– Макги, ты только все запутываешь. Либо это разреженный воздух на тебя так действует, либо бурная ночь с леди Ребеккой. Или мандраж от приближающегося второго раунда.

– Или полное крушение всех планов. Я хочу знать, где Роко. Я хочу знать, кто был в горах с Бикс. Хочу найти Джерри Несту. Поговорить с Миндой Маклин. Поговорить с миссис Витрье. И хочу выбить из Брюса оставшуюся часть этой истории.

– Тебе бы стоило привести себя в порядок. Все-таки встреча с леди Ребеккой…

– Я продолжаю думать обо всех тех, кто был бы счастлив поехать со мной в Мексику. Ты так нервничаешь насчет моего свидания, что лучше мне ей позвонить.

Я позвонил из нашего коттеджа.

– Макги, дорогой, – проговорила она своим тихим хрипловатым голосом. – Бог мой, меня переполняет восхищение. Я пою, трепещу и хожу, едва касаясь земли, уже вся извелась, не нахожу себе места и без тебя чувству себя пустой. Торопись, торопись, торопись! Умоляю!

– Бекки, боюсь, сегодня ничего не выйдет.

– Ты чудовище! Я этого не вынесу!

– Я, конечно, мог бы прийти, чтобы таким способом получить ответы на ряд вопросов, но понимаю, что с моей стороны будет нечестно пытаться вытянуть из тебя то, что рассказано тебе другом по секрету. Мне больше не хочется действовать таким путем и донимать тебя.

– Знаешь, именно такой мужчина, как ты, мне и нужен, – после паузы сказала она. – На твоем месте какой-нибудь юнец понесся бы ко мне сломя голову, только позови. Возможно, такие вещи пресыщают. Порой так привыкаешь получать то, что хочешь, по первому требованию… Милый, я преклоняюсь перед твоим чувством ответственности. Если нужно, я буду дожидаться тебя очень-очень терпеливо, а когда закончишь со своими делами, приходи, неважно во сколько.

– Если это вообще возможно.

– Что ты пытаешься со мной сделать? Значит ли это, что прошлой ночью я была слишком озорной? Знаешь, милый, ты тоже показал, на что способен. Что, если я дам торжественную клятву вести себя тихо и даже научить тебя кое-каким особым приемам, способным абсолютно уничтожить меня?

– Я понятия не имею, сколько времени у меня займут дела.

– Дорогой, может ли во всех этих делах быть замешана другая женщина?

– Может статься, что да.

– Если да, то в таком случае можешь не трудиться приходить сюда. Надеюсь, это понятно?

– Судя по твоему тону, Бекки, более чем.

– Ты стараешься все испортить. Я к этому не привыкла.

– Дорогая, любые перемены идут только на пользу. Береги себя.

Я положил трубку, чувствуя легкую слабость в коленях. Такое бывает, когда едешь на зеленый свет, как вдруг из-за угла на красный вылетает какой-то псих, который вот-вот врежется тебе в бок. Ты вжимаешь в пол педаль акселератора, и машина прыгает вперед – как настолько, что слышен всего лишь тихий звон, когда он, проносясь мимо, задевает твой задний бампер. Ты проезжаешь три квартала, осторожно паркуешься и выходишь. И в коленях именно такое странное чувство.

Мы сели в машину и поехали в город. На разукрашенной эстраде в центре площади военный оркестр наяривал марши. Народу было столько, что нам достался столик только в самом конце террасы. К тому времени, когда мы заказали выпивку и я уже приготовился отстаивать свой план насчет Банди в противовес более умеренной позиции Майера, откуда ни возьмись возникла вчерашняя рыжая и плюхнувшись на стул рядом с ним, сердито уставилась на меня.

– Хорошенькую сцену вы вчера устроили, гнусный вы подонок!

– Ну и ну! Майер, ты только посмотри! Вся чистенькая и свеженькая, прямо как на картинке. Глаза ясные и шея чистая.

– Марк хотел пошутить, только и всего. А вам я хочу сказать, что этот ваш дурацкий спектакль я не оценила.

– А что еще нам было делать, милочка? – улыбнулся я. – Может быть, выдернуть это пугало из-за стола и пинком под зад вышвырнуть на дорогу? Или встать и уйти? Уточни, пожалуйста.

– Да ладно, мы наглотались мардила, занюхали кокаином, и больше ничего.

– И Джини? Тоже больше ничего?

– Ну, у нее-то каждый раз что-нибудь новенькое.

– Да, действительно. Она далеко зашла. Лично мне кажется, что она уже давно сидит на барбитуратах. Интересно, чем она пользуется, чтобы вернуться? Амфетаминами?

– Не настолько уж далеко она зашла. С ней все будет – о'кей.

– Знаешь, детка, ты лучше подлови момент, когда она будет на полпути между тем и другим, чмокни ее в щечку и скажи «до свиданья».

– Мы чертовски много знаем, да?

– Помяни мое слово – оттуда, где она сейчас, ей уже не выкарабкаться.

– Ха! Так уж вышло, что я узнала, кто вы такие. Вонючие частные ищейки. Частные свиньи нашего замечательного общества приперлись сюда делать людям разные гадости.

Майер наклонился к ней.

– Послушай, дорогая моя, и поверь мне. Мы приехали сюда, оказывая любезность моему другу, чтобы узнать, как умерла одна милая девочка. Большая потеря. Твоя подружка Джини тоже кажется мне большой и трагической потерей. Ты сейчас так царапаешься и дерзишь, потому что у тебя на душе кошки скребут. Сдается мне, на твою долю пришлось больше, чем ты была способна выдержать. Если я могу тебе чем-то помочь, лично я, совершенно частным образом и любым способом… то просто скажи, что тебе нужно.

– Господи боже мой! – тряхнула она головой. – Я сейчас сдохну. Подумать только – мне может понадобиться помощь от вас! – Она засмеялась молодым веселым смехом. Ха-ха-хо! Майер сидел неподвижно, терпеливо глядя на нее с тем же участливым и доброжелательным выражением. Постепенно ее смех становился все тоньше и пронзительнее, пока наконец не сменился протяжным стоном, перешедшим в глухие рыдания. Сгорбившись на стуле и дрожа, она уткнулась лицом в ладони. Я открыл было рот, но Майер предупреждающе глянул на меня, быстро помахав рукой. Девушка пыталась успокоиться, не желая привлекать внимания.

– Что тебе нужно? – вновь спросил Майер.

Она слепо потянулась к нему и ухватилась обеими руками за его мясистое плечо.

– Вы можете… вы можете помочь нам выбраться отсюда? Мне и Джини? Пожалуйста… билеты… я потом смогу вернуть деньги.

– Куда, дорогая моя?

– До Оклахома-Сити.

– Когда бы ты хотела уехать?

– Прямо сейчас! Завтра!

– Напиши ваши имена и адреса.

Шмыгая носом, она что-то нацарапала на листке бумаги и протянула его Майеру. Он сказал, что вернется через несколько минут.

– Он не шутит? – жалким голосом спросила она.

– Нет, только не Майер.

– Я столько раз сталкивалась со всякими подонками, что…

– Кто тебе про меня рассказал?

– Примерно час назад здесь вертелся один тип. Довольно симпатичный, элегантный такой, чем-то похож на «голубого». Он подошел к моему столику вместе с официантом, и тот показал пальцем, чтобы я убиралась. Ну, а потом он попросил меня на минутку за свой столик. Черт возьми, почему бы и нет?

– У него каштановые волосы с проседью, хороший загар, челка и золотое сетчатое кольцо…

– Да, это он. Он описал вас и… как будто я могла вас забыть! И начал выпытывать, что там у нас вчера произошло. Я спросила – зачем ему, а он сказал, что в аварии погибла девушка, эта самая Боуи. Ясное дело, я знала про это. Да все про это знали. И он сказал, что вы сыщик и пытаетесь выдать несчастный случай за убийство, чтобы вытянуть побольше денег у ее предков. Он спросил, с кем еще вы разговаривали… ну, я и сказала, что с парнем по имени Майк, здоровый такой, и с Дэллой. Это чернокожая девчонка, которая с ним живет. Вот и все.

Вернулся Майер.

– Завтра утром после одиннадцати ты сможешь получить два авиабилета у стойки бюро путешествий в вестибюле отеля. Но учти, я устроил все так, что их нельзя будет сдать и получить деньги.

– Наверное, так будет лучше всего, – кивнула она. – Я… я не поверю во все это, пока у меня не будет билета в руках.

– Вы улетаете отсюда в два часа дня. В Мехико у вас пересадка – три часа до рейса, так что лучше оставайтесь в аэропорту.