Я знаю массу цельных женщин и всего нескольких мужчин с проявленной вышеупомянутой «лунностью». Кстати, у мужчин этих «лунность» была проявлена не через тело (это не «Горбатая гора»), а через интеллект и особенно ту его часть, которую принято называть душой. Перевожу для потенциальных гопников: то есть они были не геями, а просто цельными и свободными.

Один хороший друг рассказывал, как в самом начале нулевых он решил, что человек нового столетия должен быть андрогинным. Все смешалось в доме Облонских, и гендера больше не существует. Мальчики теперь плачут, женщины – делают карьеру в крупных корпорациях, анекдоты о блондинках за рулем потеряли актуальность и лишь изредка всплывают в качестве фольклорного юморка где-нибудь в деревне Верхние Петухи Нижегородской области. И вот в какой-то момент этот человек, звали его Александром, почувствовал себя выросшим из амплуа «настоящий мужик», как из старого пальто. И решил он нащупать в себе внутреннюю женщину. Разбудить ее от векового глубокого сна, приласкать, выпустить на волю, соединить с собою привычным, обрести гармонию инь-ян и зажить как новая, сильная и цельная личность. В теории все это звучало красиво, Александру очень нравилось. Он купил в ларьке несколько бархатистых алых роз, безжалостно оборвал им крылышки и приготовил себе ванну с лепестками. Целый час нежился в воде с огуречными дольками на глазах, а потом ублажил тело толстым слоем миндального крема, который когда-то забыла в его ванной давно исчезнувшая из жизни любовница, заварил кофе, съел несколько зефирин в шоколадной оболочке, стараясь насладиться новыми ощущениями телесной неги. Никогда раньше Александр себя не баловал – просто не видел смысла. Время от времени заходил к мануальному терапевту, но никогда ему и в голову не приходило, что на массаж можно записаться просто так – не чтобы принести жертву Грозному Божеству Ноющей Спины Офисного Работника, а без смысла, ради чистого удовольствия. В ту ночь Александр уснул, и сон его был безмятежным и крепким, как у младенца. И вот спустя несколько недель этого почти криминального гедонизма, за которые наш герой похорошел, обрел розовый румянец, научился отличать увлажняющую маску от очищающей – спустя эти тягучие и сладкие, как растопленный на солнце ирис, недели, Александр подумал: пора идти дальше. Раздвигать границы чувственности.

Никогда не склонный к эротическим фантазиям такого рода, он решил попробовать близость с подобным себе. Вкус мужского пота и прикосновение к мужскому телу.

И вот на каком-то сайте знакомств он нашел нежного мальчика с умными серыми глазами и кудряшками, назначил ему встречу. Мальчик – то ли архитектор, то ли дизайнер из модного бюро – запарковал свое авто в темном переулке напротив дома Александра, тот вышел, и в его внутреннем кармане пряталась фляжка с хорошим коньяком. Выпили, немного поговорили «за жизнь». Мальчику было двадцать два года, он мечтал выиграть грант Лондонской академии искусств, смешно морщил нос, был болтлив, но это почему-то не раздражало. Александр нервничал, но внешне держался спокойно и даже с холодноватой насмешкой: мол, я уже попробовал мрачный разврат во всех его разновидностях и теперь сижу тут такой весь из себя пресыщенный, только ладошки почему-то вспотели. Мальчик сам подался вперед, их губы соприкоснулись. Александр закрыл глаза и вдруг с удивлением понял, что губы мальчика ничем не отличаются от женских. И мягкая ладонь, опустившаяся на его бедро, была теплой и приятно тяжелой. Несколько минут, казалось, растворили в себе всю Вселенную, как кусочек рафинада в стакане теплого чая. Рука Александра взметнулась вверх – ему всегда нравилось гладить своих женщин по лицу, в этом было что-то дикое, архетипическое, этим жестом он как будто утверждал свою власть над той, которая спустя несколько минут будет мять его простыни. И вдруг – это было такое странное ощущение, как будто ты летишь в свободном падении и внезапно понимаешь, что забыл надеть парашют, или как если бы ты увидел анкету любимой женщины на сайте знакомств, и на всех фотографиях она – в кружевном белье, а в графе о себе написано – мол, познакомлюсь с кем-нибудь, у кого больше тринадцати сантиметров – вдруг он ощутил покалывание на ладони.

Щетина.

У мальчика была щетина.

Александр отдернул руку – инстинктивно, как будто от склизкой медузы – и почувствовал себя Адамом, изгнанным из рая. Проклята земля за тебя, со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни своей. И так далее.

Мальчик был отнюдь не дурачок – ему не требовались слова, чтобы понять все правильно. Теперь он смотрел на Александра со снисходительной жалостью, теперь он был на стороне всезнающего порока, которую охранял, как водится, Херувим с огненным мечом.

– Зачем идти против своей природы? – прищурившись, почти ласково спросил мальчик.

Александр пожал плечами и закурил.

Простились они скупо.

Иллюзию – «у нас просто секс» сменила другая, которая большинству женщин показалась бы унизительной, – «у него со мной “простосекс”, я же буду молча любить его почти издалека». Воспитанные патриархальными мамушками-бабушками, большинство из нас считает недопустимым направлять любовь вхолостую, точно зная, что отдачи не воспоследует. Помню, несколько лет назад у меня состоялся показательный диалог с одной премилой барышней, талантливым начинающим модельером, у которой я брала интервью. Как это часто бывает – слово за слово, и вроде бы ни о чем особенном или даже личном не говоришь, но вдруг чувствуешь некое родство, на тонком уровне – и расходиться, чтобы потерять друг друга в толпе, уже не хочется. Так что из ее студии мы поехали в уютный грузинский ресторан, и там, над тарелкой пхали и бокалом сухого вина, Алиса вдруг призналась, что собирается замуж за нелюбимого. Она сказала это с беспечным хохотком, почти цинично, но во-первых, я отлично умею читать грусть в глазах, а во-вторых, сам факт, что она подняла этот вопрос, еще не допив даже первый бокал, свидетельствовал о том, что это непросто фраза, а бомба с часовым механизмом, которая вот-вот разорвет ее в клочья.

Я начала расспрашивать: как же так вышло, почему, зачем.

Алиса не была похожа на тех, кто ищет в отношениях расчет. Да ей этого и не требовалось – в ней была какая-то природная чистая сила, что редко встречается у горожанок. Сила, которая помогает завоевывать города и переворачивать мир.

Она заговорила, и выяснилось, что расчет был не денежным, а эмоциональным.

– Он прекрасный человек… Старше меня на двенадцать лет, для мужчины это совсем немного, но в нем есть какая-то… Взрослая надежность. Крепость как она есть, – Алиса отпила большой глоток. Она нервничала, и это было заметно. – Говорят, девочки из неполных семей ищут в мужчинах отца. Но это не про меня… Я ничего такого не искала, просто сама знаешь, как оно бывает – одна некрасивая история, другая… А потом вдруг попадаешь в гавань и понимаешь, что можно делить жизнь с мужчиной и совсем не плакать… У меня был парень, безумно его любила. А он изменил мне с нашей общей подружкой. И вроде там ничего особенного и не было, дурацкий пьяный секс, обоим стыдно. И не то чтобы это был прямо удар, когда земля уходит из-под ног и все такое. Но после этого я уже не могла смотреть на него прежними глазами. Потом был еще один, мы вместе выиграли грант на лондонский семинар. Такая эйфория, мы оба видели себя будущими Готье. Я – платья шью, он – шляпник. Какая-то аристократка местная купила цилиндр его авторства, семинарскую учебную работу, за две тысячи фунтов. Мы купили бутылку дорогущего розового брюта и распили ее в Гайд-парке. Представляешь, Саша, два студента в драных джинсах и кедах пьют трехсотдолларовое шампанское, как ни в чем не бывало. Сидя на травке, а мимо идут чопорные бритиши и косо посматривают – там не Россия, спиртное на улице никто не пьет! Конечно, все это ударило нам в голову, и начался сногсшибательный роман.

Алисины глаза как будто излучали солнечных зайчиков, я как наяву видела ее сидящую в парке с молодым красивым шляпником, склонившую голову к его плечу – вот-вот их губы впервые соприкоснутся, и оба так молоды и полны сока самой жизни, что этот момент сравним по значимости с вечностью.