Бесс взглянула на зажатый в руке чек. Ее недельного жалованья не хватило бы и на одно из всех этих платьев, не говоря уже о песцовом жакете. Бесс подошла к телефону и сняла трубку.

— Что ты делаешь, Бесс?

Бесс набрала номер компании кредитных карточек, где находился их совместный с матерью счет, попросила к телефону оператора и заблокировала карточку, после чего сообщила оператору, что снимает с себя ответственность за сделанные матерью покупки, и уведомила компанию о финансовой несостоятельности Гэсси.

— Как ты могла! Как посмела! — взорвалась Гэсси. — Ты не имеешь права. Я запрещаю!

Бесс повернулась, пылая негодованием и яростью. Она работала как лошадь, чтобы как-то свести концы с концами, а мать швыряла деньги направо и налево. Это было уже слишком, и терпение Бесс лопнуло.

— А теперь послушайте, что я вам скажу, — срывающимся от волнения голосом заговорила Бесс. — Я зарабатываю себе на жизнь и не собираюсь потакать вашим прихотям. О роскоши, к которой вы привыкли, забудьте. Я не покупаю себе песцовых жакетов и дорогих платьев, и вы тоже не будете. Я не дам вам на это денег. Либо вы вернете в магазин все эти вещи, либо уйдете отсюда и заплатите за них сами!

— Вернуть все эти вещи? Да никогда в жизни!

Гэсси схватила два платья и, сверля взглядом Бесс, разорвала их в клочья.

Бесс почувствовала, как кровь отхлынула от лица, но не отступила:

— Вы можете делать с этими вещами что хотите, но платить за них я не собираюсь. И если не уйдете, это сделаю я!

Гэсси побагровела.

— Ты не уйдешь! Не оставишь меня!

— Посмотрим! — Бесс принесла из спальни небольшой чемодан и стала укладывать вещи. Она не надеялась, что мать так легко отпустит ее, дальнейшая жизнь с Гэсси представлялась ей невыносимой.

— Никуда ты не уйдешь, — заявила Гэсси, но уже без прежней решимости.

Охваченная отчаянием, Бесс продолжала укладывать вещи. Она не знала, куда пойдет, найдет ли себе квартиру, но решила попытаться. Как бы то ни было, у нее есть чек. Завтра она позвонит с работы Дональду и расскажет ему о случившемся.

Гэсси расплакалась.

— Что я стану без тебя делать? — причитала она. — Я не могу жить одна.

Бесс молчала. И хотя страх не проходил, она решила не сдаваться. Она должна уйти. Это ее единственный шанс. Если она не освободится от Гэсси сейчас, так и останется с ней на всю жизнь. Сейчас или никогда.

— Куда ты пойдешь? — простонала Гэсси.

— Не знаю, — ответила Бесс, берясь за чемодан. — Зато впредь мне придется заботиться лишь о собственных счетах.

Гэсси буквально рухнула на диван рядом с изорванными платьями. Никогда еще Бесс не видела ее такой. За считанные минуты мать состарилась. Прямо на глазах.

— Останься, — твердила Гэсси. — Я скорее найду себе пристанище, чем ты. — Она проглотила слезы и с оскорбленным видом потерла глаза. — Ты не понимаешь, как это тяжело для меня…

— Понимаю, — тихо ответила Бесс. — Но поймите и вы меня. О нас с вами всегда заботился папа. Мы понятия ни о чем не имели. Не знали ни забот, ни хлопот. Пришло время расплачиваться за это. — Бесс села на стул. — Но, мама, я не могу заменить отца. Не могу содержать вас. Дай Бог мне самой как-то прожить. На нас обеих у меня просто не хватит сил. Я слишком слаба.

Гэсси взглянула на дочь, и в ее глазах Бесс прочла печаль.

— Я тоже. И другой уже не буду. Детство мое прошло в бедности. Мне даже не во что было обуться. Так и ходила босая. Брат умер рано, я была совсем еще девочкой. Ему родители отдавали всю свою любовь, а на меня не обращали никакого внимания. Я все, сделала, чтобы твой отец женился на мне. — Лицо Гэсси исказила болезненная гримаса. — И он женился, но исключительно потому, что я уже носила тебя под сердцем. — Она отвела взгляд от потрясенной Бесс. — Наверное, я была счастлива, потому что со временем он меня полюбил. Но всегда помнила о своем происхождении и чувствовала, что недостаточно хороша для него. — Гэсси повертела в руках носовой платок и добавила: — Как и для всех людей его круга. Я старалась изо всех сил, покупала дорогую одежду, словом, из кожи вон лезла, чтобы он не стыдился меня. В конце концов я вошла в искусственно созданный мной образ и так и жила, забыв, какая я на самом деле.

Впервые мать была с Бесс так откровенна. Впервые сбросила маску легкомысленной бабочки.

Гэсс посмотрела на дочь с легкой улыбкой:

— Фрэнк, конечно, избаловал меня. Но мне ненавистна сама мысль о том, что снова придется жить в бедности. Поэтому я и попыталась создать видимость прежней жизни. Но не получилось. Верно? — Она устало откинулась на диване. — Я не могу работать, Бесс. Работа сделала бы меня совершенно несчастной, и я возненавидела бы свою жизнь. Я слишком долго была богатой. Ты, пожалуй, сможешь приспособиться, а я никогда.

— И что же вы намерены делать, мама? — спросила Бесс. — Денег у нас нет и не будет. По правде говоря, мне трудно представить вас в роли пожилой дамы, рискнувшей ограбить банк. — Бесс улыбнулась.

— Мне тоже, — улыбнулась в свою очередь Гэсси и вздохнула. — У меня еще остались друзья, готовые позаботиться обо мне. Скорее всего я отправлюсь путешествовать. Моих драгоценностей хватит на дорожные расходы, если друзья на какое-то время окажут мне гостеприимство. Я не раз помогала им, когда они оказывались в трудном положении. — Она внимательно посмотрела на Бесс. — Я и представить себе не могла, какой была для тебя горькой пилюлей. Но ты все терпела. А я этим пользовалась, как это обычно бывает.

— Я просто не решалась перечить вам, — пробормотала Бесс.

— Но сейчас ты нашла свою дорогу в жизни, не правда ли? У тебя есть хорошая работа, новые друзья. И ты прекрасно обойдешься без Кэда.

У Бесс екнуло сердце. Но она не стала возражать. Гэсси всем телом подалась вперед.

— Пойми, Бесс, Кэд суровый и властный. Он небогат и никогда не станет богатым. Ему нужна женщина, такая же сильная, как он сам, способная ему противостоять…

— Что вы об этом знаете?

— Я знала его отца, — ответила Гэсси. — Тяжелым был человеком Коулмен Холлистер! Одно время мы держали верховых лошадей, и он их объезжал. Ты была еще маленькой и не помнишь. Элайз готова была целовать следы его ног, а он буквально измывался над ней, всячески унижал. Но она слова ему не смела сказать. Мы с Элайз были подругами, однако по вине Кэда разошлись. Произошел настоящий скандал. Я не могла ему этого простить. — Она уставилась на ковер. — Он точная копия своего отца. — Гэсси снова подняла глаза. — А ты очень напоминаешь Элайз. Такая же мягкотелая. В последнее время ты мне не доверяешь, но я очень о тебе беспокоюсь. Мне не хотелось бы видеть тебя униженной.

— Я думала, вы были против моего сближения с Кэдом потому, что мы занимали более высокое положение в обществе, чем Холлистеры, — пробормотала Бесс.

— Тогда это было просто предлогом. И Кэд, разумеется, все хорошо понимал. — Гэсси поймала взгляд Бесс. — Я знаю о твоих чувствах к нему. Но прошлого не вернешь, и Кэд мог использовать тебя, чтобы мне отомстить. Возможно, он попытается это сделать. Я знаю, ты мне не веришь, но будь осторожна. Я не хочу, чтобы ты страдала.

— Я люблю его, — произнесла Бесс, и голос ее дрогнул. — И всегда любила.

— Я знаю. Мне очень жаль.

Бесс взглянула на чемодан:

— Мне тоже. — Слова матери были для нее настоящим ударом. К тому же Бесс чувствовала, что за ними кроется нечто большее, что мать ей не все сказала. Вряд ли Кэд способен воспользоваться ею, чтобы отомстить Гэсси. Бесс даже мысли об этом не допускала. Но Гэсси могла осложнить ситуацию. — Поймите, — сказала Бесс, — после того, что вы мне сказали, мы не сможем жить вместе. Никогда!

— Теперь я это поняла. — Гэсси выпрямилась. — Я буду тебе писать, и ты мне пиши. Будь осторожна в знакомствах. — Она улыбнулась. — Джордан Райкер и в самом деле неплохой человек, и вряд ли ты найдешь лучшего.

Бесс не стала возражать, только сказала:

— Берегите себя. Несмотря ни на что, я люблю вас.