Бесс хотелось спросить, что он сейчас чувствует. Почему не сделал попытки остановиться. Но она была слишком смущена, буквально сгорала от стыда. Она надела прямо через голову испачканное платье, чувствуя на себе его внимательный взгляд. Уж как-нибудь она дойдет в нем до своей комнаты, а потом выбросит, чтобы никогда больше не надевать.

Она остановилась, глядя на распахнутую дверь, и покраснела, подумав о том, что их мог кто-нибудь увидеть.

— В доме никого нет и не будет еще час или два, — заметил он низким, глухим голосом.

Она прикрыла пятно складкой платья. Глаза ее были потуплены, рассыпавшиеся по плечам роскошные волосы спутаны.

— Подними глаза, — взмолился Кэд. — Мне и так тошно.

Она повернулась и посмотрела ему прямо в лицо, остававшееся бесстрастным.

— Но ты не изнасиловал меня, — запинаясь, проговорила Бесс, не глядя на него. — Я сама во всем виновата.

Кэд тяжело вздохнул.

— Три года — достаточно большой срок, — произнес он. — Я думал, что забуду тебя. Но не смог.

— Три года? — эхом отозвалась Бесс, не поняв, что он имеет в виду.

Он снова затянулся сигаретой.

— Я хочу сказать, что три года слишком много для меня, — объяснил он. — Я не приближался ни к одной женщине с того самого дня, как стал обучать тебя верховой езде.

Бесс замерла. Ей стало трудно дышать.

— Но… наверняка были женщины, которые тебя хотели? — начала она.

Он грустно улыбнулся.

— Есть женщины, которые хотят любого мужчину, побеждающего в родео. Фанатички родео. — Улыбка на его губах растаяла. — Женщину надо желать до того, как она станет твоей. — Глаза Кэда сверкнули. — Я хочу только тебя.

Бесс протяжно вздохнула.

— После того разговора в моей квартире ты стал меня избегать, — заметила она. — Я думала, ты отдал меня Роберту.

— Черт с ним, с Робертом! — бросил Кэд. — Он мой брат, и я люблю его, но с удовольствием выбил бы у него из головы эту дурь. Ты моя, повторяю тебе. И я не собираюсь ни с кем тебя делить, тем более с собственным братом.

— Кэд…

— Продолжай, — вызывающе проговорил он, насмешливо улыбаясь. — Скажи, что могла бы заниматься этим, — он мотнул головой в сторону кровати, — с Робертом или с каким-нибудь другим мужчиной.

Нет, этого Бесс не могла бы. Она невольно обхватила руками свои груди, все еще помнившие прикосновения его рук и губ. При одном лишь воспоминании о его ласках лицо ее залила краска.

— Я… я никогда не хотела никого, кроме тебя, — призналась Бесс, опустив глаза. — И не думаю, что когда-нибудь захочу.

— Тогда, полагаю, самое лучшее, что ты можешь сделать, это выйти за меня замуж.

Замуж! Какое чудесное и в то же время ужасное слово. Ужасное для нее. Но хватит ли у нее сил и на этот раз отвергнуть Кэда, хотя это пошло бы ему только на пользу. И она подняла на него полные мольбы глаза, в которых отражались все ее чувства.

— Как понимать твое предложение? — спросила она. — Что это — жалость, чувство стыда или сознание вины?

Кэд положил сигарету в пепельницу и шагнул к Бесс.

— Скажи, что любишь меня, — попросил он, заглядывая ей в глаза.

Он был безнадежен. Невозможен. Самонадеян. Она потянулась к нему и коснулась губами его губ.

— Я люблю тебя, — прошептала она. — Но не могу выйти за тебя замуж.

— Почему?

Бесс прижала ладони к его груди и долго смотрела на влажные черные завитки волос.

— Я уже говорила тебе почему. Хочу испытать собственные силы. Еще хоть немного попользоваться свободой.

— А если ты забеременеешь? — ласково спросил он. — Ведь теперь это вполне возможно.

— Не забеременею, не те сейчас дни месяца, — покраснев, солгала она едва слышно, потому что знала, что этого с ней никогда не случится.

— Такое мне, признаться, не пришло в голову, — со вздохом произнес Кэд, прижав голову Бесс к своей груди. — Но пойми. Занятия любовью — это как наркотик. Испытав раз, ты захочешь еще и еще, не говоря уже обо мне. Но играть с тобой, Бесс, мне не позволит совесть. И если не хочешь выходить за меня замуж, подобное не должно больше повторяться.

Бесс проглотила подступивший к горлу комок.

— Значит, ты найдешь другую женщину? — спросила она.

— Что ты такое говоришь? — Он посмотрел в глаза Бесс. — Я не обманывал тебя, когда сказал, что другие женщины для меня не существуют. В этом я убедился за долгих три года.

— Но…

Кэд прижал палец к губам Бесс.

— Раз ты решила вернуться в Сан-Антонио, я не стану тебя удерживать и не хочу компрометировать. Но обещай сообщить мне, если забеременеешь. Я имею право об этом знать.

— Обещаю. — Бесс посмотрела на него, вложив в свой взгляд всю нежность своего сердца и всю любовь, которая стала еще больше оттого, что Кэд хотел от нее ребенка.

Господи! Если бы только она могла подарить ему сына! Однако это невозможно, и ей остается лишь смириться. Но теперь по крайней мере у нее останется воспоминание о тех восхитительных мгновениях, когда она познала любовь Кэда и сама его любила. Всего за один день она прожила всю свою жизнь. И глаза ее затуманились слезами при мысли о том, что им придется навсегда расстаться.

— Я не хотел заходить так далеко, — почти прошептал Кэд, увидев слезы в ее глазах. — Но я твой первый мужчина и потому обрел право мужа.

Бесс посмотрела ему в глаза.

— В любом случае ты был бы первым, — прошептала она. — Потому что другого мужчины у меня не будет. — По щекам Бесс заструились слезы. — О, Кэд, ты даже представить себе не можешь, как я люблю тебя!..

Он привлек ее к себе и, склонившись, стал осторожно покачивать, шепча на ухо ласковые слова и нежно гладя волосы.

— Не уезжай, — попросил он. — У нас единственный шанс.

— Это невозможно. — Голос ее дрогнул. — Невозможно.

Он никак не мог догадаться о причине ее отказа, но понимал, что должен ее отпустить, каких бы страданий это ему ни стоило. Возможно, она сама скоро поймет, что не может жить без него. Что же, вести игру, так до конца. Если даже она забеременеет, он не вправе этим воспользоваться. Она сама должна сделать выбор. Но теперь по крайней мере он знает, что Бесс любит его. А это сильный аргумент в его пользу.

Она наслаждалась теплом и упругостью его тела и исходившим от него запахом. Он любит ее, хочет о ней заботиться, иначе не стал бы ее удерживать. Не из тех он мужчин, которые соблазняют невинных девушек. Он совестливый и слишком уважает ее. У него свои принципы, достаточно старомодные, и он наверняка будет мучиться после того, что произошло.

Ей тоже будет нелегко, потому что она, как и Кэд, далека от современных взглядов на отношения мужчины и женщины и никогда не сможет прожигать жизнь.

Наконец Бесс отстранилась от Кэда и стала вытирать слезы.

Кэд взял ее руку в свою, посмотрел на кольцо и ласково погладил его, прежде чем встретиться с ней взглядом.

— Ты можешь считать себя помолвленной, — прошептал он. — Это хоть немного облегчит мою совесть. — Кэд улыбнулся. — Да и твою тоже.

Что же, на помолвку она могла бы согласиться. Тем более что он не собирается искать себе никого другого, так же как и она. Помолвка их ни к чему не обяжет. Ведь все равно они любят друг друга. Претендовать на Кэда она не собирается, поскольку не может иметь детей, и даже любовь не в силах преодолеть этот барьер между ними.

— Но помолвка наша затянется, — после некоторого молчания промолвила Бесс.

Глаза Кэда засветились радостью, но он виду не подал и как ни в чем не бывало сказал:

— О'кей. Но в этом случае всякие свидания с другими мужчинами исключены, если ты не хочешь, чтобы они закончились кровопролитием.

— Ты на это способен?

— Теперь да. — С его лица сбежала улыбка, а глаза потемнели. — Я твой возлюбленный, — проговорил он. — Надеюсь, ты это запомнишь?

Бесс отвела глаза.

— Мой первый возлюбленный, — прошептала она.

Он взял в ладони ее лицо и приподнял.

— Надеюсь, ты будешь вспоминать о моих ласках каждую ночь, до конца дней своих, — прошептал он, — и это воспоминание превратит твою жизнь в ад.