— Нет, не будут, — заверила я его.

— Хорошо, — его лицо несколько разгладилось. Может, он простил меня? — Но я не понимаю, — продолжил он, — почему ты меня не остановила, когда я вышел из студии. Или почему никто из группы не остановил меня, не отвел в сторону, не объяснил, что происходит на самом деле?

— Это серьезная накладка, — ответила я ему. — И я уверена, что чьи-то головы покатятся. Хочешь выпить? — Мне просто необходимо было выпить. Вся это чушь по поводу передачи была самой трудной ролью, которую я сыграла за много лет.

— Думаешь, мы убедительно выглядим на маленьком экране? — спросил Брайан, принимая от меня большой виски со льдом в бокале из буфета Харриет.

— Конечно. Я думаю, что скоро посыплются контракты, — добавила я и заставила себя улыбнуться. — Итак, что ты хочешь делать в свой последний вечер в Лондоне?

— Выяснить, что случилось с твоим костюмом, — ответил он.

— С этим старьем? Я отдала его в чистку.

— Ты сумасшедшая, — сказал он влюбленно.

— Ну, а теперь?

— Может, надо встретиться с Мэри, — предложил он. — Думаю, после сегодняшнего спектакля она должна угостить нас обедом. Позвоним ей?

— Э-э, не стоит, — быстро сказала я. — Когда я к ней заскочила после записи, то увидела, что она по горло увязла в бумагах. Один из ее клиентов собирается подписать новый контракт с какой-то студией звукозаписи в Америке, поэтому ей нужно сидеть дома и весь вечер звонить каким-то людям в Лос-Анджелес. Из-за разницы во времени.

— Да, я понимаю, что такое разница во времени. Тогда, может, купим чего-нибудь в ресторане и составим ей компанию, пока она звонит?

— Ей это не понравится. Эти звонки конфиденциальные.

— Мы пообещаем не подслушивать.

— Послушай, — мое напряжение стало вырываться наружу в виде вспышек раздражения. — Она сказала, что ей надо поработать сегодня вечером. Ей очень жаль, что она не видит тебе в последний вечер в Англии, но она уверена, что вы очень, очень скоро увидитесь в Америке. Хорошо?

— Хорошо, — сконфуженно ответил Брайан.

— Так что пойдем гулять вдвоем, да? И рано ляжем спать, чтобы ты был готов к полету, — кокетливо добавила я, накручивая на свой палец прядь его густых черных волос.

— У меня рейс днем, поэтому можем гулять столько, сколько хочешь.

— Я не хочу гулять допоздна, — ответила я, целуя его в губы.

Когда я оторвалась от него, он улыбался, как ребенок. Я шепотом поблагодарила ангела-хранителя, если он у меня был. Лиззи Джордан — девушка из тефлона, опять прошла сквозь огонь.

Мы не пошли в ресторан. Мы лежали валетом на кожаном диване Харриет, глядя, как краснеет небо перед закатом, и перед тем как Лондон погрузится в чернильную ночь, я рассказывала Брайану, как мне было плохо, когда мы проводили вместе наш «последний вечер».

— Но на этот раз тебе не придется ждать шесть лет, чтобы снова увидеть меня, — сказал он.

И тут раздался звонок в дверь. Я никогда до этого не слышала звонка в квартире Харриет, поэтому я не сразу поняла, что он обращен ко мне.

— По-моему; звонили в дверь, — сказал Брайан; я предавалась воспоминаниям и никак отреагировала на посетителя.

— Не может быть, — ответила я, глядя на звонок так, словно это был колокол Армагеддона.

— Точно звонили, — сказал Брайан, когда звонок прозвенел еще раз.

— Не знаю, кто это может быть. Уже поздно.

— Может, пиццу привезли, — сказал Брайан.

— Я не заказывала пиццу.

— Я просто хочу тебя рассмешить. Но мне было не до смеха.

Опять раздался звонок. На этот раз очень настойчивый. Но что мне делать, если это кто-то из назойливых друзей Харриет? А что, если это сама Харриет, забывшая ключи?

— Ты не хочешь открывать?

— Не знаю. То есть я никого не жду. А что, если это вооруженный грабитель? — сказала я, надеясь, что это звучит не слишком глупо. — Недавно было несколько случаев. В этих квартирах живет много одиноких женщин. Грабители приходят посреди ночи, говорят, что они пришли из газовой службы искать утечку газа.

— Тогда почему ты не посмотришь сюда, — спросил он, указывая на монитор, демонстрирующий холл здания. — Мы увидим, что это за грабитель звонит, не переставая. — В его голосе слышалось раздражение, потому что звонок звенел непрерывно, словно кто-то прислонился к нему и совершенно забыл о том, что он издает ужасный шум. Брайан нажал кнопку, и на мониторе появилось лицо звонящего.

— Я его не знаю, — сказала я автоматически.

На что Брайан ответил:

— Это Билл.

— Билл? Не может быть.

Но это был он. Теперь, когда он повернулся к камере, я отчетливо увидела его. Он немного похудел. Он довольно сильно полысел с тех пор, как я видела его в последний раз. Но сомневаться не приходилось, вне всяких сомнений это был Билл. Он натянул на голову изъеденную молью «федору» и собрался уходить.

— Стой, стой! — взволнованно закричал Брайан, нажимая на кнопку, которая открывала дверь на лестницу. — Подожди, Билл!

Но Билл уже вышел на улицу. Брайан подбежал к окну, распахнул его и оглушительно свистнул.

— Билл! Стой! Мы здесь!

Как Клин Иствуд, бросающий последний взгляд на городок, где он перебил всех мужчин, Билл медленно обернулся, взгляд его пополз вверх, при этом он двигал пальцем край своей шляпы так, словно то было дымящееся дуло.

— Эй, Брайан, дружище! — крикнул он в ответ. — Я подымаюсь!

Что за несчастье! Надо же ему было появится в мой последний вечер с Брайаном, чтобы почесать языком. Кто дал ему адрес? Впрочем, на этот вопрос легко ответить. Его, несомненно, послала Мэри, зная, что любые мои планы пойдут прахом, если Брайан проведет остаток ночи, сидя на диване со своим старым другом, куря огромные косяки и слушая, как Билл рассказывает длинные, путаные истории про горные племена в Андах или неукротимый понос на юго-востоке Азии. В этот вечер Билл был самым надежным контрацептивом из имеющихся в продаже.

— Вот удача! — воскликнул Брайан. В отличие от меня он был очень рад. Просто потерял голову. — Фантастика! Наконец-то вся компашка в сборе. Я шесть лет не видел Билла. Невероятно!

Я кивнула без энтузиазма. Действительно невероятно. Я тоже шесть лет не видела Билла, но не возражала бы, чтобы это удовольствие случилось на день позже.

Брайан открыл дверь и что-то бодрое кричал Биллу, пока тот преодолевал четыре лестничных пролета, ведущих в «пентхаус». Для человека, который по меньшей мере дважды в год забирался на Килиманджаро, он шел ужасно долго: даже я за последние несколько дней уже привыкла к этой лестнице. Наконец, появилась его шляпа. Он поднимался страшно медленно, глядя себе под ноги.

— Опять обкурился, — раздраженно заметила я.

— Он не мессия! Он просто противный мальчишка! — завопил Брайан голосом Терри Джонса из «Монти Пайтон», когда Билл поднял голову и попытался улыбнуться. Но наша старая шутка не вызвала знакомую улыбку на его лице. Вместо того чтобы в ответ, как обычно, пихнуть Брайана, он очень официально пожал Брайану руку.

— Здравствуй, Брайан. Здравствуй, Лиззи, — он повернул ко мне свои черные глаза. Когда он снял шляпу, я сразу же увидела, что он плачет. — Извините, ребята, что я побеспокоил посреди ночи, но я не знал, куда мне еще идти. Я нашел твой новый адрес, Лиз, на бумажке, которая лежала у телефона Мэри. Она в больнице. Врачи считают, что она приняла слишком большую дозу наркотиков.

Я почувствовала, как кто-то ударил меня сзади под коленки большим резиновым молотком. Я вернулась в комнату и рухнула на кожаный диван.

— В какой больнице? — спросил Брайан. — Что она приняла? Почему?

Билл начал рассказывать, но я воспринимала только обрывки его речи. Я прокручивала в голове наши с ней откровения после записи на телевидении. Это действительно была ужасная ссора. Она сказала мне, что несчастна. Но Мэри никогда не чувствовала себя по-настоящему счастливой за все годы нашего знакомства. Мне кажется, это была часть ее характера. Если бы она выиграла миллион фунтов, то стала бы жаловаться, что деньги не влезают в кошелек. Ее естественным состоянием было быть несчастной. У меня не было никаких причин считать, что на этот раз она действительно думала о самоубийстве.