Он высмотрел под ногами плоский камень,  прихватил тремя пальцами,швырнул неудачно. Камень громко  булькнув, сразу утонул.

 -- Ну, дядь, ты даешь. Мы, наверное, рыбачим.

           Гульфик удивленно вскинул голову. В нескольких метрах от него, в тени моста, устроились двое мальчишек с удочками. Он не заметил их появления. Улыбнулся виновато:

 -- Извините, ребята, задумался.

 -- Думать в другом месте надо, дядя, -- мальчишки  захохотали, радуясь своей дерзости.

 -- Я вам сейчас крючки подарю, -- достал из кармана и протянул круглую коробочку с пятью отделениями, в которых лежали  рыболовные крючки разного калибра.

                  Мальчишки,схватив коробку, начали с жадным интересом рассматривать и обсуждать богатый подарок. Гульфик взглянул вверх, на дорогу. Пора бы проявиться Обломку с Мнимозиной  или... не проявиться. Усмехнувшись, пошел по берегу, подальше от мальчишек.   В каких только ипостасях не пришлось побывать за семьсот лет, а вот отцом не был, и любимым не был. Всегда один, в толпе – один, с друзьями –один.

                Одиночество -- тень незаурядного ума,... без которого прекрасно обходятся тысячи счастливых и не одиноких. Хотя, любимая рядом, но любит другого и любима другим.  Один, рядом с чужим счастьем и чужой жизнью.  «Жизнь улыбается тому, кто улыбается ей. Пора вспомнить своих друзей: Оптимизм, и его младших братьев -- Пофигизм, и легкий ироничный Циник; а в следующей жизни взять тело жгучего брюнета и завести детей.  Наглых и дерзких мальчишек.»

             Он резко остановился,  и пули взорвали песок на том месте, куда он должен был  шагнуть. Гульфик усмехнулся и растаял в воздухе. Вторая очередь взрыла воду рядом с берегом.

           Хлопнули дверцы, и рассерженный Обломок заскрежетал скрипуче и злобно:

 -- Нарочно промазал, предатель!

 -- А я говорил: так просто этого хитрована не взять, -- орал в ответ Мнимозина. -- Элементарно, промазал. -- Помолчал и добавил тихо. --  И обратной дороги уже нет.

 -- А хотелось вернуться? -- язвительно скрежетнул Обломок. -- Дуй на собрание и адекватно реагируй на мои действия.

             Протопали и запеременались в нетерпении тяжелые шаги перед дверью. Голос Витюхи-мента наполнил коридор кутузки: 

 -- Долго мне ждать?

 -- Шеф, уже подбегаю, -- прозвенел ключами старшина Зачухрин.

               Колян, в последний раз оглянувшись на свое временное пристанище, шагнул к выходу.

 --  Скажи спасибо Гульфику, -- вальяжно напыжился Витюха. – Похлопотал передо мной за тебя убогого.

 -- А тебе и спасибо сказать некому будет, --  усмехнулся Колян в торжествующую рожу. Взглядом убрал с дороги Зачухрина и прошагал   на свободу, разом забыв об оставшихся  позади ментах.  Колян никогда не опускался до угроз: «Если не собираешься бить,  угрожать глупо, если собираешься  –  просто нанеси удар».

                Появление из ниоткуда братца-близнеца тревожило и требовало немедленного разъяснения. Получать непрошеные приветы из прошлого не всегда приятно, а, скорее, всегда неприятно; но, когда воспоминания возвращаются вместе с маниакально упорным  в борьбе за лидерство придурковатым источником, невольно хочется  отфутболить их мощным пинком ноги лет на семьсот назад.

               Первым делом  подробно расспросить уборщицу, якобы видевшую Коляна за десять минут до обнаружения трупа Кирюхи. «Наверняка, пятидесятилетняя грымза со шваброй. Гордится своей причастностью к Администрации района, и ненавидит-презирает  посетителей, как и все в этом здании».

                Заранее затосковав, привычно потянул захватанную ручку дубовых дверей,  прошел к лестничной клетке, обычное место расположения кубовой и распахнул дверцу  дощатой отгородки.

 -- Э-э… Привет, – рука Коляна озадаченно поднялась вверх, и указательный палец  приподнял и сдвинул вверх и назад  черную «чикагскую» шляпу.

                На кушетке у противоположной стены, перелистывая глянцевый журнал, сидела двадцатипятилетняя  крашенная блондинка, не красавица, но с лицом  живым и улыбчивым. Девушка вздрогнула от неожиданности, но, узнав  вошедшего, взглянула приветливо, и как будто внутренне потянулась к нему. Опытный Колян сразу почувствовал эту тягу, улыбнулся в ответ, неторопливо прикрыл за собой дверь и, присев рядом, взял девушку за руку.

 -- Случай, когда достаточно взгляда,  -- едва слышно шепнул, наклоняясь к уху. Шляпа мешала, отбросил ее в угол. Свободной рукой провел вверх по спине и почувствовал, как прогибается в ответ тело девушки. – Жизнь полна сюрпризов: еще утром казалась беспросветной, но к обеду обрадовала солнышком. -- Гладящим движением собрал волосы в пучок, провел им по краснеющей щеке и, почувствовав в ладони учащающееся дыхание, наклонился и легким движением тронул губами сначала волосы, потом губы. На краю сознания привычно промелькнула характеристика:  «Замужем не была, живет с родителями, мечтательница,  мужчинами не востребована, но сына родила».

 -- У нас все получится, -- шепнул шелестяще в губы.

 -- Да… -- руки девушки «романтическим» движением обхватили шею Коляна, с намерением «замереть в объятиях».

                     «Учишь вас, учишь, -- насмешливо подумал Колян. – Начитаются романов, а там процесс раздевания происходит сам собой, без участия героев, или  вообще выпадает из описания».

                    Стараясь не спугнуть настойчивостью, легким движением плеч скинул с себя пиджак, девушка потянула вниз молнию на его рубашке. «Вот теперь порядок!» – аккуратно начал  расстегивать  розовый халатик.

                   Колян, предпочитая в сексе партнерские отношения, давно исключил из лексикона слова «я трахнул, поимел, овладел и т.д.» Только обоюдное желание и совместное стремление к его удовлетворению --  своеобразное сексуальное сотрудничество.

                 Им  быстро удалось раскрепоститься  до бесстыдства: будто век близки...  И руки, и губы, и глаза  девушки обшаривали  Коляна неистово, стараясь захватить и удержать возможно больше разгоряченного мужского тела. Ходуном ходила, скрипела ножками по плиткам пола кушетка, с невероятным шумом посыпались из угла швабры, метлы и лопаты, мелким ритмичным звоном отзывалось новенькое цинковое ведро.  Нарастающее возбуждение перевалило вершину, и обрушило слившихся в объятиях партнеров в пропасть, дно которой располагалось  рядом с кушеткой.

 -- Ну,  мы даем!  -- девушка радостно смотрела на Коляна, а потом принялась хохотать, рядом  заливался Колян. Совершенно обессилевшие, перехватывая и поддерживая друг друга руками,  кое-как поднялись на  ноги и стояли слившись телами в одно.

 -- Пора мне, Оля.

 -- Ты знаешь мое имя! Откуда?

 -- На небесах прочитал, -- убедительно соврал Колян, и девушка невольно глянула на дощатый потолок кубовой.  -- Помнится, это твой папа приходил в наробраз с осколочной гранатой: устроить внучонка в детский сад? Расскажи, если не секрет.

 -- Не секрет, -- она начала одеваться. –  Сыну два года, а в садик не берут: требуется направление из Управления образованием. Надо давать.

 -- Детишек всего района распределяет один человек. Удобный повод отхлебнуть кровушки из местного населения?

 -- Только не все так богаты.

 -- Хотел пошутить, -- Колян смутился, -- типа, не все так бедны, да сообразил, что в России подобная шутка прозвучит глумливо

 -- Да. У отца денег не было, а граната была. Он положил кольцо от гранаты  на стол Сенсейше, начальницу так зовут, и сказал, что заберет обратно вместе с направлением. "Забрал" десять лет за терроризм и хранение боеприпасов. Сынишку нянчит бабушка. Сенсейша с видом оскорбленной невинности ловит сочувствующие взгляды, а расценки за место в детсаду еще подросли.