- Я меняю место работы, - тихо сказал Николас, держа в руках одну из птиц.
- Уходите отсюда?
- Ну почему же так? Просто, если уж дополнить, то меняю место положения и на какое-то время уезжаю работать в телефонную компанию всё того же Алекса Вингерфельдта в Будапешт. Он говорит, что тут мне делать нечего. А знания надо получать со всех концов света. Вот меня и отправляют немного подработать – как выразился один из моих друзей. Здесь с деньгами худо – своим самым ценным сотрудникам Алекс особо не платит, попусту потому, что нету денег, чего уж говорить тут обо мне.
- И надолго ли? – прищурилась хорватка.
- Я не знаю, что будет через пять секунд, а вы говорите о более громадном промежутке времени!
Николас взглянул вперёд с надеждой и верой в хорошее будущее. Ибо этого сейчас ему так не хватало. Опять же, пронеслось у него в голове, помимо денег, которые можно будет откладывать на дальнейшую учебу, он приобретёт ещё достаточно времени для своих опытов. Его мысль, высказанная когда-то в Университете, до сих пор не могла дать ему покоя. Он и сейчас чувствовал, что он прав в своём решении. Ответ где-то на поверхности, надо его только вытащить. Но что-то всё время мешало…
- Как раз в те дни, как я уеду для своей напряжённой работы, здесь начнётся не меньшая по трудности работёнка у моих коллег, с которыми я уже так успел свыкнуться. Если бы им всё удалось! – в глазах Николаса загорелась надежда. – Я бы не хотел вас сильно огорчить, но в мой распорядок дня вмешивается новое событие, из-за которого я могу полностью потерять время, чтобы бывать здесь.
- Это печально, - согласилась Драгутина. – Но вам надо учиться и работать. Я верю в то, что у вас всё получится. Вы так одержимы своей идеей!
Николас кратко кивнул и ушёл на миг в себя, смотря на пролетающих мимо птиц. Может, их он уже и не увидит здесь. Впрочем, отчаиваться рано – вся жизнь впереди. Вдруг ему удастся добиться каких-то успехов! Все в него верят, все чего-то от него ждут. Гай смеётся, что в нём – будущее человечества. Интересно, шутит он, или говорит правду?
Драгутина заёрзала на месте, после чего вынула из внутреннего кармана своего пиджака какую-то маленькую вещь, чем невероятно заинтересовала Николаса. Он взглянул на неё любопытным взглядом, но всё же пришёл к выводу, что карты надо раскрывать постепенно, как и поступила Драгутина. Женщина, продолжая держать эту вещь в руках, поспешила произнести абсолютно спокойным тоном:
- Знаете, когда я ещё жила там, в Хорватии, у меня был очень близкий друг. Когда настал момент уезжать оттуда, в последний день он пришёл ко мне и подарил одну вещь. Про неё он сказал так: вещь эту можно подарить только самому близкому другу, человеку, которому ты доверяешь и веришь, кто вдохновляет тебя. Дайте свою руку!
Николас послушно дал свою руку, Драгутина разжала его ладонь, вложила что-то в неё и закрыла. Серб раскрыл ладонь и увидел небольшую фигуру белого голубя. После этого она загадочным тоном произнесла:
- Точно такой же есть и у меня. Покуда мы имеем их у себя, жива наша дружба. И советую вам и впредь помнить о том, что мир не без добрых людей.
Так прошёл последний день лета Николаса в Праге.
Не только инициатива Вингерфельдта повлияла на решение Николаса уехать в Будапешт на работу. Тяжёлое материальное положение всё же лишило его права голоса. Вчера он получил письмо, написанное дрожащей рукой матери о том, что умер его отец. Рука серба дрогнула, когда он читал эти страшные для него строки. Слёзы блеснули на глазах – но больше он не проронил в этот день никому ни слова.
Семья осталась без средств к существованию. А работа в компании Вингерфельдта большого заработка для того, чтобы продолжать образование и просто жить, не давала. Тогда, выслушав всё очень внимательно, и закуривая десятую по счёту сигару, он предложил работу в Венгерской правительственной телеграфной компании, которая, естественно, так же входила в собственность дяди Алекса. К тому же сыграло роль и ещё одно обстоятельство, мгновенно побудившее Николаса ехать туда.
Глава этой компании был одним из друзей отца, что ещё раз подтверждало теорию о том, как ужасно тесен мир. Задача этой компании состояла в том, чтобы заниматься проведением телефонных линий и строительством центральной телефонной станции. Не так уж и плохо, тем более, если есть хороший заработок. Волна американского телефона, наконец, докатилась и сюда, и начала уже окутывать плотными сетями весь этот мир.
Тевадор Пушкас, что и являлся тем самым хорошим знакомым, был старым боевым товарищем отца, заодно со своим родным братом они организовали эту компанию, причём на деньги Алекса, когда он ещё их имел в нормальном количестве и не переживал такой кризис, как сейчас.
Купив билеты на поезд, утром Николас уже проснулся в Венгрии. Ему врезалось в память то великолепие Будапешта, что разом ослепило его. Сойдя с поезда он ещё долго осматривал город, и оказавшись в нём, долго не знал, куда идти, ибо сразу почувствовал такое дыхание свободы, что лишило его всякой надежды мыслить.
Яркости вывесок, туда-сюда снующий народ, нахлынул на него одновременно с массой впечатлений, полученных от столь знаменитого на Европу города. Трамвайные линии, железные дороги уходили прочь, их шум чётко ощущался в ушах всех прохожих. Их здесь было очень много – шли они с таким видом, словно они решали судьбы мира. Все так же спешили на работу, как и Николас.
Найти бы только это здание среди всех многочисленных ярких вывесок и красок, которыми так блистал этот огромный город. Будапешт завоевал громкую славу не только своей насыщенной историей, но и развивающимися неуклонно многочисленными предприятиями, фабриками, поэтому отнюдь не удивительно, почему Алекс выбрал именно это место для своей телефонной компании. После этого изобретения Александра Грэхема Белла, он усовершенствовал телефон, добавив к нему угольный микрофон, и тем самым значительно улучшив качество связи. Так или иначе. Если продолжать эту историю, то компания Вингерфельдта после долгой борьбы за приоритет (Вингерфельдт так же, практически одновременно с Беллом, ломал голову над изобретением телефона), они заключили мирный договор и объединились против Британского бюро патентов. С этих пор все телефонные компании щедро финансировались обоими великими изобретателями в истории человечества.
Будапешт стал просто магнитом, притягивающим кошельки и умы людей. Он был одним из тех городов, что пользовался популярностью у эмигрантов. За образованием молодые люди так же ехали сюда, в столицу Венгрии – так был велик её авторитет! Сюда ехали как и те люди, что были полны надежд, так и те, кто их уже давно потерял, кому предстояло делать карьеру, и кто уже её сделал. Здесь можно было завязывать важные деловые знакомства, заводить хорошие связи, ибо лучшие (элита) неоднократно посещала эти места во время своих путешествий по Европе. Население этого города было занято не столько отраслями производства, сколько просто деятельностью, двигавшую вперёд эти огромные массы народа, эту кишащую толпу. Многие километры дорог были вымощены камнем, было множество бульваров, канализационные трубы, множество пустырей, мигающие ряды газовых (пока ещё газовых!) фонарей, узкие деревянные мостки, что были сделаны над глубокими реками.
В центре города, как и положено, были самые выгодные места, самые дорогие. Здесь обычно находились штаб-квартиры каких-нибудь крупных предприятий, чьи названия так часто мелькали в газетах, и никогда не сходили с уст простых людей. В первую очередь ищущий работы человек заходил именно в этот элитный район, где располагались крупные фабриканты. Николас решил, что именно здесь и должно быть то самое здание, что он ищет, - ведь ни одна из компаний Вингерфельдта (а тем более, ещё образованная в результате слияния с другой) не находилась в закоулках мира и эпохи. Большинство контор помещалось в первом этаже и выглядели весьма внушительно.
Стеклянные окна ещё только входили в моду, и лишь самые крупные компании могли позволить себе такой шик. Когда Николас проходил мимо вот таких вот предприятий и глядел в эти застеклённые окна, первое, что он видел были перегородки из полированного дерева и матового стекла, а за ними – множество рабочих, углубившихся в свою работу. Когда он видел множество вывесок с ценами, он вспоминал о своей нужде.
