— Мне-то какая радость от этого! «Наказан!»… Нет уж, милейший полковник, будьте добры оказать мне ещё одну любезность. С минуты на минуту сюда нагрянут представители прессы. Так вы, пожалуйста, встречайте их вместо меня и сами объясняйте, как мы сумели опростоволоситься!

Начальник полиции промолчал.

Жерар, сердито покашливая, принялся ходить по комнате. Вся его фигура выражала предельное негодование: хотел показать свой гуманизм, сделал широкий жест во имя Франции, и в последний момент всё рухнуло! Вылетела в трубу куча денег! Вместо триумфа — позор!

Жерар остановился против начальника полиции.

— Ну, дорогой шеф, что же дальше? Что будем делать?

Начальник полиции, по-прежнему глядя мимо рассерженного Жерара, сказал:

— Два здания повреждены незначительно. Остальные придётся основательно ремонтировать…

Жерар раздражённо прервал полковника Вальтера.

— Да разве в ремонте дело! Все эти дома можно разрушить и построить вновь. Для меня материальный ущерб не имеет даже вот такого значения! — он показал кончик ногтя на мизинце. — Основной ущерб, милейший полковник, — моральный. Это, если хотите, вопрос, чести. Да, да, чести! Мы проиграли серьёзнейшее политическое сражение, которое теперь не компенсируешь никаким ремонтом. Вместо того, чтобы поднять на ступеньку выше престиж Франции, мы уронили его ещё ниже. Да, да, уронили!..

Вошёл полковник Сулье.

— Ага, вот и начальник гарнизона пожаловал! — устремляясь к двери, воскликнул Жерар таким тоном, как будто с приходом Сулье сразу всё разрешилось. — Доброе утро, дорогой полковник! Вы пришли вовремя! Я ещё вчера хотел увидеться с вами. Кажется, вас не было у Шарля?

— Дела, — коротко ответил Сулье. — Упустишь мгновенье, будешь расхлёбывать целый месяц.

— Верно, дорогой полковник! — обрадовался Жерар и кивнул в сторону начальника полиции. — Мы вот с шефом полиции попировали вчера в гостях на славу. Слыхали, надеюсь, чем это кончилось?

Сулье кивнул.

— Слышал. Весьма сожалею. И самое скверное, что никто из преступников не попал в руки полиции. Мы, правда, устроили облаву. Задержали на окраине города двух подозрительных мусульман, но я не очень уверен, что они причастны к взрывам.

Полковник Вальтер насупился, уловив иронию в голосе Сулье. Спорить он не хотел, да и не было к тому основании, но всё же сухо ответил:

— К таким делам могут быть причастны не только мусульмане, мсье полковник.

Вальтер был из числа тех, кто во время прошлогоднего военного мятежа остался верен правительству и немало способствовал неудаче восстания. Его двусмысленный ответ насторожил начальника гарнизона. «Уж не пронюхала ли эта лиса истину?» — подумал Сулье.

— Что вы хотите сказать, мсье полковник? — спросил он как можно равнодушнее. — По вашему мнению, преступников следует искать среди нас самих?

— Такой вывод преждевременен, — возразил начальник полиции. — Но поискать скандалистов, готовых испоганить хорошее дело и среди нас не лишне. Разве мусульмане в прошлом году сожгли библиотеку и колледж, бросили бомбу в тюрьму, ограбили банк?..

— С тех пор, господин полковник, много воды утекло. Эти, как вы их называете, скандалисты оказались неважными стрелками, палили наугад. К тому же они получили по заслугам. Не думаю, чтобы кто-нибудь захотел повторить их попытку.

Вальтер предпочёл до поры до времени оставить своё мнение при себе, сел в машину и уехал.

Вскоре полковник догнал шагавшего к морю Жозефа. Капитан ночевал в гостинице, лёг поздно и уже в седьмом часу был на ногах. Умытый, выбритый, подтянутый, источающий тонкий аромат дорогих духов, он спустился в вестибюль. Гостиница ещё спала, только слуги, осторожно ступая и переговариваясь вполголоса, наводили порядок в коридорах, салоне, кафе. Капитан закурил и вышел на улицу.

После вчерашнего дождя воздух ещё был влажный, немного парило, но облака поредели, море успокоилось и голубым панцирем поблёскивало в утренних лучах. Всё обещало жаркий день. Капитану Жозефу, при всей его внешней сухости, не чужда была чувствительность. Он постоял, с наслаждением наблюдая за просыпающейся природой, потом направился к морю.

Родом Эдгар Жозеф был из Орана. Его родители, довольно богатые колонисты, и сейчас жили там. Сам Жозеф окончил военную школу в Париже и поступил в распоряжение Центрального военного штаба в Алжире. Три года он провёл на разных должностях, кочуя из отдела в отдел, пока судьба в лице дядюшки не свела его с Фернаном Ришелье. Генерала он уважал, даже любил. Ришелье тоже был доволен Жозефом и со временем стал давать адъютанту довольно сложные поручения. Естественно, это льстило самолюбию капитана, и он изо всех сил старался угодить своему шефу…

Прелестное утро только на миг отвлекло Жозефа от тревожных размышлений. Голос полковника Вальтера, резко затормозившего машину, вернул его к действительности.

— Здравствуйте, капитан! — приветствовал полковник Жозефа.

— Доброе утро, — ответил Жозеф, подходя к машине.

— Доброе, да не слишком! — буркнул начальник полиции, выбираясь наружу. — Слыхали новость?

— Нет, господин полковник, я только встал. Какая новость? — лицемерно удивился Жозеф.

— Странно, что не слыхали. Я думал, Сулье уже на весь мир раззвонил.

— А разве он в городе? Я слышал, будто бы полковник вчера уехал с каким-то срочным заданием и даже не был на вечере у мсье Шарля.

— Уезжал. Вернулся в двадцать три ноль-ноль… Да дело, собственно, не в нём. Вы, капитан, доложите, пожалуйста, генералу, что с торжествами, которые предполагал устроить сегодня мсье Жерар, придётся повременить: в его дома нынешней ночью брошены бомбы. Материальный ущерб невелик, но сама идея торжественного вручения квартир алжирцам, как понимаете, лопнула. Честно говоря, я опасаюсь, что теперь вообще ни один мусульманин не захочет жить в этих домах.

— Ай-я-яй!.. — сочувственно покачал головой Жозеф. — Как нехорошо получилось! Несомненно, это дело рук мятежников. Кто-нибудь из преступников задержан?

Полковник Вальтер испытующе кольнул Жозефа глубоко посаженными неулыбчивыми глазами.

— Э-э, дорогой капитан, и кроме мятежников, есть много людей, которым не живётся спокойно, — сказал он и полез в машину.

Обычная выдержка вдруг изменила Жозефу, он покраснел, словно его поймали на месте преступления. Идти к морю ему вдруг расхотелось. Несколько секунд он с ожесточением давил подошвой муравьиную цепочку, потом, сойдя с тропки и старательно наступая на цветы, пошёл обратно в гостиницу.

Весть о случившемся проникла уже и сюда. Утренние посетители кафе только об этом и говорили. Особенно шумели журналисты, они хохотали, отпускали язвительные шутки в адрес Жерара. Капитан Жозеф, обжигаясь, выпил горячий кофе и поехал к генералу.

Был уже девятый час, когда Жозеф остановился у дома Шарля.

По просторному двору одиноко бродил Абдылхафид, совершая, по совету врачей, утреннюю прогулку. Капитан поздоровался с Абдылхафидом и только начал выкладывать ему последние новости, как с балкона второго этажа загудел густой бас Шарля:

— А, милейший капитан!.. Доброе утро!.. Что нового?!.

Жозеф подошёл поближе к балкону и коротко сообщил о случившемся. Новость заинтересовала Шарля, он пригласил капитана в дом, а сам позвонил генералу. Ночное происшествие все восприняли по-разному. Абдылхафид ахал и горестно качал головой, Шарль недоуменно пожимал плечами и вопросительно посматривал на кузена, тот слушал с непроницаемым лицом, хотя чувствовал полное удовлетворение и внутренне ликовал.

За завтраком Шарль предложил гостям пригласить Жерара и проехать в своё загородное поместье. Все обрадовались возможности провести денёк на свежем воздухе.

К поместью, находившемуся на живописном берегу Средиземного моря, вела удобная, безопасная дорога. И хотя она тщательно охранялась, осторожный генерал всё же велел выделить для сопровождения два «джипа» с автоматчиками.

Очаровательна ранняя весна в горах. Бесконечные холмы вдоль дороги устланы молодой травой, словно изумрудным бархатом, затканным едва распустившимися яркими цветами.