— Я знаю что такое кодекс чести и какие правила он в себя включает. Я изучил их еще до того, как ты родился, — я постарался небрежно отставить в сторону больную ногу, чтобы перенести вес на здоровую. — Я знаю многое, из того, что Незбету, по его молодости, еще предстоит выучить.

Незбет смутился и занервничал.

— Ну тогда, если ты знаешь правила, ты понимаешь, что если откажешься танцевать со мной после формального вызова, предложенного тебе — как то предусматривает кодекс — ты можешь быть изгнан из рядов танцоров.

— Любой человек может отказаться танцевать, — поправил я его. — Конечно каждый отказ не идет на пользу репутации и танцор может лишиться возможности зарабатывать себе на жизнь потому что люди не будут нанимать его, но все же отказаться он может.

— Это формальный вызов, — подчеркнул он и потом произнес одну из тех многословных скучных фраз, которые я с таким рвением заучивал когда был в его возрасте.

Я выругался коротко, искренне и недвусмысленно. Дел взглядом задала вопрос, поскольку фраза прозвучала на Южном диалекте, слышать который приходится очень редко. Человек с Севера, даже такой изрядно попутешествовавший — и изрядно обученный — как Дел, не мог знать его. В пустыне его называли просто — язык круга; настоящее его название было почти непроизносимо.

— Вызов Шодо, — перевел я только что услышанную фразу на разговорный

— немногословный и понятный — язык. — Кажется этот мальчик и я учились в одной школе, если можно так сказать… Мой шодо давно мертв, но остались его ученики, один из них, видимо обучал этого мальчишку, — я неискренне улыбнулся Незбету, продолжая говорить с Дел. — А это значит, что я должен танцевать с ним, иначе я лишусь своего положения. Тогда я стану таким же как борджуни, потому что никто уже не захочет нанять меня, — я посмотрел в глаза Дел. — Помнишь как там, на Севере, они объявили тебя клинком без имени и лишили чести и всех прав? Ну вот. Если я откажусь, со мной поступят примерно так же.

— Но… — начала она и растерянно замолчала.

— Но, — согласился я. И снова посмотрел на Южного мальчишку, который откровенно гордился собой. Был ли я когда-нибудь таким же нахальным?

Нет, не так. Был ли я уже настолько нахальным в его возрасте?

— Не могу принять, — сказал я, — формальный это вызов или нет. Вызов можно бросить человеку рангом выше или ниже, но обязательно такому же здоровому, как ты… — я снова усмехнулся; этот прием часто срабатывает, — …а у меня очень болит колено, видишь? — я показал на повязку. — Я бы с удовольствием вырезал тебе кишки этим мечом, Незбет, но пока ничего не получится. Отказ по причине ранения не считается сдачей если ранение нанесено не в круге и не тем, кто бросает вызов.

Он напрягся так, что стало видно как кожа натянулась на пустынных костях. Он был смуглым, как большинство Южан. Его возраст и манера держаться немного напоминали мне Набира, полукровку Вашни, который хотел получить мой меч с Чоса Деи. Который умер из-за этого. Страшной смертью.

— Я подожду, — наконец решил он. — Я поеду с вами и буду ждать, пока ты поправишься.

— Тебе до такой степени хочется танцевать со мной?

— Если я выиграю у тебя танец и привезу тебя в Искандар, я сразу поднимусь на ранг выше. А может даже на два.

Так вот оно что. Он пошел на это не из-за денег. Дело тут в гордости, в положении, в имени, которое разнесется по всей Пендже, как когда-то разнеслось мое.

Я выругался.

— Ты глупый мальчишка — единственный честный способ получить следующий ранг это оставаться со своим шодо! Сколько бы времени на это не потребовалось! И не нужно выполнять никаких заданий, хвататься за разные поручения и давать обещания. Это РАБОТА, Незбет, и только работа. Годы и годы строжайшей дисциплины, пока шодо наконец-то не объявит, что ты достоин следующего ранга… — я замолчал, потому что был слишком зол. Почему столько молодых танцоров мечей хотят все сократить? Разве они не понимают, что могли бы спасти себе жизнь занимаясь лишний год — или два, или даже три — с шодо.

Нет. Не знают. Или просто не хотят знать.

Глупцы.

Вот теперь я очень жалел, что колено не позволяло мне войти в круг. Я бы от души преподал ему урок.

— Но есть я, — тут же предложила Дел.

Я нахмурился. Незбет не отреагировал, потому что не понял, о чем она говорила; он и не мог понять: она же женщина.

— Есть я, — повторила она. — Я займу твое место.

Незбет покосился на нее, потом снова взглянул на меня.

— Я подожду. Я пойду с вами, — объявил он.

Дел сделала шаг вперед.

— А если Песчаный Тигр ПОЗВОЛИТ мне занять его место? Это не против вашего кодекса чести?

— Ты женщина, — отрезал Незбет.

Улыбка Дел стала холодной.

— Женщина. А это мой меч.

— Если для тебя это так важно, — вставил я, — почему ты работаешь на женщину?

— Я не работаю на женщину.

Я нахмурился.

— ПОЧЕМУ тебя наняли вернуть меня в Искандар?

— Ты убил танзира Джулы.

Дел помрачнела. Она никогда не гордилась совершенными ею убийствами, но похоже ей начинало надоедать, что все ее поступки переваливались на меня. И я ее мог понять.

— Я этого не делал, — сообщил я, — но сейчас речь не об этом. Кто тебя нанял?

— Новый танзир Джулы.

— В Джуле правит женщина, Незбет. Или ты настолько молод, что еще не можешь отличить женщину от мужчины?

Он покраснел.

— Я не разговаривал с самим танзиром.

— А-а, — протянул я, — понятно. Значит ты будешь упорно верить человеку танзира и не верить мне, потому что самого танзира ты не видел. Хотя это все же женщина.

Темные глаза сверкнули.

— Я предложил тебе формальный вызов.

— Ты отказался бы от него, если бы убедился, что танзир женщина? — настаивал я из чистого любопытства.

Дел посмотрела на меня.

— Ты не сможешь этого доказать, — пробормотала она. — Он тебе все равно не поверит.

Она права, не поверит. Так же как не поверит в то, что Дел танцор меча.

Что заставило меня вспомнить о вызове.

— Я официально объявляю ее моим доверенным лицом, — заявил я, весело улыбаясь Незбету. — Жаль, что маловато будет зрителей, а то я бы с удовольствием сделал ставку.

Потрясенный до глубины души Незбет уставился на меня.

— Ты позволишь женщине…

— Попробуй и поймешь, — пожал я плечами. — До того, как затащить ее в постель, узнай какая она в круге.

Дел дернулась. Может это и бестактно, но Незбет поддался.

И высоко поднял острый нос.

— Если она твое доверенное лицо, результат танца будет рассматриваться согласно кодексу чести. Ее проигрыш это твой проигрыш. Если она проигрывает, ты становишься моим пленником.

— Если, — согласился я и наклонился, чтобы нарисовать круг.

Фарс. Самый настоящий фарс. Мальчик был молодым, сильным, проворным и тренированным. Дел была такой же, но обладала еще целым рядом преимуществ. Она была сама собой: воплощение изысканного, элегантного превосходства. Незбет встретил противника более сильного и опасного, чем все танцоры мечей, которых он знал, хотя они были мужчинами.

Чтобы разобраться с ним, много времени ей не потребовалось. Она даже не потрудилась запеть, что обычно помогает ей сосредоточиться. Дел не самонадеянна и не любит игр, без которых я редко обхожусь, потому что мне нравится выводить противника из равновесия. Она занимается только танцем и ни на что не отвлекается, пока не заставит противника сдаться. Для нее не имеет значения, танцует она для показа или насмерть. К любому танцу она относится серьезно потому что, как она мне однажды объяснила, женщину, взявшуюся за дело до сих пор считавшееся мужским, не будут воспринимать всерьез до тех пор, пока она не научится доказывать мужчинам свое превосходство всегда, даже если ей предлагают это в шутку.

В общем-то она была права. Должен признать, что пообщавшись с Дел, я научился обходиться без представлений и переходить сразу к делу. Отвлекаясь по пустякам, говорила она, человек понапрасну теряет силы и зря тратит время.