— А «мерседес»? — спросил Брайан.

— Он принадлежит мне. Кстати, где он?

— На штрафной стоянке, там же, где и был, когда вы уехали в Испанию, — огрызнулась я. Брайан бросил на меня короткий взгляд. Я снова врала. — Ладно. Я его тоже взяла, а потом неправильно запарковала, — пришлось признаться мне. — Его вчера оттащили на платную стоянку, но я заплачу, и его отдадут.

— Я больше не желаю ничего слушать, — сказал Брайан. — Я собираю вещи и еду в аэропорт. Может, смогу улететь другим рейсом.

— Брайан! Не надо! — Я попыталась коснуться его руки, когда он проходил мимо, но он довольно грубо оттолкнул меня.

— Мне очень жаль, что так случилось, леди Корбетт, — сказал он. — Честное слово, если бы я знал, что это ваша собственность, я бы сюда даже не вошел.

— Извинение принято, — грациозно кивнула головой Харриет, и Брайан вышел из комнаты собирать вещи. Я побежала было за ним, но Харриет, проявив недюжинную силу для совершенно растерянного человека, остановила меня в гостиной.

— Скажи лучше, — начала она дрожащим голосом, уже предполагая самое худшее, — что ты сделала с моей собакой?

Я открыла рот, чтобы сказать ей, но тут раздался стук парадной двери. Я подбежала к окну и увидела, что Брайан выходит из дома на солнце. Должно быть, он просто побросал всю свою одежду в сумку. Он хотел уйти. Он хотел уйти немедленно. Он даже не попрощался.

Горючие слезы побежали по моим щекам. Мой любимый, моя единственная любовь, мое будущее уезжало от меня на лондонском такси.

— Брайан!!!

Но Харриет не отпустила меня. Она сказала, что если я не отведу ее к Геркулесу немедленно, то она вызовет полицию и меня оштрафуют за захват жилья и кражу машины. Когда речь шла о Геркулесе, она становилась львицей, защищающей детенышей.

— Брайан!!! — крикнула я еще раз. Но тщетно, он не оглянулся.

— Нет смысла кричать, — сказала Харриет. — Думаю, что ничего уже не поправишь.

В такси по дороге в Балхэм, увидев, что я безутешна, она несколько смягчилась.

— Обычная ссора, — сказала она. — Вернется, когда успокоится.

Я шмыгнула носом и кивнула, но я знала, что Харриет ошибается.

Когда до ее любимой собаки оставалась миля, она уже извинялась за то, что все мне испортила.

— Извини, что вернулась раньше времени, — сказала она мне. — Мы так замечательно провели время с Банни. Он даже сказал мне, что уйдет от жены и будет жить со мной. Я знаю, он и раньше так говорил, но на этот раз я ему поверила. Но все равно это в прошлом.

— Что случилось? — спросила я, хотя мне было все равно.

— Позвонила его жена. Из больницы, куда попала их дочь. Похоже, эта дурочка пыталась покончить с собой. И конечно, жена Банни решила, что он должен немедленно вернуться. Я сказала ему, что в молодости тоже кончала с собой, по крайней мере, дважды в месяц. Просто его дочка хотела привлечь к себе внимание. Но он и слушать ничего не хотел. И я еще не успела понять, что произошло, а он уже вернулся домой ближайшим рейсом. А мне пришлось семь часов ждать следующего вылета.

— Бедная Харриет, — сочувственно сказала я. — Я уверена, что он позвонит вам, как только выяснится, что с его дочкой все в порядке.

— Я на это особенно не рассчитываю. Теперь ему придется по крайней мере месяц изображать счастливого мужа. Что за эгоистка. Она ведь уже не ребенок. Двадцать семь лет. Разыгрывать такие спектакли в этом возрасте просто неприлично.

Забавно было слышать такое от Харриет, которая могла устроить истерику из-за неподдающейся скрепки.

— Банни всегда рассказывает мне про успехи своей дочки. У нее какое-то свое агентство для футболистов и поп-звезд. МБПР. Слыхала о таком?

«Мэри Бэгшот Паблик Рилейшнз». Ну конечно. Банни — это отец Мэри. Как случилось, что из всех женатых мужчин Лондона Харриет выбрала именно отца Мэри?

— Известная фирма, — простонала я.

— Эта девица разбила мне жизнь, — сказала Харриет.

Все повторяется, подумала я.

— Я думаю, мне больше никогда не встретить такого мужчину, как Банни. Не знаю, что бы я делала, если б у меня не было Геркулеса. Ты уверена, что в Балхэме он в безопасности?

— А что может с ним случиться в Балхэме?

— Геркулес пропал.

От волнения у Симы под глазами легли тени.

— В квартире? — с надеждой спросила Харриет.

— Сбежал, — сказала Сима, — на улице.

Улыбка застыла на лице Харриет. Она ждала объяснений.

— Я не виновата, — начала Сима. — Я не отпускала его. Это Жирный Джо. Я его отговаривала. Он прикрепил этот идиотский чип к ошейнику и отпустил Геркулеса в центре Клепэм Коммон, чтобы посмотреть, найдет ли он дорогу домой.

Чип. Устройство слежения, которое Жирный Джо конструировал по ночам. Он прикрепил его к ошейнику Геркулеса, намереваясь исследовать траекторию движения собаки домой. Только дрянной дом в Балхэме не был домом Геркулеса. Как только его спустили с поводка, полоумный пес настроил свой внутренний радар в сторону квартиры Харриет возле Гайд-парка. Примерно через полчаса, несмотря на асфальт, на который ему пришлось ступать. Геркулес вместе с устройством слежения вышел за пределы досягаемости Жирного Джо. Когда Сима вернулась с Ричардом из галереи Тейт, Джо сразу же сказал ей, что случилось. Сима, Джо и Ричард искали его весь вечер. Когда стало совсем темно, они прекратили поиски и возобновили их с рассветом.

Харриет разрыдалась.

— Бедняжка! Бедняжка! — стонала она, а Сима вторила ей в такт: «Я не виновата». Это напоминало худшие сцены из оперетты Гилберта и Салливана.

Я утащила Симу в комнату, оставив Харриет рыдать на единственном участке дивана, который отдаленно соответствовал санитарным нормам, и прикрыла дверь, которая не закрывалась.

— Я доверяла тебе, — набросилась я на Симу, как только мы остались одни.

— Я просила Жирного Джо не выпускать его, — хныкала она.

— А что, теперь Жирный Джо присматривает за Геркулесом? — спросила я.

— Думаю, Жирный Джо сейчас лежит у себя под кроватью.

— Лучше разберись, Сима. Потому что ты несешь полную ответственность. Этого бы не случилось, если бы ты не пыталась отбить у меня парня!

— Что? — она перестала хныкать и уставилась на меня. — Что ты сказала?

— Только не делай вид, что не понимаешь. Я видела тебя в воскресенье. В галерее Тейт. С Ричардом. И ты просто висла на нем.

— Я не отрицаю, что была в галерее с твоим парнем, — сказала она, оправдываясь. — Но я совершенно не висла на нем.

— Висла. Вы шли под ручку, и ты так хлопала ресницами, что море могло расступиться.

— Неправда.

— Ты была в кожаных штанах, — привела я последний убийственный аргумент. Кожаные штаны Симы были официальным нарядом для первого свидания, особенно если она хотела от человека чего-то большего, чем ужин в ресторане. — Ну, что ты на это скажешь?

Я думала, что прижала ее к стенке. Но вместо того, чтобы повиниться, она стала возражать.

— Скажу, что вся остальная одежда у меня в собачьей шерсти. В шерсти той собаки, за которой должна была следить ты, не забыла? Только ты не стала этого делать, потому что у твоего парня аллергия на этого «кинг-чарлза»? Припоминаешь?

— Не аллергия, а фобия, — уклончиво ответила я.

— Да что бы там ни было. Я тебе помогла. И опять же помогая тебе, я старалась занять твоего приятеля, пока ты там кувыркалась все выходные с другим. Я с ним не флиртовала. Ничего подобного. Он весь день говорил о тебе.

— Когда я видела вас в музее, он говорил не обо мне, — не унималась я.

— Боже мой, Лиззи, чего ты хочешь. Чтобы он забрался на «Бритиш Телеком», рвал бы на себе волосы и выкрикивал твое имя? Поверь мне, он был ужасно огорчен, что ты не хотела познакомить его со своим американским другом. Думаю, он понял, что происходит. Он говорил, что скажет тебе, что не простит тебе измену. Я сказала, что его подозрения просто смешны. Убедила, что надо просто подождать, пока Брайан не уедет домой, и все снова будет хорошо. Старалась помочь тебе. Старалась подстраховать тебя. Вот чем я занималась в галерее Тейт в воскресенье утром. Хотя не знаю, зачем я это делала. Ричард слишком хороший парень, чтобы так относиться к нему.