Д-р Мередит говорит: «Спасибо, что пригласили, Дикий Саймон».

Дикий Саймон говорит: «Время для нашего следующего звонка. Это Уэйн из города Роанок в Вирджинии. Спасибо, что позвонил, Уэйн. Какой у тебя вопрос к д-ру Мередит?»

Уэйн говорит: «У тебя отвязное шоу, чувак».

Дикий Саймон говорит: «Спасибо, Уэйн».

Д-р Мередит говорит: «Здравствуй, Уэйн».

Уэйн говорит: «Здрассте».

Дикий Саймон говорит: «Твой вопрос, Уэйн».

Уэйн говорит: «У меня, в принципе, вопроса нету. Я просто хотел сказать, что акула надерет ему задницу».

Дикий Саймон говорит: «О'кей, спасибо, Уэйн».

Мэтью говорит: «А я что говорю уже сколько времени?»

Дикий Саймон говорит: «Ну что ж, д-р Мередит, не про это ли, в общем и целом, и ваша книга «Парадигма плавника»?»

Д-р Мередит говорит: «Если ужать это до размеров горошинки, то да».

Дикий Саймон говорит: «Из-за плавников?»

Д-р Мередит говорит: «Что?»

Дикий Саймон говорит: «Акула победит из-за плавников».

Д-р Мередит говорит: «Да. Я считаю, что избыточно много внимания уделяется зубам».

М-с Норман представляет, что ее позвоночник – это ствол дерева, как учили.

Дикий Саймон говорит: «Их много рядов и они очень острые. Когда выпадает один, на его месте вырастает два. Они способны раскроить железо и раскусить кость».

Д-р Мередит вздыхает. Она говорит: «Верно».

Дикий Саймон говорит: «А ведь по-французски «плавник», кажется, означает «финита ля комедия»?»

Д-р Мередит говорит: «Да».

Дикий Саймон говорит: «И о чем это, по-вашему, говорит?»

Д-р Мередит говорит: «Я, в общем-то, особо над этим не задумывалась».

Дикий Саймон говорит: «О'кей, на связи Тина из Бронкса. Тина, ты в эфире».

Тина говорит: «У нас в английском есть слово берсерк оно происходит от старинного скандинавского поверья, что если воин оденется в медвежью рубаху под названием бэр-сарк, которая умащена маслами и травами, он обретет силу медведя. Говорят, что такие воины-викинги впадали в ярость и могли буквально прогрызать доспехи противника, а еще могли загореться и им от этого почти что ничего не было».

Дикий Саймон говорит: «Тина, у тебя есть вопрос к д-ру Мередит?»

Дикий Саймон говорит: «Тина?»

М-р Норман чувствует себя счастливым. Не то что бы счастливым, но в безопасности, втепле, вдремоте… Теплый, безопасный гул голосов.

Дикий Саймон говорит: «Д-р Мередит, я где-то слышал, что вам угрожают смертью».

Д-р Мередит говорит: «Да, это правда».

Дикий Саймон говорит: «Что ж могло быть хуже – люди могли остаться равнодушными».

Д-р Мередит говорит: «Пожалуй».

Дикий Саймон говорит: «Знаете, был когда-то такой великий автогонщик Ричард Петти или что-то в этом роде, и его доставали, понимаете, болельщики. Фанаты автогонок улюлюкали на него, мама-дорогая, и вот репортер или что-то в этом роде спросил Петти или как его там, как бы, вся эта катавасия ему, вообще, на нервы не действует? И вы знаете, что он ответил?»

Д-р Мередит говорит: «А Ричард Петти до сих пор гоняет?»

Дикий Саймон говорит: «Он сказал: «Эй, по крайней мере, шумят».

Д-р Мередит говорит: «Шум – это всегда неплохо».

Дикий Саймон говорит: «А эти угрозы, они поступали от медверженцев?»

Д-р Мередит говорит: «Да, и от тех акулелыциков, которые не считают, что плавники – это настолько важно».

Дикий Саймон говорит: «Мир вокруг нас безумен». Д-р Мередит (автор «Парадигмы плавника») говорит: «Большинство из тех, с кем я знакома, – очаровательные люди».

Дикий Саймон говорит: «Время еще для одного звонка. Это наш старый друг, Дэйл из Хьюстона. Привет, Дэйл. Рады новой встрече. Какой у тебя вопрос к доктору Мередит?»

Дэйл говорит: «Алле?»

Дикий Саймон говорит: «Дэйл, ты в эфире. Остается двадцать секунд».

Д-р Мередит говорит: «Здравствуйте, Дэйл».

Кертис говорит: «А в Хьюстоне ветров больше, чем в так называемом Чикаго».

Дэйл говорит: «Люди болеют за медведя, потому что он выглядит, как мы. У него есть уши, и руки, и глаза. Вся медвежья фракция – этноцентрики, потому что медведи похожи на людей. Мы оба – позвоночные».

Д-р Мередит говорит: «Акулы – тоже позвоночные, Дэйл».

Дэйл (из Хьюстона) говорит: «Ну, мы оба – млекопитающие».

Дикий Саймон говорит: «А разве акула не млекопитаюшее?»

Д-р Мередит говорит: «Вы имеете в виду летучих мышей».

Дэйл говорит: «Акула не млекопитающее, потому что она не сумчатая, и дети у нее без шерсти».

Дикий Саймон говорит: «Дэйл, у тебя есть вопросы к д-ру Мередит?»

Дэйл говорит: «Я бы хотел передать привет Фишке и Ржавому в Галвестон».

Дикий Саймон говорит: «Спасибо за звонок, Дэйл».

Мэтью говорит: «Я его типа ненавижу, этого Дэйла».

Д-р Мередит говорит: «До свиданья, Дэйл».

А голландская вязовая болезнь, технически – голландская?

Что ты имеешь в виду под «технически»?

Вязы голландские, или болезнь, или – и то и другое?

Это пример того, что определяется, в сущности, как неуточненный модератор.

Как крупнорогатый скот?

Как гей-порноиздатель?

Как малая телевизионная комната?

Как красного полусладкого стаканчик?

Как толстого сочного бифштекс?

Нет.

А как насчет «голландского дядюшки»?

Теперь больше нельзя говорить «голландский дядюшка». Это все равно что назвать человека карликом. Они как бы теперь предпочитают, чтоб их называли маленькими людьми.

Голландские дядюшки предпочитают, чтоб их называли маленькими людьми?

Теперь и «голландская смелость» говорить нельзя, потому что это оскорбительно для пьяных.

А голландская печка?

Можно.

Голландская дверь?

Вполне.

Голландская Гвиана?

Теперь мы говорим – Суринам.

Голландский сыр, голландский аукцион, голландский клевер, голландский табак, летучий голландец?

Все можно.

Голландское угощение?

А, огненный десерт.

Нет, ты имеешь в виду бананы по-флорентийски.

Социальная реклама из Джаспер-Палас, голосом Дядюшки Челюсти из вторничного комедийного сериала «Акульманы»:

Подъем, говорит Джаспер-Палас, всем-всем-всем несовершенно взрослым. Эй, кто не знает, какая потешная потеха эти медведи и акулы, ведь так? О-ля-ля, со взбитыми сливками!

Но послушайте моего слова, турбодетки, есть тут одна закавыка без кавычек. Медведь или акула могут оказаться серьезным, и даже смертельно опасным вопросом. Только за прошлый год погибло шестнадцать человек – а это шестнадцать трупных трупаков, мои мохнатые детективы, – десятки человек пострадали и еще сотни были арестованы, когда попытались взять американскую национальную потеху и забаву в свои злонамеренные безмозглые ручонки.

Шевелите извилинами, ребятки. Пускай драчками между Медведем и Акулой занимаются пижоны-компьютершики. Если кто-то из ваших знакомых обзаведется этими зверскими зверюгами или организует настоящий бой – просто уйдите. Покажите свою закваску! Петушиные бои – не канают, вот какое дело. И – родители, никогда не рано побеседовать с ребенком об опасностях владения живыми медведями и акулами или реального стравливания их друг с другом. Короче, сохраним безопасность, потешность и законность «Медведя против Акулы». Да, мэ-эм.

Чики-пики, чуваки. До новых встреч вечером во вторник.

Не забывайте о Норманах.

Они едут в Лас-Вегас. И развлекаются вовсю, судя по тому, как рекламные щиты и розничные центры со свистом проносятся мимо. Иногда приходится пустить на снос крупный магазин и построить магазин покрупнее там, где стоял крупный. В магазинах покрупнее всего побольше.

Семейство проехало 194 американских мили, и мистер Норман это знает.

Рекламный щит говорит: «Срочно заезжайте в Космические Козинаки». На нем изображен человек в космическом скафандре, бредущий по комковатой коричневой конфете и показывающий большой палец Центру Управления. От картинки почему-то отдает ностальгией. Двуликий Янус: липкое лакомство нового тысячелетия и в то же время – неотразимая сласть, знакомая с детства. Послевкусие времени. Наш особый ингредиент – память. Эти чародеи-пиарщики умудрились добиться того, чего от них никто не ожидал, – они стряхнули пыль с козинаков, осовременили их, отладили их, приспособили к сегодняшнему напряженному миру. Это вам не бабушкин рецепт. Это КосКоз2000. Они сделали козинаки вневременными, межпоколенческими. Козинак вернулся, весомый как никогда, заезжайте срочно.