Что же касается цветного изображения, оно уже есть, и никуда от этого не деться. Если бы мы промедлили с переоснащением еще два-три года, оно обошлось бы нам на Пятьдесят процентов дороже. А пока цветное изображение позволяет увеличить наш рейтинг на двадцать процентов.

Я вновь оглядел директоров.

– Увеличение расходов приведет лишь к куда более значительному росту прибыли. А если говорить об уволенных мною сотрудниках, я полагаю, что лишь сократил лишних, не представляющих для компании никакой ценности.

Над столом повисло молчание.

Первым, естественно, заговорил Синклер.

– Председательствующий вносит предложение полностью одобрить предложенный мистером Гонтом осенний блок передач и проведенную им реорганизацию компании.

Внесенное предложение поддержали все, за исключением меня и Ритчи.

Тут же Синклер продолжил.

– Председательствующий вносит предложение закрыть заседание.

Менее чем через две минуты в зале остались только я и Ритчи.

Я собрал бумаги и посмотрел на него. Он сидел сгорбившись, крепко сцепив положенные на стол руки.

По пути к двери я остановился рядом с ним.

– Извините, Дэн.

Он поднял голову. Лицо его посерело.

– Сукин сын! – вырвалось у него. – Он даже не попрощался со мной.

.Я промолчал.

– Он просто подставил меня.

– Он подставил нас обоих.

Ритчи кивнул.

– И все что от него требовалось – г сказать мне, что пора уходить. Зачем ему понадобился весь этот цирк?

Он поднялся, прошел к окну, вгляделся в падающий снег.

– Теперь я понимаю, почему окна в небоскребах не открываются. Строители знают, что случаются такие дни, как сегодняшний. – Ритчи повернулся ко мне. – Я видел, как он проделывал такое же с другими. Даже восхищался им, думая, что со мной этого не будет, – он усмехнулся. – Видать, я ошибался, – он направился ко мне, протянул руку. – Удачи вам, Стив.

Крепкое рукопожатие показывало, что он действительно того хочет.

– Спасибо, Дэн.

– Будьте поосмотрительнее. И никогда не спускайте глаз с рефери.

Всю вторую половину дня я пил кофе с бренди. Эта смесь вливала в меня энергию. И отвлекала от лишних мыслей. О себе, о Дэне Ритчи, о Синклере, то есть обо всем, не имевшем непосредственного отношения к функционированию компании. И к девяти вечера мы покончили со всеми делами.

– На сегодня все, – объявил я Фогарти.

– Да, сэр, – кивнула она и начала собирать свой бумаги.

– Фогарти, налейте мне чего-нибудь.

– Да, сэр, – она прошла к бару. – Что будете пить?

– «Мартини». Очень сухой «мартини».

Пару минут спустя я получил полный бокал. «Мартини» пришелся мне по вкусу.

– В Кэтерин-Гиббз учат «и барменскому искусству?

Она рассмеялась.

– Нет. Этому я научилась на работе.

Засмеялся я.

– Налейте себе бокал, Фогарти. Вы его заслужили.

Она покачала головой.

– Нет, благодарю. Мне пора домой. В такой снег поезда ходят плохо.

Я и забыл, что она жила в Дариэне. И могла вообще застрять в городе, потому что железнодорожники не баловали пассажиров особым вниманием, тем более в снегопад.

– Если случится заминка с поездами, снимите номер в отеле. Компания оплатит счет.

– Благодарю вас, мистер Гонт. Я вам еще нужна?

– Да. Прежде чем вы уйдете, смешайте мне еще один «мартини», – и я допил первый бокал.

Получил от нее второй, полный.

– Мисс Фогарти, такой «мартини» более чем весомое основание для повышения жалования, – я пригубил бокал. – Завтра загляните в финансовый отдел и скажите, что я добавил вам двадцать пять долларов в неделю.

– Благодарю, мистер Гонт.

– По вашему голосу чувствуется, что вы не пойдете, так, мисс Фогарти? Думаете, я сам не знаю, что говорю.

Потому, что пьян.

– Как я могла такое подумать, мистер Гонт, – запротестовала Фогарти.

– Вот что значит верный секретарь, – покивал я. – Мисс Фогарти, я пришел к важному решению.

– Какому, сэр?

– Надоели мне эти мистеры и мисс. Называйте меня Стив, а я вас – Шейла.

– Хорошо, мистер Гонт.

– Стив.

– Хорошо, Стив.

– Так-то лучше, Шейла. А теперь перейдем к серьезным делам. Президент я этой компании или не президент?

– Президент, мис… э… Стив.

– Тогда все упрощается. Давай потрахаемся, – я вновь отхлебнул из бокала.

В голосе ее появились незнакомые доселе нотки.

– Я думаю, и вам пора домой.

Я встал, гордо выпрямился во весь рост.

– Вы отвергаете меня?

Она не ответила.

– Вы уволены. Как президент компании, я увольняю вас за отказ выполнить свои прямые обязанности.

Она молча смотрела на меня.

Я сел. Пьяную браваду сняло, как рукой.

– Вы не уволены. Извините, Фогарти.

– Все нормально, мистер Гонт. Я понимаю, – она улыбнулась. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Фогарти.

Тот снегопад в Нью-Йорке запомнился мне надолго.

Чистый, белый снег до неузнаваемости изменил город. Я шагал не торопясь, любуясь созданными природой формами, останавливаясь лишь на красный сигнал светофора. На каждом светофоре снег образовал белую шапочку и своими поочередно загорающимися лампами они напоминали циклопов.

К подъезду я подошел, весь залепленный снегом.

– Ну и погодка, – посетовал швейцар, опираясь на лопату.

– Да, – сочувственно покивал я, хотя повода для жалоб у меня не было. Но, с другой стороны, от меня не требовали чистить ступеньки.

В квартире я сразу же заметил горящие на столе свечи. И едва не повернул назад, решив, что ошибся дверью.

Но потом увидел поблескивающую в хрустале икру и горлышко бутылки шампанского, выглядывающее из ведерка со льдом.

– Барбара! – позвал я.

Она выплыла из спальни, неся в руках вазу с единственной розой. Посмотрела на меня, а потом поставила розу на середину стола.

– Тут ей самое место, не так ли?

Я все еще стоял на пороге.

– В честь чего пир?

– Идет снег.

– Я знаю.

– Первый снегопад в этом году. Я подумала, что это надо отметить.

Я посмотрел на Барбару.

– Ну конечно.

Снял пальто и шляпу, убрал их в стенной шкаф. Когда повернулся, она стояла рядом.

– Что-нибудь случилось? Ты какой-то странный.

– Ничего не случилось. Просто устал. И хочу что-нибудь выпить.

– Я заморозила бутылку водки.

– Отлично.

Я последовал за ней к бару. Она достала из морозилки заиндевелую бутылку водки, плеснула мне в бокал. Я, ждал, пока она нальет себе, но Барбара покачала головой.

– Я не хочу.

Водка ожгла, как огнем. Я протянул ей пустой бокал.

Она наполнила его. На этот раз я лишь пригубил водку.

Она не сводила с меня глаз.

– Прошло три месяца.

Я кивнул.

– Тебя не интересовало, что со мной?

Я покачал головой.

– Я полагал, что ты сумеешь найти свой путь.

– Но ты же знал, что я заблудилась.

– Все мы такие.

Барбара налила себе водки. Подняла бокал.

– Только не ты. Ты всегда знаешь, где находишься и куда идешь. – Она выпила, вновь наполнила бокал. – Может, напрасно я все ото затеяла?

– Отнюдь. Я рад, что ты пришла.

– Я знала, что ты работаешь, не разгибаясь. Потому и старалась не мешаться у тебя под ногами. Я хотела, чтобы мое появление здесь стало для тебя приятным сюрпризом.

– Ты своего добилась.

Внезапно синие глаза наполнились слезами.

– Пожалуй, я пойду.

– Не уходи. Я не смогу съесть все сам.

– Другой причины ты найти не можешь?

– Снега на улице по пояс. Такси не поймать.

Она молча всматривалась в мое лицо.

– Ты даже не собираешься поцеловать меня?

Я обнял ее. Поцеловал в мягкие, соленые от слез тубы.

– Извини, Стив, – прошептала она. – Извини.

Я прижал голову Барбары к своей груди.

– Не за что тебе извиняться.

Она подняла голову.

– Я пыталась предупредить тебя. Сказать, какой он на самом деле. Ты меня не слушал, не верил мне.