Они уселись возле нее и она стала рассказывать, стараясь нарисовать самую привлекательную картину будущей жизни Мирко у доктора. Но, несмотря на ее старания, личико мальчика вытянулось при мысли о том, что он должен будет расстаться с отцом.

— Но ведь это только на время, детка, — сказала Зара, — только пока ты поправишься и окрепнешь, и немного научишься. Разве ты не знаешь, что все мальчики уезжают в школу и приезжают домой только на каникулы? А потом ты же помнишь, что мама всегда желала, чтобы ты получил хорошее воспитание?

— Но я терпеть не могу мальчиков, а вы меня учили так хорошо! О Шеризетта, что же я буду делать и кому буду играть на скрипке, кто поймет?

— Но ведь это великолепное предложение, — сказал Мимо. — Твоя сестра настоящий ангел, и ты должен быть ей благодарен. Кашель твой пройдет, а мне, может быть, удастся поселиться в этом городе, и тогда я буду приходить к тебе и мы будем вместе гулять.

Но Мирко продолжал дуться, и Зара вздохнула, конвульсивно сжав руки.

— Если бы вы знали, как трудно было получить и это, — сказала она с отчаянием в голосе. — О Мирко, если ты любишь меня, то должен согласиться! Неужели ты не доверяешь мне и думаешь, что я пошлю тебя в такое место, где тебе будет плохо и с тобой будут дурно обращаться? Я сама поеду туда завтра и все увижу, как там и что. Неужели ты не можешь доставить мне это маленькое удовольствие?

Мальчик, рыдая, бросился ей на шею, стал ее целовать, и она, лаская, быстро его успокоила.

Таким образом, Зара могла, наконец, успокоиться на сознании, что ее жертва, о которой они никогда не должны узнать, принесена недаром.

Мирко, по-видимому, смирился со своей судьбой, и здоровая обстановка, в которой он будет жить, несомненно, благотворно повлияет на его здоровье. И кто знает, может быть, когда-нибудь он станет великим артистом!

Лорд Танкред и мистер Маркрут были пунктуальны, и в назначенный час встретились в одном из ресторанов Сити. Они уселись за угловой столик и разговаривали сначала о пустяках, но нетерпение лорда было так велико, что он не выдержал и коротко спросил:

— Ну что?

— Я говорил с Зарой сегодня утром, — ответил финансист, намазывая на хлеб икру. — Повторю опять, что с ней вам будет очень нелегко. Но зато вам предстоит интересный эксперимент — укротить ее! Сильному, хладнокровному человеку такая перспектива должна казаться заманчивой. Сердце этой женщины закрыто для мужчин; однако если мужчине удастся разбудить ее, то все богатство чувств изольется на него. Так что дело теперь только за вами.

Лорд Танкред сказал:

— Да, дело за мной, но все, что касается ее, я хочу узнать сам, а теперь скажите мне, когда я могу ее видеть и какова ваша программа?

— Программа такова: сегодня после обеда Зара примет вас, и вы ей объясните, что считаете себя помолвленным с ней; вам даже не нужно будет делать ей формальное предложение — она не гонится за такими вещами и знает, что все улажено. Будьте как можно более сухи, деловиты и тотчас же уходите.

Она поставила условием видеть вас до свадьбы как можно реже. Ее чрезвычайно шокирует английское представление об обрученных как о влюбленных, и вы не должны забывать, что с ее стороны это брак не по любви. Если вы хотите иметь у нее успех в будущем, то должны быть чрезвычайно осторожны сейчас. Через несколько дней она уезжает в Париж готовить себе приданое. За неделю до свадьбы она возвратится, и тогда вы можете представить ее своей семье.

Тристрам мрачно усмехнулся, но затем взгляды их встретились, и оба расхохотались.

— Вот так история, Френсис! — воскликнул лорд Танкред. — Разве все это не удивительно? Настоящая романтическая драма в двадцатом столетии! Все, вероятно, сочли бы меня сумасшедшим, если бы узнали.

— Есть сумасшедшие, которые разумнее здоровых, а свет полон разумных дураков, — ответил Френсис Маркрут и перевел разговор на другую тему. — Вы, конечно, откроете Рейтс. Я хочу, чтобы моя племянница была королевой общества и чтобы весь стиль ее жизни соответствовал ее положению. Я хочу также, чтобы ваша семья поняла, что я ценю честь общения с ней и считаю это привилегией, за которую мы, иностранцы, естественно, должны платить.

Лорд Танкред слушал и вспоминал точно такие же рассуждения своей матери.

— Видите ли, — как бы размышляя, продолжал финансист, — в жизни человек всегда охотно платит за то, что ему хочется иметь, как делаете, например, вы, слепо женясь на моей племяннице. Ваше старое дворянство в своем роде единственное в мире. Во всех прочих странах, где титул переходит ко всем сыновьям, это становится похожим на фарс: на Кавказе, например, вы встречаете князя на каждом шагу, а в Австрии и Германии бедные бароны ходят по улице с протянутой рукой.

В моей жизни было одно время, когда я мог получить титул, но мне это казалось смешным, и я отказался. В Англии же существует еще настоящая аристократия, и деловые люди считают выгодным помещать в нее свои деньги. Поэтому американцы и иностранцы вроде меня и моей племянницы считают, что приобретают очень большую ценность, когда помещают свои капиталы в брачные сделки в вашей стране. Какое удовлетворение получила бы от своих миллионов мисс Клара Вогенхаймер, если бы вышла замуж за одного из своих соотечественников или за какого-нибудь итальянского графа? А сейчас она блещет в качестве маркизы Дорнвуд, да еще делает вид, что облагодетельствовала бедного маркиза и презрительно швыряет ему свои деньги в лицо; на самом же деле благодетелем является маркиз, если только тут можно говорить о благодеянии. С моей здравой деловой точки зрения, услуга здесь обоюдная.

Деньги без положения не имеют значения, и наоборот — человеку, занимающему высокое общественное положение, нужны деньги. И пусть ваши радикалы говорят, что хотят, а английская аристократия представляет собой благородный класс мыслителей и общественных деятелей. Есть, конечно, в стаде и паршивые овцы, иногда приходится слышать даже о позорных деяниях английских аристократов, но это исключения, а в общем аристократия дает великих и благородных людей и составляет силу Англии.

— Боже мой! — воскликнул Танкред. — Да вам, Френсис, следовало бы выступать в палате лордов. Вы бы их там расшевелили!

Финансист опустил глаза — он всегда опускал их, когда был чем-нибудь взволнован. Никто не должен был читать в его душе, и когда он чувствовал, что ему трудно скрыть свои чувства, он начинал резонерствовать.

— Я не тщеславен, друг мой, — сказал он, прожевав салат. — Мое восхищение аристократией не абстрактно, я усердно изучаю различные государственные системы и результаты, к которым они приводят, и с интересом наблюдаю за прогрессом и эволюцией, причем делать заключения мне помогает, между прочим, и то обстоятельство, что у меня есть конный завод, и я занимаюсь выведением и выращиванием чистокровных пород.

— Вы необыкновенно умны, — не удержался от комплимента лорд Танкред.

— Вспомните о вашем дяде, герцоге Гластонборне, — продолжал финансист, — он прекрасно исполняет свои обязанности во всех отношениях. Это щедрый землевладелец и умный, уравновешенный политик. Какая другая страна или класс могут произвести подобный ему тип?

— О, дядя молодчина, — согласился племянник, — иногда с ним бывает трудно ладить, как, впрочем, и со всеми нами, но дела у него идут великолепно. Ему много помогает моя кузина Этельрида. Она — совершенство. Да вы ее, впрочем, знаете. Вы согласны со мной?

— Да, леди Этельрида мне тоже кажется совершенством, — сказал Френсис, рассматривая вино на свет. — Мне хотелось бы ее получше узнать, но мы так редко встречаемся. Она, как вы знаете, очень редко выезжает…

— Ну, это я устрою, старина, если вам этого хочется. Но я привык думать, что вы большой скептик в отношении женщин и что их общество вас не интересует.

— Я, кажется, только вчера говорил вам, что понимаю, как можно интересоваться женщиной, но у меня слишком мало свободного времени, чтобы тратить его на тех болтушек-попугаев, которых так много в нашем обществе. По-моему, женщин можно разделить на три разряда: одни существуют исключительно для тела, другие — для ума, а третьи и для тела, и для ума, и эти-то особенно интересны и опасны. Остальные два разряда лишь временами занимают мужчину, смотря по тому, в каком он настроении. К счастью для нас, женщины, принадлежащие к третьему разряду, встречаются очень редко.