Шарль Луи Монтескье, барон де ла Бред де Секонда (1689–1755 гг.), занимавший видный пост в провинциальном управлении Франции (сначала советник, а потом президент бордоского парламента), писатель, социолог и историк, был выдающимся представителем просветительского движения во Франции. В анонимном романе «Персидские письма» (1721 г.) он создал острую сатиру на феодально-абсолютистский строй, высмеяв бездарность государственного управления, нелепые и дорогостоящие прихоти двора, религиозную нетерпимость и т. п. В «Рассуждении о причинах величия и упадка римлян» (1734 г.) он делал попытку объяснить историю Рима, обходясь одними естественными причинами, отбрасывая теологическое объяснение исторического процесса. Но наибольшее впечатление на современников произвел его теоретический трактат «О духе законов», опубликованный им анонимно в Женеве (1748 г.).

Главное в учении Монтескье — различение трех форм государственного управления: деспотии, основой которой является страх, монархии, основанной на «принципе чести», и республики, покоящейся на добродетели. Признавая теоретически преимущество республики, Монтескье объявлял ее осуществимой только в малых странах; деспотия же, по его учению, характерна для огромных государств Востока — Персии, Индии, Китая и т. п. Наиболее пригодной для Франции формой правления объявлялась, таким образом, монархия. При этом Монтескье желал перенести на родину идеализируемые им особенности английского государственного устройства, выдвигая учение о благотворном значении разделения властей на независимые, но контролирующие друг друга инстанции — законодательную, исполнительную и судебную.

Взгляды Монтескье были для своего времени прогрессивными, хотя они и проникнуты духом компромисса. Не признавая революционных методов борьбы, Монтескье все же пытался поставить преграду законов на пути произвола власти. Поэтому его учение нашло много сторонников среди либеральных верхов. Оно отразилось в американской конституции и в ряде конституционных документов первых этапов французской революции.

Но среди современников были и критики Монтескье: особые возражения среди просветителей радикально-демократического крыла вызвали его метафизические положения о трех принципах государственного управления. Так, революционно настроенный Лабомель писал: «В Европе больше нет ни монархии, ни демократии, ни деспотизма. Сегодня все — торговля… Прибыль стала принципом всех государств»[280]. Через несколько лет эти же возражения («Собственность — вот дух законов»[281]) выставил Ленге, отточенную формулировку которого так высоко оценил К. Маркс[282].

Из всех французских просветителей наибольшее влияние на современников оказал Вольтер (Франсуа-Мари Аруэ, 1694–1778), чьим именем иногда обозначают всю эпоху Просвещения[283].

То был писатель, драматург, публицист, историк и философ огромного таланта, оставивший глубокий след в развитии общественной мысли своего времени во Франции и далеко за ее пределами.

Всю свою долгую творческую жизнь, начавшуюся в 1717 г. трагедией «Эдип», Вольтер отдал борьбе против религиозного фанатизма, против остатков крепостничества во Франции, против придворной камарильи, против бессмысленности войны. Его «Философские письма» (1734), опубликованные им после трехлетнего пребывания в Англии, противопоставляли (с позиций, враждебных абсолютизму) английские порядки, английскую философию (Локк), науку (Ньютон) и литературу (Свифт, Поп) французским. Читателя тех лет поражала казавшаяся тогда крайне смелой мысль автора; «Не знаю, кто полезней для государства, — отлично напудренный сеньор, точно знающий, в котором часу король встаег и в котором ложится, и напускающий на себя важный вид, играя роль раба в прихожей какого-нибудь министра, или негоциант, обогащающий свою страну, рассылающий из своей конторы приказы Сурагу и Каиру и содействующий счастью вселенной»[284].

Этими строками Вольтера верхушка третьего сословия заявляла свои претензии на господство в стране. Абсолютистское правительство ответило на это конфискацией и сожжением книги, автору же пришлось спасаться на окраине Франции, в Лотарингии, где он провел (с короткими перерывами) около 15 лет. И раньше, и позже Вольтер подвергался гонениям властей; в молодости он узнал казематы Бастилии, позже предпочел не испытывать судьбу и последние десятилетия жизни провел в положении изгнанника на самой границе Франции и Женевы, в Фернейском поместье. Лишь весной 1778 г. он снова приехал в столицу. Париж устроил ему торжественную встречу, но через три месяца он умер.

Вольтер выступал крайне активно во всех жанрах, берясь решать проблемы современных точных наук («Основы физики Ньютона»), истории («Опыт о нраве и духе народов», «Век Людовика XIV» и др.), философии («Философский словарь»). Кроме того, Вольтер — зачинатель и мастер нового жанра, философской повести («Задиг», «Кандид», «Белый бык» и др.), в которой основные идеи Просвещения представали перед читателем в доступной и блистательно-остроумной форме. Он известен и как блестящий поэт-сатирик («Орлеанская девственница»), мастер великолепных трагедий, долго шедших на сценах театров всего мира. Особенно выдвинула Вольтера в глазах современников предпринятая им защита жертв католической церкви (Каласа, Сирвена и Лабарра); мужественно, смело он боролся против могущественной церкви.

Следует, однако, отметить, что Вольтер был все же чужд низам третьего сословия; так, оставаясь деистом, он считал религию необходимой для «простонародья». Отсюда его формула: «Если бы бога не было, его следовало бы изобрести». Еще более откровенные мысли о роли, отведенной народу, высказаны им в статье «Собственность»: «Нужны люди, не имеющие ничего, кроме своих рук и доброй воли… Они будут свободны продавать свой труд тому, кто захочет его лучше оплатить. Эта свобода заменит им собственность»[285]. Но самые выразительные высказывания Вольтера обнаруживаются в его маргиналиях, не предназначавшихся им для печати и прочитанных лишь в наше время. Так, на ряде книг его библиотеки обнаруживается надпись «опасная книга», а на книге Неккера «О законодательстве и торговле зерном», высоко оцененной К. Марксом [286], Вольтер надписал со страхом: «Эта книга была бы очень опасной, если бы народ умел читать»[287]. Однако огромное влияние Вольтера на современников и последующие поколения определялось не столько его позитивными взглядами, сколько тем духом вольнолюбивого, насмешливого сомнения во всех законах и нормах старого мира, которое рождало блещущее талантом, иронией, умом его яркое творчество.

Громадное значение в развитии просветительской идеологии имел философ-материалист и писатель большого таланта Дени Дидро (1713–1784), создатель и многолетний редактор знаменитой «Энциклопедии наук, искусств и ремесел», ставшей чем-то вроде идейного штаба третьесословной мысли. Среди сотрудников «Энциклопедии» были Монтескье, Тюрго, Вольтер, Руссо, Даламбер, все самые крупные мыслители эпохи, ученые, инженеры, врачи и т. д.

Новым в «Энциклопедии» было ее подчеркнутое (даже в названии) внимание к ремеслам, технике и т. п. Дидро сам изучал вопросы технологии и ряд статей заказал никому не известным авторам, мастерам различных отраслей производства, квалифицированным рабочим и т. д. «Энциклопедия» была одновременно справочным, научным и полемическим изданием. Многое, чего авторы не могли написать из опасения цензурных преследований, было высказано намеком и в таком виде доходило до читателей, умевших понимать недосказанное. Но реакция не упускала случая помешать публикации «Энциклопедии»: ее дважды запрещали (в 1752 и 1759 гг.), многие статьи искажались и смягчались (тайно от Дидро) его издателем Лебретоном [288]. Все же Дидро довел издание до конца, выпустив с 1751 по 1772 г. 28 томов (17 томов текста и 11 томов иллюстраций и гравюр).