Господи, ненавижу такой народ. Мэтью тоже такой народ ненавидит.

Если с кем-нибудь из них столкнешься – сразу сваливай на другой конец комнаты. Таких надо остерегаться. Это такой народ, что… ну, короче, их вроде как пугает, что кому-то где-то может быть весело.

XIX часов до «Медведя-пр. – Акулы II». Вестибюль отеля, куда вселяются Норманы, лицом к лицу выглядит даже лучше, чем по Интернету. Только экзотически окрашенных рыбок в огромном аквариуме за стойкой нет.

М-с Норман говорит администратору за стойкой: «Где цветные рыбки?»

Администратор говорит: «Они умерли».

М-с Норман говорит: «О».

Администратор за стойкой, одетый в сексуальную тогу, говорит: «Такое бывает».

М-с Норман говорит: «Часть жизненного цикла».

Администратор за стойкой говорит: «Такое бывает каждые несколько месяцев. Не заживаются, похоже, эти рыбки у нас в аквариуме. Поэтому мы просто заказываем новых. Людям хочется видеть цветных рыбок».

М-с Норман говорит: «Само собой».

Администратор вручает м-с Норман ключи и вручает Кертису футболку.

Кертис говорит: «Спасибо».

M-с Норман говорит: «Должно быть, ихтиофоноз или водянка».

Футболка говорит: «Я победил в конкурсе сочинений «Медведь-пр. – Акулы», а ты – нет».

М-р Норман сидит в людном вестибюле. Кругом руины колоннад и восковые гладиаторы. Гонки на колесницах и битвы рабов в присутствии вкушающего фрукты императора на огромной потолочной мозаике.

Все кажутся знакомыми. Он их видел в ТелеТауне? В малой ТелеГостиной «О'Теля»? Это что, звезды комедий, сериальных или романтических? Это что, стервы и хамы ПраймТайма, которых мы так любим ненавидеть? Это что, его семейство там, возле стойки?

Предполагается, что в эти выходные в Лас-Вегас съедется много звезд.

Транспаранты говорят: «Добро пожаловать, Медверженцы и Акулельщики».

Какой-то парень в футболке, которая говорит: «Линдберг – липа», говорит: «Рад видеть тебя здесь».

Какой-то другой парень говорит: «Увидимся позже».

В углу вестибюля два совершенно взрослых бешено галопируют на плексигласовых лошадках видеоигры «Скачки». Проигравший говорит: «Меня надули». Заплаканный человек говорит: «Просто не верится, что я здесь. Не верится, просто не верится».

Репортер американской Телекомпании смотрит в камеру и говорит: «Здесь, в Вестибюле «Римского Колизея», царит атмосфера веселья и ликования».

Телевизор в углу говорит то же самое в то же самое время.

Проигравший парень на плексигласовой лошадке, задыхаясь, откидывается назад: «Блядь, что за говно». М-р Норман просит автограф у красотки. Красотка улыбается и говорит: «Думаю, я не та, кто вы думаете».

М-р Норман говорит: «Кто же вы?»

Красотка говорит: «Я – просто красотка».

М-р Норман говорит: «Я как раз так и подумал».

Красотка расписывается на чеке из ПродМаркета, приложив его к БанкоМату, исполненному в виде льва, пожирающего рабов.

Кто-то говорит: «Я тебе говорю, акула выглядела опухшей и бледной».

М-с Норман и мальчики пробираются через толпу к м-ру Норману и красотке. М-с Норман говорит: «У вас знакомое лицо».

Администратор за стойкой говорит: «Новые рыбки заказаны, сэр. Мы ничего не можем поделать».

Проигравший скачки сталкивает победителя с плексигласовой лошадки. Победитель падает и его локоть выгибается в обратную сторону.

Транспарант говорит: «Лас-Вегас – младшая красивая сестра Америки».

Женщина в офисе говорит: Официальный логотип «Медведя-пр. – Акулы I», мы это чувствовали, никуда не годился. Акула была мультяшная. Вот здесь, вы видите, – широкая зубастая улыбка, машущий плавник. Просто не представляю здесь ярости. Образ не передает способности акулы заставить море кипеть от крови. А медведь? Давайте взглянем. Чересчур советский. Чеканный профиль адекватно передает силу животного, но не может ухватить природную харизму медведя, его веселый нрав. Медведи выступают в цирке, в конце концов. Они танцуют и катаются на маленьких велосипедиках.

Вызов, на деле, заключался в том, чтобы передать расщепленные личности этих зверей, и как раз это наша фирма попыталась сделать для официального логотипа «Медведя-пр. – Акулы II». Перед нами два животных, которые и наполнены весельем, и в то же время являются смертоносными машинами, способными отрывать мясистые конечности от туловищ. Нужно детей напугать, но не перепугать, вы понимаете, о чем я? Логотип должен говорить: Природа и Лас-Вегас. Более того, нужно сделать так, чтобы они казались равновеликими. Не нужно делать так, чтобы казалось, будто вы более за того, а не за другого. Это не так-то просто.

Я не побоюсь признаться вам: мне доставляет удовольствие то, что получилось. Думаю, наши художники поработали фантастически. А цветовая схема – угольно-серый и кадмиево-желтый – меня потрясает, ибо идеально отображает этих сложных и красивых существ.

Плавный, хорошо освещенный лифт, потом – флюоресцентный коридор.

Норманы идут по длинному холлу двадцать первого этажа «Римского Колизея».

Телевизионные люди в картинках-в-картинках убедительно смеются и плачут, приглушенный звук ласкает слух измотанного дорогой семейства.

Почти из-за каждой двери слышен голос, который им знаком. Идти по коридору – все равно что настраивать шкалу радиоприемника – господи, помнишь шкалы у радио – или щелкать по каналам в трехмерном пространстве. Футбол? Отступите на десять шагов назад. Очень смешной и временами трогательный Синдицированный Комедийный Сериал о группе крутых друзей, которые тусуются вместе в густом вареве сексуального напряжения? В самый конец холла. Реклама – джинглы, броские слоганы, на 25 % больше, на 50 % меньше – просачивается под двери и зароняет желание.

Видели когда-нибудь муравьев на чем-то умирающем или мертвом?

Мертвая мышь – это действительно все еще мышь?

День выдался долгий, уже поздно. Осанка м-с Норман, откровенно говоря, уже не та, что в начале путешествия.

Мэтью говорит Кертису: «Кстати, что там в Америке с тобой случилось?»

Кертис говорит: «Попал ненадолго в секту».

Мэтью говорит: «И какая же у них система верований?»

Ковер в холле говорит: «Все дороги ведут к Веселью!»

Кертис говорит: «В сущности, они верят, что Медведь и Акула – это как Троица. Такая сложная мировоззренческая система координат».

Мэтью говорит: «Звучит по-идиотски».

М-с Норман говорит: «Мэтью, верования не могут быть истинными или ложными. Мы должны быть терпимы и уважительны ко всем течениям мысли, независимо от того, насколько они глупы и несостоятельны».

Кертис говорит: «Нюансов я, в общем, не уловил, но в итоге они хотят взорвать Дарвин-Дом».

Мэтью говорит: «В очередь».

Двери гостиничных номеров говорят: «MMCXII… MMCXIV… MMCXVI… MMCXVIII…» Подносы с недоеденными обедами стоят на полу перед дверями.

Телеперсона говорит: «Чувствую себя, как сучка в печке!»

Аудитория смеется: (1) живая студийная аудитория, в присутствии которой записана передача; (2) одинокий человек, запертый в гостиничном номере; (3) дети, идущие по коридору.

Кертис говорит: «Это та серия, где Алекс думает, что он в постели с Лолой, а на самом деле это мать Дэвида».

Мэтью говорит: «Эта – ничего».

Таблички на всех дверях говорят: «Не беспокоить».

М-р Норман знает, что можно устать до чертиков и все равно не уснуть. Гостиничный коридор все тянется и тянется.

Попробуйте-ка сохранить здоровье реально красивой рыбки. Куда там.

Нестойкие существа.

Чуть что – и набок.

Радужные чешуйки ерошатся и выпадают.

Среди тысяч естественных шоков – Отравление Аммиаком, Черное пятно, Микобактериоз.