Первым на помощь Ракел прибежал Донату, а чуть позже подоспели и некоторые рыбаки, находившиеся в то время на причале. Тоньу, вырвавшись из рук отчима, бросился наутек, и ему удалось скрыться. Донату воспринял этот случай как подарок судьбы и заявил комиссару Родригу, что Тоньу становится все более опасным и его следует изолировать от общества.

Несколько дней Тоньу провел в пещере, о существовании которой знала, кроме него, только Глоринья. Ракел требовала, чтобы Лунатика арестовали, а Рут защищала его, уверяя, что он никого не способен убить. Глоринья открыла ей тайну пещеры, и вдвоем с Рут они навещали там беглеца.

Комиссар Родригу между тем стал опрашивать других свидетелей, однако добиться от них чего-нибудь существенного ему не удалось. Рыбаки не любили Донату и Ракел, а Тоньу сочувствовали, потому и утверждали, что прибежали на пляж, когда Донату уже гнался за Тоньу. «Вряд ли он хотел убить Ракел, — говорили они в один голос. — Может, и попытался ударить за то, что она постоянно дразнит его и разрушает песчаные скульптуры, ну так за это не грех любого наказать». Таким образом, из слов свидетелей выходило, что привлечь к ответу следовало бы Ракел, а не Лунатика, и комиссар Родригу, сам симпатизирующий Тоньу, с легким сердцем закрыл дело.

— Вы все сговорились против меня! — злобно бросил рыбакам Донату. — Ну ничего, и это запомню!

Когда опасность миновала, Тоньу вышел из своего убежища и был встречен радостными возгласами горожан.

***

Заехав к Ракел и узнав, какай беда с пей приключилась. Маркус заявил, что сам накажет этого сумасшедшего — упрячет его если не в тюрьму, то в психбольницу.

Рут, находившаяся в соседней комнате, на этот раз не стала скрываться, а вышла к Маркусу, чтобы объяснить ему всю подлость ситуации, в которой он оказался.

— Тоньу не сумасшедший. — твердо произнесла она.

— О. Рут! — приветливо улыбнулся Маркус. — Хорошо, что ты дома. Сейчас, я думаю, мы утрясем все недоразумения и не будем обижаться друг на друга.

— Именно этого я и хочу. — подтвердила Рут. — Тебе надо знать правду:

— Может, оставим на другой раз? — вмешалась Ракел.

— Нет. лучше уж сегодня. — возразил Маркус. — Говори. Рут.

— Я была крайне удивлена, когда узнала, что Ракел выходит за тебя замуж. — начала она. — Наверно, моя сестра наговорила тебе много всяких слов, чтобы оправдать свой поступок, но вряд она сказала то, о чем мне поведал Тоньу…

— Какое отношение имеет этот сумасшедший ко мне и Ракел? Я больше не хочу о нем слышать, — раздраженно бросил Маркус, и Рут на мгновение сбилась.

Этим и воспользовалась Ракел.

— Дорогой, неужели тебе не ясно, о чем идет речь? — с нежной улыбкой обратилась она к Маркусу. — Рут хочет защитить своего буйного приятеля, который меня почему-то ненавидит. А что же касается нашей с тобой любви, то… Я, конечно, поступила некрасиво, когда выдала себя за Рут. Но сколько раз мне в этом раскаиваться? Я влюбилась и не хотела тебя терять.

— Да. я знаю, любимая, успокойся. — прижав Ракел к себе. Маркус ласково коснулся губами ее

щеки.

Вошла Изаура с подносом, на котором дымился горячий кофе, и Ракел улучила момент шепнуть

сестре:

— Ну зачем ты так унижаешься? Он любит меня.

Вандерлей достал денег у сеньора Донату, который всегда выручал его а критических случаях. правда, не бескорыстно, а помня о давней услуге, оказанной некогда Вандерлеем.

— Имей в виду, я все записываю, — считал необходимым напомнить Донату, и. когда это особенно злило Вандерлея, тот отвечал:

— А мне и записывать ничего не надо: у меня и сейчас перед глазами отец Лунатика, выброшенный волной на скалы. И лицо его припоминать не надо: стоит только взглянуть на твоего пасынка, Тоньу — вылитый отец.

Донату не любил подобных разговоров, а потому спешил побыстрей отделаться от Вандерлея, сунув ему деньги.

Вот и на сей раз он вынужден был раскошелиться, чтобы Вандерлей смог вернуть свой долг.

— Зачем они тебе так срочно понадобились? — спросил он. возвращая деньги Ракел.

— Тебя это не касается. — отмахнулась она от Вандерлея. — Поговорим в другой раз: я очень тороплюсь.

Спешила она к себе домой, куда с минуты на минуту должны были приехать Маркус и Кларита, и едва успела переодеться, как они вошли.

Познакомив мать со своей невестой, Маркус пошел на причал — позвать сеньора Флориану, а Ракел сказала будущей свекрови, что хотела бы поговорить с ней наедине. У Клариты тоже имелось такое желание, но Ракел обескуражила ее, заявив:

— Отдайте это вашему мужу, он знает, что здесь. — она сунула в руки Клариты пакет с деньгами.

— Я передам…

— Не знаю, что вы обо мне подумаете. — продолжила между тем Ракел. — но я хочу жить с чистой совестью. Эти деньги сеньор Виржилиу дал мне двадцать дней назад, чтобы я помогла разлучить Маркуса и Рут. Это была плата за услугу.

— И ты сделала, что он просил, не так ли? — понимающе кивнула Кларита.

— В общем, да. Но произошло неожиданное: мы с Маркусом полюбили друг друга. Поэтому я и возвращаю деньги. Если бы приехал ваш муж, то я бы отдала их ему. но он не приехал…

— Я знала об этой истории, Ракел, — сказала Кларита, не нуждаясь больше ни в каких объяснениях. — Виржилиу рассказал мне о деньгах, а Маркус — о путанице с близнецами. И. отправляясь сюда, я намеревалась тебя разоблачить.

— Вы думали, я оставлю деньги себе?

— Да.

— Тогда вы должны узнать обо мне и еще кое-что, — горячо заговорила Ракел. — Я ненавижу этот городишко, ненавижу запах креветок и вообще всю эту рыбацкую жизнь, но я бы никогда не вышла замуж без любви. Никогда!

— Ты и в самом деле любишь моего сына? — спросила Кларита, которую, очевидно, не убедил

пафос Ракел.

— Люблю. — твердо ответила та.

— Ну что ж, это я и хотела услышать. — подвела итог Кларита. — Не будем говорить Маркусу об этом, — она кивнула на пакет с деньгами.

Ракел внутренне возликовала и не удержалась от следующего заявления:

— Простите меня, но сеньор Виржилиу заблуждается, полагая, что можно купить все. Есть люди, которые не продаются.

— Какой цинизм! — возмутился Виржилиу, когда Кларита передала ему содержание разговора с Ракел. — Она забавляется за мой счет! Обманула и меня и Маркуса!

— Если бы ты не прибегал к своим сомнительным методам, этого бы не случилось. — заметила с укоризной Кларита,

— Ну тогда бы Маркус женился на Рут. Велика ли разница? Нет, я все ему расскажу.

— Ты рискуешь навсегда поссориться с Маркусом. Он уже и так ушел из дома.

— Так что же ты предлагаешь? Пусть он женится на этой авантюристке?

— Маркус любит се. А Ракел обещала молчать о деньгах.

— И ты ей поверила? — ядовито усмехнулся Виржилиу. — Этой мошеннице?

— В любом случае она заинтересована в том, чтобы Маркус не знал об этой истории.

— Ну разве что поэтому она будет помалкивать, — согласился Виржилиу. — Но ее цинизм просто потряс меня! Ведь ты могла ничего и не знать о нашей с ней договоренности. Представляешь, в какое положение она могла поставить и тебя и меня? Однако такие мелочи ее не волнуют.

— Ладно, Виржилиу, — сказала Кларита. — Если ты не хочешь потерять сына, то тебе придется смириться с его женитьбой на Ракел.

Кроме удара нанесенного Кларите и Виржилиу сыном, они в то же время переживали другую неприятность доставленную им дочерью. На сей раз Малу зашла в своих проделках так далеко что се шалость едва не закончилась трагически.

А началось все довольно безобидно — с поездки в имение Арлет. Инициатором этой поездки был Виржилиу которому хотелось обеспечить себе надежное алиби на момент поджога лавки в Понтал-де-Арейа. Понимая, что не только Брену. но и многие рядовые горожане могли. заподозрить в нем подстрекателя, Виржилиу как бы заранее говорил им: Да я вообще был в такой глуши, откуда и позвонить-то сложно, так что не приписывайте мне чужие преступления.