Усмешка на лице Уилбера стала более явной. Он снял кепку, и несколько минут посвятил тому, что бы его расправить. В это время Гай обратил внимание на лысину на его голове.

 - Продавец? И к нему вас отослал этот некто авиа-любитель? Ну-ну, никогда бы не подумал, что такое возможно. Но, наверное, это очень важные люди, раз они всё-таки сделали то, о чём их просили.

 - Жизнь – это не то, что логично произошло, а то что нелогично происходит, - пожал плечами Гай. – Ну, а если короче, посмотрев на ваш полёт, я вдруг загорелся желанием взлететь в небо.

 - Ну, а я-то тут причём? Напильник дам вам в руки, а дальше мастерите свой собственный аэроплан и пожалуйте в небо! Я что, против, что ли? Или Вы, господин Гезенфорд, решили, будто я выдаю лицензии на полёты?

 - Было бы весьма неплохо, - скромно ответил Гай, на миг призадумавшись. – Но чтобы построить что-то действительно важное, я должен понять, как оно работает и как оно устроено, я думаю, я прав? Ведь господин Гезенфорд это не мистер Райт, и он не гений авиации, и тем более понятия не имеет, как управлять такой огромной махиной, и как заставить взлететь её в воздух!

 - А, Вы решили использовать мою благосклонность и думаете, что я покажу вам все свои возможности! Вы хотите, чтобы я вас задарма научил летать? Помните ту историю с Икаром?

 Гай негромко, и даже несколько вымученно, рассмеялся. Ему стал нравиться этот легендарный человек, с которым его так случайно свела судьба. Уилбер тем временем стал продлевать свою логическую цепочку выводов, не спуская с себя этого вида покорителя небес:

 - Вам бы всё на готовеньком. Раз изобрели самолёт – так зачем же его изобретать вновь, не правда ли? Я уже вынес вам свой вердикт.

 Уши Гая резко насторожились при этих словах, но заметив, что улыбка не спала с лица изобретателя, он понял, что ничего плохого ему не будет за этот разговор. Почесав у себя в затылке, Гезенофорд приготовился слушать своего собеседника, который, тем временем, ещё и успевал следить за своим изобретением.

 - Вот что, - тихо, и тоном, не терпящего возражений, начал Уилбер. – Я буду во Франции ещё несколько дней. Должен же я посмотреть весь этот Париж, и в особенности его главную достопримечательность, не правда ли? Но ввиду того, что я там не целыми часами напролёт буду таскаться по городу, я могу уделить вам немного времени. Вы мне понравились, и я искренне рад нашему с вами знакомству, так что вот. Я предлагаю пройти вам через испытание. Я покажу Вам пару уроков вождения своего изобретения, а там посмотрим, что будет. В конце концов, Вас же судьба иногда забрасывает в Америку?

 - Часто, - глухо откликнулся Гай. – Но как-то уж мы с Вами больно быстро договорились!

 - Это подозрительно! – рассмеялся Уилбер. – Но с этим ничего не поделаешь. Мне, чтобы Вам довериться, нужно было обладать гораздо большим количеством временем. Ну, я надеюсь, вы ведь не растащите мой самолёт по винтикам и не додумайтесь угнать его, верно? Значит, считайте, что мы договорились.

 Следующее утро в Париже, после двухдневного перерыва (другого названия валлиец не смог придумать этому), после громких газетных заголовков, оскорбляющих скептиков, окончательно рассеяло все сомнения Гая и всю его «Меланхолию». Он ждал этого утра с вожделением, на которое только был способен. Он до сих пор не мог поверить своему счастью. Сначала всё это казалось жалким сновидением, но по мере того, как он начал воскрешать факты в своей голове, он понял, что такое бывает только в жизни. Значит, так надо было.

 Гай усмехнулся сквозь зубы.

 Как же наивно звучало это заявление Уилбера! Ведь он доверился, можно сказать, первому встречному человеку! Нет, не так. Гезенфорд несколько минут задумчиво смотрел в окно гостиницы, в которой проживал. Ведь он, Гай, далеко не первый встречный человек – глава величайшей компании века, здорово разрекламирован в среде этих узких лиц, в основном связанных с бизнесом и изобретательством.

 Кроме этих людей его никто не мог больше знать. Знали лишь те, кому нужен был Вингерфельдт или какая-то выгода, но любые сделки свершались через его руки. Не такой уж и обычный человек. Его знали все, но не знал никто! Всю свою жизнь ему приходилось проживать с какой-то тайной в душе, о которой он никому почти не мог поведать.

 Он относительно равнодушно относился к суждениям других о себе, если только не пренебрежительно. Проживая всю свою жизнь волком-одиночкой, он, пожалуй, так бы и не отказался завершить её. Знал бы он только, что у его жизни совсем другие планы…

 Поняв, что момент истины для него настал, Гай мгновенно спустился с лестницы гостиницы, выбежал из здания. Где-то на полпути к назначенному месту он на бегу выхватил у мальчишки, выкрикивающего новости, газету и хотел было помчаться дальше, уже успев просмотреть несколько строк из печатного издания, как вдруг ему на плечо опустилась чья-то мощная рука.

 Гезенфорд обернулся, и просто замер на месте.

 - Не узнаёшь?

 Высокий человек в цилиндре и с некоторым угрюмым выражением лица резко оскалил зубы на Гая, и расплылся в неожиданной улыбке, которая, казалось бы, совсем ему не свойственна. Человек слегка наклонил голову, ожидая ответа, но списав всё на изумление Гая, он решил начать разговор первым.

 - Ты куда-то торопишься, а, Гай? Не можешь уделить всего пяток минут своему бывшему товарищу? Или я уже тебе не товарищ, а? Как будто ты бы что-то мог сделать тогда без меня!

 - Я… вас… не знаю! – выпалил, заикаясь, Гай.

 - Знаешь, знаешь, - загадочно качнул головой человек. – Просто забыл. А? Краткосрочная память? Жаль. Мне так не хочется напоминать тебе все эти весёлые моменты – ты ведь знаешь, о чём я говорю, правда? Я не буду нагружать тебя окончательно, но мой тебе совет – держи ушки на макушке, и следи, как бы твоё прошлое не подавило твоего будущего.

 Человек громко рассмеялся, после чего убрал руку с плеча до сих пор не понимающего времени Гая. Он снял цилиндр с головы, после чего сделал два шага вперёд, но затем, для большего эффекта обернулся, прищурил глаза, и процедил сквозь зубы уже злобным тоном:

 - Вор! Неужели ты забыл наш Кодекс Чести? А по долгам надо иногда платить. И лишь самые неблагодарные люди боятся этого сделать, - он специально выставил на свет свою шею, которую пересекал огромный шрам. Человек вновь усмехнулся, и в уголках его рта показались золотые зубы. – Это всё на твоей совести, дорогой друг. Помни об этом, прежде чем встречать старых друзей.

 Человек повернулся и поспешил уйти, оставив Гая одного бороться со своими страстями и впечатлениями, разом скрутившими его. Гезенфорд начал долго лихорадочно размышлять, вулкан воспоминаний обуял его, и он просто несколько минут не мог сладить с собой. Голова раскалывалась, сердце бешено стучало, глаза лихорадочно блестели. Он остановился возле одного здания, пытаясь отдышаться.

 - Молодой человек, вам плохо?

 - Нет-нет, всё… нормально.

 Гай присел на корточки и стал долго думать, глядя вслед проходящим пешеходам. Тогда он окончательно выбросил из головы все остальные события, оставив место только для своих живо трепещущих воспоминаний. Почему это должно было случиться? Чем он провинился? Почему над ним так издевается судьба? Что он ей такого плохого сделал ещё тогда, в детстве?

 Валлиец закрыл глаза, пытаясь отогнать страшные картины воспоминаний, но добивался прямо противоположного момента. Ощущение, будто бы он совершил какое-то страшное преступление, которое теперь преследует его по пятам. Нет, я ничего не делал. Моя совесть чиста, - пронеслось в голове Гая, пытавшегося успокоиться.

 Этот человек… Неужели теперь его что-то ждёт?

 Из кармана выпали карманные часы, и Гай смущённо подобрал их с тротуара, взглянул на время. Именно оно его окончательно успокоило, вернее, хотя бы на миг отогнало все те странные воспоминания, которые он бы так мечтал выкинуть из своей головы.

 Уилбер, задумчивый до предела, долго ждал своего нового знакомого. В какой-то миг ему показалось, что он так его и не дождётся, но дело принципа заставило подождать Гая ещё немного. Решение оказалось верным, и вскоре прибыл сам запыхавшийся Гезенфорд.