– Ничего себе, – сказал Трент, когда мы медленно пересекли покрытый коврами коридор, встав на плитку, пол был красивой мозаикой белого, черного и бирюзового, выложенной спиралями и кругами. Это будет моя любимая комната только за то, что она была лучшей. Несколько скамеек, в каждой из которых был ящик или вытяжка, придавали комнате вид лаборатории. Были несколько встроенных горелок, зоны под отходы, а один угол был посвящен живым растениям. В одном шкафу с тонированным стеклом находились травы, а в другом – книги. Я предположила, что материал для лей-линий был в шкафах. Открытый, ультрасовременно выглядящий очаг стоял в углу. Крюк свисал с высокого потолка, он был функциональным, но я думаю, что Таката использовал его в качестве места, чтобы сидеть выше моей мамы, чтобы размешивать заклинания, а также читать журналы, накопленные около пары удобных стульев между ним и стеной. На столе между ними была пустая кофейная чашка и нотный лист, наполовину скрытой под ковриком.

– Это фантастика, – сказала я, с завистью пробегая пальцами по магнитному мелу, приготовленному на сланцевой столешнице, когда восхищенная улыбка убрала напряженность с моего лба. Я могла сказать, что не было никаких электрических линий, никаких труб, никакого телефона, никакого телевизора, ничего, чтобы сломать круг. Это была крепость посредством отсутствия, как остров.

– Так, ты думаешь, что сможешь здесь работать? – сказал Трент, сияя от моего благоговения.

Я кивнула, гладя на открытые тетради с работами, тщательно детализированными маминым почерком. Она снова создавала заклинания, и это заставило меня чувствовать себя хорошо.

– Безусловно.

Трент пошел в библиотеку с заклинаниями, его пальцы пробегали по корешкам с нежностью, которую он держал для лошадей в его конюшне.

– Рейчел, твоя мама прибеднялась. У нее невероятная коллекция.

Я теребила ключ в моем кармане, зная, что все, что я когда-либо могла хотеть, будет здесь. Трент знал заклинание, и я могла настроить его так, чтобы Айви могла призвать его по мере необходимости. Остальное встало бы на свое место. Наконец что-то шло нашим путем.

– Тем не менее, это займет некоторый метод проб и ошибок, – сказал Трент, удивив меня снова своей щетиной и растрепанным видом.

Улыбаясь, я прислонилась к прилавку, едва в состоянии дождаться, чтобы начать. Это была красивая комната, в ней было одно удовольствие работать.

– Возможно, для начала мы должны одеться, если хотим спасти мир.

Усмешка Трента была широкой, когда он вернулся, притягивая меня к себе.

– И, возможно, побриться. Звучит хорошо, для меня. Я люблю смотреть, как ты работаешь.

Я качнулась к нему, мой взгляд устремился к небольшому кусочку комнаты для Такаты, и я задумалась, собирался ли Трент претендовать на него, но по блеску его глаз, я решила, что нет.

Он собирался помочь, хотела ли я этого или нет, но это было лучшее чувство в мире.

Звук воды, шедший через открытые окна, вторил моему намеренью, когда я сидела, скрестив ноги на сланцевом прилавке в пределах защитной пентаграммы, и аккуратно вырисовывала спираль еще меньшего размера на основании крошечной бутылки. Я едва дышала, мой весь мир сузился к золотому жару стекла и тонким линиям серебра, вытекающим из стилуса. Успокаивающие волны бились пульсом мира, всегда существующие, редко замечаемые и соединяющие каждый момент прошлой жизни с настоящим.

Сказать, что это чувствовалось так, будто я была связана со всем и со всеми, было преуменьшением.

Я дошла до центра. Подняв стилус, я не хотела двигаться. Я была довольна, и, тем не менее, знала с непоколебимой уверенностью, что было важно, а что нет.

Айви, подумала я, и удар страха прорвался через мой запутанный мир. Капля серебра дрожала на кончике стилуса, и я задержала дыхание, когда убрала стилус от бутылки.

– Я думал, что потерял тебя там, – сказал Трент, удивляя меня, и я подняла глаза, улыбаясь, как раз когда серебро капало на прилавок.

– Я должна сделать перерыв, – сказала я, вручив ему бутылку. Около меня стояло больше дюжины отвергнутых бутылок, чтобы заставляло меня чувствовать себя виноватой из-за того, что я использовала серебряные чернила моей мамы. Они не были непомерно дорогими, но мы тоже не могли растопить серебро и снова использовать его. Нужно было уничтожить все неправильные бутылки.

Ничего не говоря, Трент поставил бутылку вниз, изменив ее вид, чтобы она выглядела, как вещь странной формы. Я потянулась к потолку. Моя спина хрустнула, а ноги запротестовали, когда я скользнула к краю стола и встала на кафельный пол. Солнце уже перевалило за зенит, но не было близко к закату, по-прежнему создавая блики яркого света на воде, которая отображала волнистый, расслабляющий узор.

– Хорошо? – произнесла я, зевая, и он отступил от бутылки. Мне очень нравилась его улыбка.

– Хорошо смотрится, – сказал он, беря бутылку из-под стола. – Давай посмотрим, резонирует ли она.

Это был реальный тест, и я видела, как его фокус стал отдаленным, когда он, так или иначе, поместил свое сознание в спираль. Он начал шептать эльфийские слова, резонирующие вдоль серебра, и я вздрогнула, когда почувствовала небольшое напряжение, когда моя душа узнала зов.

– Отлично. – Выдохнув, он моргнул, возвращая взгляд ко мне. – Смотри. Линии фактически пылают.

Взволнованно я покачала головой, когда он протянул мне бутылку.

– Э, нет, спасибо, – сказала я, затем добавила, когда он вопросительно посмотрел на меня, – Я могу привлечь больше внимания, чем хочу.

– Мистики? – Глядя на меня зелеными выразительными глазами, он положил бутылку в мою руку. – Твоя аура потеряла большую часть своего блеска вчера. Думаю, ты ускользнула от них. Они, вероятно, на пути в Сент-Луис.

Я распахнула рот, облегчение поразило меня до глубины души.

– Серьезно?

Он кивнул, и я взяла бутылку, улыбаясь от мысли о загнанных в угол мистиках, медленно пересекающих ту же самую местность, по которой мы разгуливали в прошлом году. Выдохнув, я попыталась поместить свое сознание в бутылку. Это отчасти было похоже на сосредоточение внимания на моем пупке, и я прошептала слова призыва.

– Tislan, tislan. Ta na shay cooreen na da.

Мир стал менее важным... и, вспомнив успокаивающее онемение, проскользнул между трещин действительности, поднявшейся, чтобы окутать меня, растворив в словах, медленно вращающихся в кругу звука и усталости.

Пока острый толчок не вытащил меня. Я вскинула голову и моргнула, когда уставилась на Трента. Он был прямо передо мной, его руки лежали на моих, все еще обернутых вокруг бутылки. Беспокойство вспыхнуло в нем, и он быстро это скрыл.

– Я забираю ее, – сказал он, используя больше силы, чем ожидалось, и выдернул у меня бутылку. – Больше этого не делай.

– Значит, работает? – Я затаила дыхание, расцепила руки и с силой потерла их.

– Думаю, что ты почти влезла туда сама. – Нахмурившись, он поставил бутылку на противоположный стол, где не было никакого шанса спутать ее с чем-то ненужным. – Думаю, что это хорошо работает, но я все-таки поместил туда каплю крови как приманку.

Я кивнула, не настолько радуясь, настолько думала, что буду. Мое намерение состояло в том, чтобы помочь Айви, но что, если бы заклинание сработало так, что вытянуло бы здоровую душу из здорового человека? Дерьмо на тосте, я только что повторно изобрела демонское проклятие из эльфийского?

– Возможно это не очень хорошая идея.

Грохот неправильных бутылок испугал меня, когда Трент рукой смахнул их в ту же самую коробку, в которой мы их нашли.

– Я вижу, о чем ты думаешь, – сказал он, возвращая коробку на стол. Слабо улыбаясь, он приблизился. – Я не терял меня. Думаю, что это только потому, что ты намечала. Или возможно, потому что ты сосредотачивалась весь день, рисуя спирали. – Он сжал мое плечо, чтобы я посмотрела ему в глаза. – Бутылка никого не втянет без приманки.