- Как жизнь протекает, Генри? Всегда ли твои реки полны богатого улова?

 - Да… Как ты сама-то? Я ведь давно не видел тебя и имел право предположить, что тебя схватили или ещё что-то в этом роде.

 - Да брось! – брови выразительно опустились над глазами, и женщина махнула рукой. – Уж кого-кого, а меня никто не поймает. Сейчас прав не тот, кто знает закон, а у кого с собой заряженный браунинг. Судя по твоему образцовому порядку на столе, жизнь идёт своим чередом, а учитывая местоположение – ты положил глаз на банкирскую жилу Америки?

 - Да уж, чёрт побери! Но, как ты меня нашла! Я ведь не афиширую своё местопребывание.

 - Я знаю всё, - спокойно ответила женщина. – Точнее, я знаю, что ничего не знаю, но при этом не знаю, что я знаю, а я ведь знаю того, чего не знают другие, знаешь?

 - Я узнаю тебя, Ил… - Читтер хотел выговорить её имя, но запнулся.

 - Илайхью, - улыбнулась она. – Илайхью Милтберг. Помнишь же эту фамилию?

 - Да, такое трудно забывается… - он погрузился в воспоминания о былом.

 Дым от сигареты окутал плечи, и на миг он потерял лицо Илайхью прямо в дыму. Через секунду он рассеялся немного. Женщина облокотилась назад и решила обратить внимание на стол, полный всякой разнообразной литературы.

 Следует сказать, для факта, что сам Читтер был ещё тем мизантропом. Он презирал людей. Однако были такие люди, которых он уважал и боялся. Но их было очень мало. Можно сказать, их вообще не было. Ибо они умещались все на пальцах одной руки. И их практически никто не видел. Вот это женщина как раз относилась к тем особам, которых уважал Генри Читтер.

 - Хм… - Илайхью раскрыла газету, лежащую внизу. – Тебе не нравится приставка «О» в твоей фамилии?

 - Нет, - спокойно ответил Читтер, начиная сам входить в образ магната. Однако, его вновь спустили с пьедестала на землю.

 - Друг мой, ты сильно не облокачивайся, я вижу, что твой стул полон шерсти. Я надеюсь, ты не хочешь её собрать своим красивым пиджаком?

 - Нет, конечно… Да, посмотри-ка лучше вот это! – он достал свежую газету и кинул Илайхью. Причём та ухватила её прямо на лету.

 Женщина раскрыла её на второй странице. Солнце взглянуло в окно и, чётко осветило профиль сидящей Илайхью. Чёрные, длинные волосы, забранные в хвост. Выразительный нос, тонкие губы, голубые, как лёд глаза. На шее был повязан платок. На ней не было никаких украшений, мало того, её лицо не содержало в себе никакой косметики, но одного взгляда на эту женщину было достаточно, чтобы понять, что ей выпала далеко не самая лучшая доля в жизни, и что она прошла путь, сплошь состоящий из лишений и страданий.

 Читая одну статью за другой, её глаза перебегали по фотографиям на странице и случайно наткнулись на ещё одну. Она мгновенно зациклилась на ней, и, узнав кого-то, несказанно удивилась, приподняв густые брови вверх. В её взгляде промелькнула боль, словно бы её посетили какие-то неприятные воспоминания. Она быстро захлопнула газету и бросила её на стол. Грусть не уходила из её глаз.

 - Нерст? – тихо спросила она.

 - Ты всё ещё помнишь его? – Читтер внимательно изучал взглядом женщину.

 - Помню. Как его не помнить – этот человек в своё время был мне прекрасным помощником. В любом случае, многие свои подвиги мы вершили с ним вместе. Чего стоит одна история с угнанным поездом…

 - Да, были люди в наше время. Кстати, Альберт, говорят, там просто прекрасно прижился. Посмотри, они изобретают с Вингерфельдтом новую лампу накаливания, представляешь?

 Взгляд Илайхью умоляюще взглянул на Читтера, молча прося его перейти на другую тему. Нерст явно отдавался болью в её воспоминаниях. Читтер сдался и вскоре замолк. Женщина стряхнула пепел с сигареты и взглянула в окно так, что Генри даже не видел её лица. В глазах Илайхью встали слёзы, которые она просто заглатывала, не решившись показать себя слабой, какой она, на самом деле, была конкретно в этот момент.

 - Нерст, Нерст, Нерст… - повторила она привычным тоном разговора. Однако, видно было, что горле у неё встал ком. – Хороший человек, ничего не скажешь. За те года на Аляске мы сделали из него первоклассного стрелка, ничего не скажешь. Помню, всегда отличался он своей задумчивостью и страстью к науке. Мне жаль, что он уехал, - она с укором посмотрела на Читтера. – Мы не удержали его, а теперь вынуждены грызть локти, что он работает на какого-то там Вингерфельдта.

 - Но он сам ушёл. Значит, его ничто здесь не держало.

 - Хватит оправданий, Читтер! Тысяча китобоев так не скажут, как ты сейчас. Мы с тобой прекрасно знаем, как всё было на самом дело. Нас связывали общие приключения, общие переживания. А потом в один миг всё рухнуло. Думаешь, из-за золота? – в её голосе промелькнули яростные нотки. Генри мысленно сжался, зная, что последует далее. – У него было здесь всё. Карьера, деньги, светлое будущее, но в один прекрасный день всё это было перечёркнуто. И знаешь кто виноват?!

 - Илайхью, я прошу тебя, не надо! – настала очередь ему умоляюще смотреть на неё. Однако женщина осталась неприступной, и вдруг громко крикнула:

 - А виноват сам Генри Читтер!

 Она поднялась со стула, подхватила шляпу в порыве чувств. Пройдя несколько шагов по комнате, вернулась в точку первоначального схода. Она искоса взглянула на Читтера, по-прежнему оставаясь холодной ко всему происходящему. Генри рвало эмоциями и чувствами. Он был явно напуган. Взгляд Илайхью несколько смягчился.

 - Да, за сигарету спасибо, - только и вымолвила она, как ни в чём не бывало.

 - Как охота?

 - Прекрасно. Даже трофеи есть, - усмехнулась она, наблюдая за Читтером, постепенно приходившим в себя. – Лучше уж умереть с пулей во лбу, или в битве с каким-нибудь зверем, нежели от какой-нибудь второсортной болезни с не выговариваемым названием, как я люблю говорить.

 Илайхью была охотницей по призванию. Можно сказать, с природой была связана вся её жизнь, начиная с младенчества. Да и обстоятельства её, что ни удивительно, то и дело кидали на лоно природы. Впрочем, она сама никогда не противилась этому. Ей порой было ниего не надо, кроме этих простых занятий. А раньше она была танцовщицей, и особо была знаменита на всю округу своим умением бить чечётку. В один миг всё прервалось…

 - А где ты хоть находишься и имеешь ли постоянную работу?

 - Моё местонахождение тебе ни к чему не знать. Если надо будет, я сама найду тебя. Что касается работы, то я, естественно, её не имею.

 Глаза Читтера загорелись недобрым огнём. Он хлопнул в ладоши и удобнее расположился на стуле. Но тут же вспомнил про замечание Илайхью, и несколько минут принялся отряхивать свой пиджак. Лёгкий смех вырвался из уст женщины. «Проклятая кошка!» - мысленно выругал он своего котёнка за это покрывало на стуле. Затем он вернулся к теме разговора.

 - Так вот. Мы с тобой прекрасно помним те весёлые деньки на Аляске, не так ли? Ложатся спать вроде четверо, а на утро кое-кого уже не досчитываются…

 - Ты решил сделать из меня местного киллера? Так по мне и так уже плачет виселица, так что зря не старайся, - резко пресекла Читтера она. Однако, Генри не был раздосадован и полушёпотом договорил:

 - Знаешь, хотя я бы не отказался тебя пристроить, как уничтожителя своих конкурентов, но мы сделаем то всё более безобидным способом, ты не возражаешь? И слово уничтожитель не будет звучать на наших устах. А для этого мне придётся посвятить тебя в самые свои сокровенные тайны.

 Илайхью резко насторожилась. Но всё же решила дослушать своего собеседника до конца. Читтер совсем перешёл на шёпот, и вдруг резко перевёл тему, несколько усмехнувшись:

 - Поверь, милая, твоего имени ещё как будут бояться – и я посмею даже предположить, что то имя, под которым ты сейчас мне представляешься, не настоящее (глаза Илайхью сверкнули в темноте). И я уверен, Нерст сбежал от тебя несколько по другой причине…

 - И по какой же?

 - Понимаешь, романтическо-лёгкомысленный взгляд и «я убью твою семью ледорубом» несколько разные вещи, - смотря в пол и растягивая слова, как аристократ, сказал Читтер.