрослый…
Вскоре Алексей снял квартиру неподалеку от работы и съехал от Сергея.
А как-то заехал по своим делам в Фонд и снова увидел там Инну.
– Здравствуйте, – произнес он, входя в комнату. Инна вздрогнула и густо покраснела.
– Здравствуйте, Алексей Николаевич, – пробормотала она. – Вы к Сергею Владимировичу? А его нет, вы разве не знаете, он уехал с делегацией на Конгресс миролюбивых сил в Швейцарию.
– Правда? А я и не знал, я в Китае был, по своим торговым делам. И когда он будет?
– Не раньше вторника. А у вас что-то срочное?
– Да нет, время терпит. Я пойду тогда… В офис надо. Дела, понимаете ли…
Он уже направился к выходу, как вдруг резко остановился, поглядел на Инну и выдавил из себя:
– А что вы делаете сегодня вечером? Пятница, завтра выходной, – добавил он почему-то.
– Ничего не делаю, нет у меня никаких дел. А что?
– Пойдемте со мной в ресторан, посидим, – предложил Алексей. – Если вам это не неприятно, конечно…
– Конечно, нет, – привстала с места Инна. – Почему мне это должно быть неприятно? Мне, напротив, это очень даже приятно…
… Они сидели в ресторане «Дома туриста» на Ленинском проспекте, а потом он проводил её домой. Жила Инна с родителями в двухкомнатной квартире на улице Удальцова.
…В ресторане Алексей разговорился, рассказывал Инне о своей службе, о боях и погибших друзьях. Особенно много рассказывал о Сергее Фролове.
– Если бы не он, я бы, наверное, не выжил, – добавил он в конце рассказа.
– Да? – удивилась Инна. – А он мне говорил, что, наоборот, это вы ему жизнь спасли в Афганистане, вынесли его раненого с поля боя.
– Было и это, – еле слышно проговорил Алексей. – Но это все ерунда. Его помощь для меня была гораздо весомее. Его могли спасти и другие ребята. А вот меня, кроме него спасать было некому…
Инна вопросительно глядела на него, но он уже замкнулся в себе, не желая продолжать этот разговор. Видения снова охватили его… Гарнизон, пыль, духота… И Митенька в голубой кепочке, бегущий к нему. «Папа приехал! Папа приехал!» Он побледнел и вздрогнул.
