А сейчас ты можешь помочь нам с одной проблемой. Мы разыскиваем троих, с которыми путешествовала Бикс Боуи. Сначала их было пятеро, но Сейшенс умер. Нас интересуют Минда Маклин, Уолтер Рокленд, еще известий как Роко, и Джерри Неста.

– Эта парочка – Роко и Джерри… если кто-нибудь захочет их прикончить, я с удовольствием помогу. Сволочи каких мало, особенно Роко. Как-то раз мы компанией пришли в лагерь к этим двоим, думали весело провести вечерок. И этот Роко подсунул мне какую-то дрянь, от которой меня стало швырять на стены. А кончилось тем, что мы с моей подружкой Джиллиан провалялись там дня три. Вот тогда-то я и поняла, почему блондинка и черненькая откололись от них и переехали в тот кошмарный отель. В основном меня имел этот гнусный Роко. Он сильный как бык, надо сказать… В общем-то, я, конечно, знала – если я туда иду, все может кончиться тем, что меня трахнут… в этом всегда есть определенный риск, верно? Но вы знаете, есть же вещи, про которые ты скажешь, никогда на это не пойдешь. Всему есть предел. Но когда люди раз за разом делают тебе больно, то легче решиться на какие-то мерзости, чем постоянно страдать. Как же все это было гнусно. Хотя Джерри оказался не таким подонком. Джиллиан даже считает, что отделайся он от Роко, то стал бы вполне нормальным. У него прямо-таки фантастическая борода – только глаза видны, скулы чуть-чуть и кончик носа. Два-три дня назад я встретила Джиллиан на рынке, так она недавно с друзьями ездила в Митлу и столкнулась там с Джерри. Он куда-то шел по улице, за ним тащилась молодая уродливая мексиканка. А куда делся Роко, не знаю и знать не хочу.

Она встала, улыбнулась на прощанье и сказала, что если сейчас начнет нас благодарить, то снова расплачется. Потом быстро наклонилась, совсем по-девчачьи чмокнула Майера в щеку и упорхнула.

– Откуда ты знал, что она так вцепится в это предложение?

– Ничего я не знал, – пожал он плечами. – Но порой можно почувствовать отчаяние.

Я вкратце рассказал ему о расспросах Брюса Банди.

Майер согласился, что со стороны Банди было вполне логично поддерживать хорошие отношения с обслуживающим персоналом, поскольку полезно постоянно быть в курсе всего происходящего.

– Но почему он так суетится вокруг этого дела? – удивился Майер.

– А вот мы сейчас пойдем и выясним.

Майер с несчастным видом покачал головой.

– Всего минуту назад я чувствовал себя так замечательно. 

И снова, только на этот раз уже ночью, мы шагали п Калье лас Артес по направлению к узкому фасаду дома № 81. Наверху горел свет, патио тоже был освещен. Мы остановились в тени на противоположной стороне улицы, и я приглушенным голосом сказал:

– Сомневаюсь, что на этот раз он нас впустит добровольно. Изображать пьяных тоже бесполезно. Его не обмануть и не запугать. А чтобы пробраться туда без приглашения, и либо быть Тарзаном, либо иметь трамплин.

– Трэвис. я все же боюсь, что ты что-нибудь придумаешь.

Я-то как раз боялся, что нет. Вскоре к дому подкатило желтое громыхающее такси и оттуда вышел Брюс. На заднем сиденье сидел Дэвид Саундерс. Пройдя несколько шагов Брюс оглянулся, вернулся к машине и нагнулся к дверце. Громкое тарахтенье мотора не позволяло разобрать, что он говорил, но выражение его лица за грязным стеклом кабины казалось оживленным, радостным и подобострастным. Наконец Дэвид полез из машины, а Брюс вытащил из салона большой чемодан и, поставив его на землю, расплатился с водителем. Такси отъехало, и они направились к дому. Чемодан нес Брюс. Отперев калитку, он распахнул ее перед Дэвидом.

Я быстро перебежал на цыпочках через дорогу, стараясь не шуметь и надеясь, что Майер отстает не слишком сильно. Когда Банди, услышав неожиданный звук, обернулся, я выставив плечо вперед, уже миновал калитку и до нашего столкновения оставалась доля секунды.

Карате, дзюдо, бокс, джиу-джитсу, реслинг – ни одна из этих формальных школ борьбы специально не готовит человека к тому, чтобы он мог неожиданно поймать мешок с кирпичами, падающий из окна третьего этажа. Удар оказался впечатляющим – мы оба пролетели ярдов десять до самого конца вымощенного плиткой коридора сбив по пути маленький столик. Перекатившись на бок, я вскочил, обернулся и был ошеломлен, увидев, как ловко Брюс подпрыгнул и упруго приземлился, слегка пружиня ногами, склонившись вперед и полусогнув руки. Мне совсем не улыбалось, чтобы он начал все эти штучки с «Ха!» и «Кийя!». Между нами на полу лежал столик, тремя оставшимися ножками нацеленный в мою сторону. Я поддел его ногой и с силой метнул в Брюса. Руки он вскинул вовремя, но пока отшвыривал столик, я подскочил к нему и нанес короткий резкий удар правой по голове. К счастью, он был подпоясан узким кожаным ремешком. Выдернув его из петель, я перевернул Брюса на живот, пару раз обмотал ремень вокруг его запястий и наскоро затянул два узла, способных продержаться достаточно долго, чтобы я успел помочь Майеру.

Тот неуклюже топтался на месте, быстро переступая ногами, чтобы удержать равновесие, и, что-то бормоча, тряс головой. Дэвид Саундерс сидел на земле, раскачиваясь из стороны в сторону, прижимая руку к нижней части груди и тоненько пронзительно постанывая.

Я захлопнул калитку, задвинул засов и поймал Майера за плечо. Он остановился, бешено замотал головой и протер глаза.

– Насилие вульгарно, – заявил он. – Оно меня оскорбляет.

– Но ведь ты же победил, разве нет?

– Нанеся ему беспощадный удар лбом по кулаку. Здесь подходит выражение: «Сам нарвался».

Я помог Саундерсу подняться и усадил его в белое железное кресло. Затем отвел его руку от груди. Она уже начала распухать. Когда имеешь дело со сломанными руками, трудно предсказать что-либо наверняка. Там тысяч десять нервных узлов, и если перелом их не затрагивает, то сначала ничего не чувствуешь. Но если сломанная кость или кости задевают соответствующие нервы, то это настоящая агония, напрочь отбивающая способность о чем-либо думать и заставляющая балансировать на сумеречном край обморока.

Рывком подняв Брюса с пола, я бросил его на лиловую кушетку, перевернул на живот и покрепче затянул узлы.

Придя в себя, Брюс поднял голову, потом опустил ноги на пол и сел. Поворочав челюстью, он облизнул губы, посмотрел на меня и грубоватым тоном сказал:

– Черт возьми, Макги, а вы парень не промах! Обычно люди вашей комплекции производят впечатление более медлительных.

Тут он посмотрел на Дэвида и нахмурился.

– Он сломал руку, ударив меня по голове, – пояснил Майер. – Мне очень жаль, что так получилось.

– Но он в агонии! – воскликнул Брюс. – Ему ужасно больно! Вы только посмотрите на его несчастную руку. Ему немедленно нужна медицинская помощь!

– Он ее получит, как только мы с вами немного поболтаем.

– Господи, Макги, ну о чем нам с вами говорить.

– Предмет нашего обсуждения – почему вы так нервничали, когда я задавал вопросы о Уолтерсе Рокленде и девчонке Боуи?

– Разве я нервничал?

Я придвинул ногой стул и сел, разглядывая его.

– Брюси, вся беда в том, что в этих играх никогда не знаешь наверняка, что известно противоположной стороне. Роко переехал сюда по вашему приглашению и сначала попытался нагреть вас на кругленькую сумму, а потом смыться с ворохом побрякушек из вашей коллекции, но вы вовремя его раскусили и вывели из строй пикап. Он полез на вас с кулаками, но вы довольно лихо отколошматили его…

– Я никогда, никогда, никогда не прощу эту предательскую, поганую английскую суку… – Некоторое время он продолжал поливать Бекки на чем свет стоит. У него был поистине ядовитый язык.

– Ну что, закончили? Стоит ли так кипятиться по этому поводу?

– Я не могу себе позволить ввязываться в любые неприятности.

– А что, уже были случаи?

– Допустим, я случайно узнал, что кое-кто видел Уолтера Рокленда и эту вашу Боуи вместе всего неделю назад? Э… в аэропорту, когда они садились в самолет до Акапулько.