— Боддеккер же один раз на нем присутствовал, — напомнил Финней.

Ферман притворился, будто обдумывает эти слова.

— Ну ладно! Почему бы и нет? Тогда скажите этому Замзе, что он принят, а мы с ребятами все подготовим.

— Постойте… — начал я.

— У меня родилась чудесная идея, — вдруг произнес Левин. — Почему бы нам не захватить с собой Фредди Маранца, чтобы он заснял этот очаровательный ритуал? Мы могли бы использовать запись для следующего «наноклиновского» ролика.

Раздался общий вздох.

— Гениально!

И комната потонула в аплодисментах, напрочь заглушивших мои протесты.

— Значит, я сообщу мистеру Замзе, что он выбран на роль нового Дьявола, — подытожил Финней.

— Постойте! — закричал я, размахивая руками. Безрезультатно. Мне казалось, я вдруг сделался невидимым.

— Наша находка — потеря «Страха моего», — ухмыльнулся Спеннер.

— Люди! — воззвал я. — Неужели никому не хочется узнать, в чем именно состоит это уличное барбекю?

Судя по всему, никому не хотелось. Мак-Фили из бухгалтерии уже увлекал за собой Дансигер, Харбисон и Мортонсен. Финней и Спеннер оживленно поздравляли друг друга с тем, что считали несомненной удачей, а «старики» вышли вместе с Ферманом. В конференц-зале осталась лишь Хонникер из Расчетного отдела.

— Что ты там говорил насчет уличного барбекю? — спросила она.

Увидев ее улыбку, я понял, что терпение мое иссякло. Сейчас я просто физически не мог с ней общаться.

— Скоро вернусь, — бросил я и выбежал из комнаты. Надо найти Левина. Он прислушается к доводам разума.

Когда я скажу ему, что смысл уличного барбекю вовсе не в том, чтобы созвать соседей на хот-доги из мясозаменителя и тофу-бургеры, он избавит Грега Замзу от жестокого ритуала. Только так можно спасти жизнь парню — ведь Ферман наверняка убьет его на месте, если он откажется кастрировать поверженного врага — а трюк с копчеными устрицами на сей раз никак не пройдет.

Я отыскал «старика» возле лифтов. Левин как раз прощался с Ферманом. Я выждал, пока он не двинется к своему офису, а потом выскочил наперехват из бокового коридора.

— Мистер Левин! У вас найдется минуточка свободного времени?

Он улыбнулся мне, глаза у него лукаво сверкали.

— Молодой Боддеккер! Ну конечно, сынок!

— Спасибо. Это ненадолго.

— Сколько понадобится, сынок, можешь не стесняться. Захватывающие времена настали, а?

— Во всяком случае, занятные, это точно.

Мы вместе свернули за угол и вошли в кабинет секретарши. Левин махнул ей.

— Парнишка со мной. — Когда мы вошли в его кабинет, он повернулся ко мне. — Ближе к вершине легче не становится. Помни это, сынок, — потому что ты поднимаешься со скоростью ракеты.

— Спасибо, — произнес я, когда за нами закрылась дверь. Левин подошел к столу и уселся, жестом пригласив меня тоже сесть.

— Спасибо, постою. Я совсем ненадолго.

— Я весь внимание. Я глубоко вдохнул.

— Сэр, я слегка беспокоюсь: вдруг Грег Замза окажется не в состоянии пройти уличное барбекю?

— Почему это?

— Из-за того, что на этом самом барбекю требуется…

— Ну, в конце концов его выбрали потому, что он лучше всех годится на эту роль. Верно?

— Да, сэр, но…

— Тогда в чем проблема?

Я понял, что чересчур деликатничаю. Пора говорить открыто и напрямик.

— Сэр, дело вовсе не в талантах или квалификации мистера Замзы. Дело в самом уличном барбекю. Он может не пройти его потому, что…

— Думаешь, он не сможет одолеть противника в поединке? А мне казалось, он дока в боевых искусствах…

— Дело не в поединке, — упрямо повторил я. — Дело в барбекю. Мистер Левин, чтобы пройти официальное посвящение, Грегу Замзе придется взять нож и отрезать у своего избитого до потери сознания противника яйца. А потом поджарить их на костре и съесть. Я видел, как это происходило, видел, как это проделывал Шнобель. Только он не одолел своего противника в драке — хотя и успел подготовиться заранее. Просто Ферман вырубил того бедолагу и напустил на него Шнобеля. И вы бы и глазом моргнуть не успели, как…

Левин махнул рукой.

— Сынок, по-моему, ты распереживался из-за сущих пустяков.

— Пустяков?

— Ну конечно же. Поедание яичек входит в обряд инициации во многих культурах. В том числе и у некоторых народностей нашей страны. Веришь ли? Как-то я был на западе — то ли в Вайоминге, то ли в Монтане. А может, в Айдахо. Словом, в одном из этих Богом забытых обезлюдевших районов. У друга семьи там ранчо. Так они провели целый день, холостя баранов. А вечером зажарили все на гриле и устроили яичковый пир. — Он засмеялся. — Помнится, когда перестаешь думать, что это ты жуешь, то на вкус очень даже недурственно…

— Так то бараны. — Горло у меня затвердело, я весь взмок. Как будто мне самому сунули под нос полную тарелку подобного лакомства. Будь то от человека, или от животного — перспектива не вдохновляла. — А здесь ведь человек.

— Уверен — никакой разницы.

— А что, если мистер Замза откажется это выполнять? Не станет брать нож, отрезать… Ну, вы понимаете…

До сих пор Левин глядел мне прямо в глаза, но тут отвел взгляд к окну.

— Понимаю, к чему ты это, Боддеккер. Да, тут может возникнуть проблема. В смысле, съесть-то легко, но вдруг он дойдет до решающего момента и не сможет выполнить ритуал оскопления?

— Именно.

Ладони у меня были мокры от пота. Я попытался словно невзначай вытереть их о брюки.

— Это может обернуться катастрофой. — Да.

— Угрохать столько денег на раскрутку нового Дьявола, чтобы потом его отбросили за непригодность. В самом деле! Такого нельзя допускать!

— Никак нельзя.

Я облегченно выдохнул. Кажется, сейчас все уладится.

— Так. Пускай мистер Замза сначала пройдет это уличное барбекю, а потом мы объявим, что он заменяет мистера Сви-шера на посту четвертого Дьявола.

— ЧТО?

— Ну да, понимаю, для компании это представляет определенные неудобства. К тому же потребуются лишние расходы на то, чтобы сохранить тайну, пока все не образуется. Зато по большому счету избавит нас от пятен на репутации. А если окажется, что мистер Замза не в состоянии осуществить требуемую операцию, быстренько выдвинем одного из запасных кандидатов. Например, ту даровитую барышню. Ничуть не сомневаюсь, она-то и глазом не моргнет. Отчикает, зажарит и дело с концом. Может, это и впрямь неплохая идея — чтобы четвертым Дьяволом была девушка. По-моему, мальчикам требуется толика женской заботы.

Меня снова бросило в пот, да с такой силой, что я начал дрожать. Колени подкашивались. Из меня словно вытянули все силы.

— Мистер Левин, не думаю…

— Нет-нет. Конечно, ты прав. Мы уже заключили договор с мистером Замзой, вот его и будем придерживаться. И я рад, что тебе хватает уверенности, чтобы свободно высказывать свое мнение. Понимаешь, Боддеккер, с творческими личностями в этом плане просто беда. Идеи, идеи, идеи — здесь им равных нет. А вот как доходит до практической стороны вопроса: как что делается, да откуда что берется, тут-то они и пасуют. Как будто живут в другом мире, мире собственной фантазии. И при этом хотят, чтобы все делалось только как они скажут. А попробуешь противоречить — пропускают мимо ушей.

— Мистер Левин…

— Но ты не такой, Боддеккер. И за это я тебе глубоко благодарен. Благодарен, потому что порой так и вижу вывеску на нашем здании: «Пембрук, Холл, Пэнгборн, Левин, Харрис, Финней, Спеннер и Боддеккер». И это меня утешает. Утешает потому, что я вижу в тебе человека проницательного и дальновидного, который встречает будущее с ясной головой и распростертыми объятиями. Я глубоко ценю в людях подобное качество и, видя его в тебе, льщу себя надеждой, что компания попадет в хорошие руки.

— Не думаю…

— Ты нужен нам, Боддеккер. Нужен здесь. Предстоят нелегкие времена. Теперь не то, что в дни, когда я начинал — тогда надо было всего лишь придерживаться стандарта. Правда, Пембрук и Холл переворачивали стандарты, когда это могло привести к лучшим результатам. И все же они имели дело с разрозненным, разделенным миром. С миром, который не знал, как тратить деньги. С миром, который сам не понимал, чего хочет, пока ему не попадалось это на глаза. И мы — под «мы» я имею в виду Пембрук-Холл — оказались теми, кто смог как следует встряхнуть этот мир. Мы вышли из тех сумасшедших времен. Это мы, наше поколение, отказалось от завтрака и научило весь мир отказываться от него — или заменять готовым товаром. Это мы заменили яичницу с беконом специальными батончиками с повышенным содержанием белка, молочными смесями и едой, которую готовили для космонавтов, но не ели на Земле.