М-р Норман во тьме. Наступает замечательный день, замечательный уикэнд. Если что-то неладно, а я не говорю, что это так, но если что-то неладно, все наладится в этот уикэнд. Правда же?

М-р Норман говорит: «Лапушка».

Прикроватные фотографии похожи на маленькие перегоревшие телевизоры.

М-р Норман говорит: «Лапушка, со мной весело?»

Вопрос несложен, как и большинство глубоких вопросов. Находясь в сравнительно равных условиях – т. е. вода достаточно глубокая, чтобы акула могла искусно маневрировать, но достаточно мелкая, чтобы медведь мог стоять и орудовать с присущим ему проворством – кто победит в схватке между Медведем и Акулой?

Вы уже должны бы понять – Американские Норманы собираются в Лас-Вегас на Матч-Реванш: Дарвиновскую Дуэль, Твердь против Хляби, Легкие против Жабер в Неоновой Пустыне Всех Шариков-Роликов.

М-с Норман и двое мальчиков, Мэтью и Кертис, проснулись. Они собираются, это довольно волнительно.

Электронная почта м-с Норман говорит: «Будет весело!» Оно (электронное сообщение) говорит: «Не забудь взять белье и зубную щетку».

М-с Норман спускается по лестнице. У нее отличная осанка – плод упорного труда.

Она говорит м-ру Норману: «Как прошел твой день?»

М-р Норман говорит: «Что?»

М-с Норман говорит: «Ой».

Она говорит: «Как ты спал?»

М-р Норман говорит: «Вчера вечером была интересная передача про Великую Китайскую Стену. Оказывается, технически это голограмма. Крупнейшая голограмма, созданная руками человека».

М-с Норман говорит: «Что значит – технически?»

М-р Норман говорит: «Ты не против, я сделаю птиц погромче?»

М-с Норман говорит: «Мне снилось, что я нашла черепашонка, и я знала, что в нем застрял мой компакт-диск, но я никак не могла его вытащить. Было так досадно, потому что я знала, что этот диск внутри, тот, с «Сонатами Продаж», который мне так нравится. Внутри черепахи».

Мэтью, старший мальчик, спускается по лестнице. Разноцветные акулы кружат по его пижаме и хватают жирных ленивых тюленей. Рукава он обрезал – явно тупыми ножницами или ножом.

М-р Норман смотрит погоду в Интернете. Он еще хочет посмотреть погоду по телевизору. Он просит Мэтью включить канал метеосводок.

Мэтью вздыхает и спрашивает: «Который из них?»

М-р Норма говорит: «Тот, что на лестнице».

Мэтью говорит: «Не телевизор какой, а канал какой?»

М-р Норман говорит: «А сколько их вообще?»

Мэтью злится. Трудный возраст. А может, с ним что-нибудь не то. А может, как раз наоборот, все в норме. Он говорит: «Есть «Канал Погода», и есть «Канал Погода Плюс», и есть «Метео-Экстрим».

М-с Норман, расправив спину, сидит в кухонном Сетевом Уголке, распечатывает карту маршрута и смотрит погоду в Интернете. Она говорит: «Есть еще «МетеоЕвропа».

М-р Норман говорит: «Какая разница?»

Мэтью говорит: «МетеоЕвропа» не входит в наш кабельный пакет».

Кертис появляется внизу с кейсом. М-с Норман говорит: «Кабельный пакет».

М-р Норман говорит: «Просто включи «Канал Погода».

Мэтью говорит: «Сколько можно повторять, «Канал Погода Плюс» – лучше».

М-р Норман говорит: «Почему он лучше?»

Мэтью говорит: «То, что там – свежее и полнее».

М-р Норман говорит: «Полнее, чем двадцать четыре часа в сутки?»

Мэтью говорит: «Там больше погоды».

М-с Норман говорит: «Не знаю, зачем они до сих пор держат «Канал Погоду».

Мэтью говорит: «На «Метео-Экстриме» есть такая штука, когда они показывают погоду с точки зрения погоды. Выглядит обалдительно».

М-р Норман говорит: «Включи «Канал Погода Плюс».

Мэтью говорит: «Откуда я знаю, на каком он канале».

М-с Норман (из Сетевого Уголка): «Секундочку, я посмотрю подробнее на наших местных кабельных страничках».

Суть вот в чем: просмотр телевизора был некогда занятием определенным и ограниченным, вроде боулинга или виртуального сноубординга. Вы этим не занимались, потом вы этим занимались. И наоборот – вы этим занимались, потом вы этим не занимались. Вкл, выкл. Выкл, вкл. О, 1. Двоично: просто, дискретно, очерчено. Вы его включали, чтобы посмотреть, и выключали, когда заканчивали. Когда вы заканчивали – вы его выключали. Сейчас это кажется таким странным. Эта дюймовая граница из толстого пластика – все считали ее непроницаемой мембраной. Глупо было бы думать иначе. Но вот какая штука – чем образы на экране становились ярче, четче, чище, тем пластиковая граница телеприемника делалась мутнее, расплывчатее, неопределимее. Образы-подобия мерцали и приплясывали в американских гостиных. Телевизор постепенно стал недискретным, просмотр телевизора стал постепенно недвоичным. ТВ впуталось в наши жизни и уже не выпутается. Наши жизни, те, что постоянно включены (пока не отключатся). Жизнь не будешь включать-выключать, вкл-выкл, вкл-выкл. То же самое с телевизором, который накрепко, неразрывно связан с жизнью. Его не будешь (и не станешь) выключать, даже если сможешь. А ты не сможешь, потому что выключателя нет, потому что телевизоры встроены в стены домов, потому что они в магазинах и в ресторанах, они громоздятся в углу над вашим столиком, роняя пиксели вам в тарелку. А пуще всего потому, что они есть (и вкл), даже когда их нет. Вы видели эту серию «Американского кошмара», где психбольной хочет выключить телевизор? А выключателя нет, и шнура нет – не выдернешь. И он впадает в буйство, мечется, орет? Ужас вроде бы, но и – умора. Он мечется по кругу с бешеными глазами, в конце концов выхватывает пистолет, встает перед большим экраном и палит в упор. А мы на уровне пола смотрим вверх – на экран этого психа – и видим, что он типа взрывается, и слышим, как что-то падает, и потом видим, что нога этого психа подергивается в правом углу нашего экрана. А когда после приезжают копы, то находят этого парня на полу, с единственной пулей – в голове. Улет.

М-р Норман смотрит телевизор, который на лестнице. Красные стрелки и синие стрелки ведут битву за метеорологическое господство. Облака и десятичные дроби несутся вдоль побережья. Солнышки улыбаются, даже если выжигают землю дотла.

Штормовые предупреждения, грозовые предуведомления, надвигается жара. Сгущается смог, осторожно – пыльца, резкое падение давления, барический отрог в Аппалачах, ураган третьей степени. Погода везде и всюду. Погода измывается над нашей беззащитной планетой, и всем, похоже, наплевать.

В верхнем правом углу телевизора – квадратик, настроенный на другой канал. Картинка-в-картинке: «Метео-Экстрим» представляет призовой метео-документал «Цунами ц нами!» Замедленный кадр рисового зернышка, рассекающего автомобильную дверцу.

М-с Норман проходит мимо. Она говорит: «Интересные съемки».

Еще бы, черт возьми, съемки невероятные, по правде говоря, доселе невиданные съемки. М-р Норман смотрит эти кадры не без интереса, а взгляд Мэтью безучастен. Тут что-то неладно.

Иногда м-р Норман смутно подозревает, что Мэтью – «голубой». Он считает, что сможет примириться с гомосексуальностью сына, никаких проблем. Когда подойдет время, надо будет с ним побеседовать. М-р Норман может сказать: «Сын, я традиционен, но не консервативен».

Он может сказать: «Мэтти, среди семейных ценностей ненависти НЕТ».

Он может добавить: «Я рад, что мы побеседовали. Да здравствует многообразие».

М-р Норман говорит: «Кажется, идет дождь».

Кертис, младший мальчик, чье усердие добыло для Норманов эту поездку в Лас-Вегас, пухлый ребенок, неспортивный, безоговорочно промедвежий, хороший пацаненок, дружелюбный, отзывчивый, не любитель читать, ничего себе игрок в «плей-максовскую» «Смертельную Экстрим-Схватку» говорит: «Что?»

М-р Норман говорит: «По-моему, идет дождь». Мысленно он добавляет: «Гей-парад».

Седж Келлерман, телесиноптик, говорит: «Медицинско-ветеринарный индекс (МедВет) показывает, насколько жарко медведю при такой температуре».