Так было и сегодня. Шел пятый день моего пребывания в доме Корригана, я только что позавтракал, пожарив на костре куски мяса, и теперь сидел у ручья на полюбившемся мне месте. Уверен, что Корриган тоже любил здесь сидеть: я нашел полусгнившую доску, служившую ему некогда сиденьем. Интересно, о чем он думал, сидя здесь и глядя на воду, наблюдая за медленным шевелением прядей водорослей на песчаном дне? Странно все это. Я представлял себе Корригана совсем другим.
Ну ладно, это Корриган, – в конце концов, он убийца, и мне нет особого смысла копаться в его чувствах. Но как быть мне? Виго говорит о Богах, о том, что я должен покориться им. Точнее, быть с ними. Только слишком уж все это нелепо. Боги, Жернова… С другой стороны, я был свидетелем творимых Виго чудес – взять хотя бы мое чудесное спасение, когда он в буквальном смысле слова вырвал меня из рук Мастера. Слышал я потом, что и подручные его тогда погибли, – выходит, Виго может быть и жестоким.
Есть старая басня про юношу, решившего стать учеником знаменитого мудреца. Но сначала юноша пожелал убедиться, что его будущий учитель достоин этого звания. Придя к мудрецу, он попросил его явить чудо, – мол, только тогда он будет готов у него учиться. Улыбнувшись, мудрец явил ему чудо. Юноша обрадовался. «Да, – сказал он, – теперь я согласен стать твоим учеником». На что мудрец с улыбкой ответил: «Теперь ты мне уже не нужен».
Виго явил мне чудо, и не одно. Так почему же я до сих пор ему не верю? Даже не так: верю, но не могу принять его истины? Может быть, просто потому, что я по-другому воспитан, мне ближе техника, ближе торжество разума – а не веры? Мне было в тысячу раз легче принять чудеса сваргов, чем слова Виго о Богах, об управляющих мирозданием законах. Я привык чувствовать себя свободным, привык к тому, что чуть ли не с детских лет все в своей жизни решал сам. И вот теперь получается, что моя свобода всегда была мифом, иллюзией. Сказал ведь Виго: лучший раб – тот, который считает себя свободным.
Так как же мне быть? Как разобраться в этих хитросплетениях веры и разума?
– Слушай свое сердце…
Раздавшийся за моей спиной голос был тихим, но очень мелодичным. Кроме того, в нем чувствовалась сила. Я быстро обернулся.
Рядом со мной стояла весьма симпатичная девушка, я дал бы ей не больше двадцати лет. Или тридцати – ко второму варианту я пришел, приглядевшись к ней внимательнее.
У нее были очень приятные черты лица, волной спадающие на плечи темные волосы, тонкие брови вразлет, мелкие и очень белые зубы – я отметил это, когда она улыбнулась. На незнакомке был светлый вышитый сарафан, перетянутый на поясе красивым плетеным пояском. Но больше всего меня поразили ее глаза. Лучистые, по-настоящему бездонные, они буквально придавили меня к земле. Такой – или почти такой – взгляд я видел только у Виго.
– Вы умеете читать мысли? – спросил я, с огромным трудом стряхнув оцепенение.
– Обычно я предпочитаю этого не делать, – улыбнулась девушка. – Мысли людей почти всегда полны грязи.
– Это верно, – согласился я, вспомнив, что и Кот говорил по этому поводу что-то похожее.
Потом поднялся – неудобно было сидеть в присутствии дамы.
– Вы, без сомнения, колдунья?
– Скорее ведьма. – Девушка засмеялась, ее смех был тихим и очень мягким, этим она мне снова напомнила Виго. – Я тебя смущаю?
– Немного, – признался я, чувствуя, что врать в присутствии этой девицы было бы глупо.
– Это пройдет, – заверила она меня, подойдя ближе. – Тому, кто подружился с вечностью, негоже нервничать при виде хорошенькой женщины.
Ведьма насмешливо улыбнулась, я почувствовал, что начинаю злиться. Но промолчал и просто смотрел на стоявшую передо мной гостью.
– Не переживай… – Она провела ладонью по моей щеке. – Я для тебя слишком стара.
– Вы преувеличиваете. – Я попытался ввернуть комплимент. – Я первый кину камень в того, кто даст вам больше двадцати.
Девица улыбнулась.
– Ты мне нравишься… А как насчет ста двадцати?
Я слегка вздрогнул, девушка явно уловила мою секундную растерянность. Ее глаза сияли, на губах играла ироничная улыбка.
– Тогда вы весьма недурно сохранились, – произнес я, уже догадываясь, кто передо мной стоит.
– Ну, вот и познакомились. – Серафима сложила руки на груди. – Котяра говорил, что однажды ты придешь сюда, и вот ты здесь… Амулетик тебе, конечно, дал Альварос? – Девушка коснулась висевшего у меня на шее крестика.
– Да…
– Неплохая штучка, но для серьезных дел не годится… О, да я вижу, ты тут неплохо поработал… – оставив меня, Серафима подошла к дому. Мне ничего не оставалось, как пойти следом.
– Бедный Корри, – сказала она, пнув обутой в мягкий изящный сапожок ногой обрубок одной из лиан. – Почему-то мне кажется, что он очень расстроился. – Серафима улыбнулась и снова взглянула на меня. – Это тебе Альварос посоветовал?
– Да нет, – пожал плечами я. – Просто темно в доме.
– Теперь светлее, – сказала Серафима и почему-то засмеялась. – Кстати, а как там мой дом? Не развалился еще?
– Да нет, – ответил я. – Стоит пока. Теперь он, кстати, мой.
– Пусть будет так, – согласилась девушка. – Давно я у вас не была. Может, погуляем как-нибудь по городу? Покажешь мне, что там у вас новенького.
– Я не могу пройти назад, – сказал я. – Не получается.
– Какая жалость, – сказала Серафима, я почувствовал в ее голосе насмешку и нахмурился: эта девица начинала действовать мне на нервы.
– Не злись. – Серафима с улыбкой погрозила мне пальцем. – Будь снисходителен к женским слабостям.
– Я попытаюсь, – ответил я, все еще не понимая, как вести себя с этой эксцентричной особой.
Особа тем временем распахнула дверь и вошла в дом.
– О, да тут все по-прежнему, – произнесла она, окинув взглядом комнату. – Давненько я здесь не была.
Она снова вышла наружу.
– Хорошо тут у тебя…
Взглянув на меня, Серафима подняла руки, сладко потянулась, я поспешно отвел взгляд: уж слишком зримо просматривалась девичья грудь под тонкой тканью сарафана.
Засмеявшись, Серафима подошла ближе, провела рукой по моим волосам.
– Ты такой смешной, – сказала она. – Корри был совсем другим. Он просто брал то, что хотел. – Серафима снова улыбнулась. – Ладно, недосуг мне долго с тобой болтать. Увидимся еще… – подмигнув мне, она повернулась и медленно пошла по тропинке.
Я провожал ее взглядом, пока она не скрылась из глаз. Потом прошел к ручью и сел на свое место.
Я сидел у ручья больше часа, пытаясь понять, какие последствия для меня будет иметь встреча с Серафимой. Странная она – не такая, как все. И очень красивая, я невольно признался себе в том, что она мне понравилась – даже несмотря на то, что была ведьмой. Впрочем, моих знаний о ней не хватало для того, чтобы правильно все оценить. Поэтому, осознав бесплодность моих размышлений, я встал, наскоро перекусил, подхватил посох и отправился к Виго.
Виго уже ждал меня. Он сидел за столом позади дома, на двух листьях лопуха дымились аппетитные куски большой рыбины.
– Присоединяйся, – предложил Виго.
И хотя я недавно поел, отказываться не стал, да и выглядела рыба в самом деле превосходно.
Виго любил поливать мясо и рыбу соком лимона. Интересно, что это и в самом деле были лимоны, такие же, как у нас, да и название было тем же. Я был уверен, что лимонные деревья сюда привезли из моего мира.
Выжав половинку лимона на рыбу, Виго начал есть. Во время еды он никогда не разговаривал, это была одна из его особенностей. Когда мы закончили обедать, Виго жестом предложил мне убрать со стола, а сам пошел к своему любимому месту у ручья. Минутой позже я к нему присоединился, усевшись на своем стуле.
– Познакомился с Серафимой? – спросил Виго, взглянув на меня.
– Да.
– И как она тебе?
– Весьма эксцентричная особа.
Виго улыбнулся.
– Не суди ее слишком строго. Она, конечно, баба взбалмошная, но в целом неплохая. А главное – весьма откровенная. Может просто послать тебя к дьяволу, но никогда не будет держать камня за пазухой. Иногда вспылит, потом первая же приходит мириться. При всем этом она еще и ведьма, и ведьма изумительная. Так что постарайся не раздражать ее сильно, а то превратит тебя в какого-нибудь лурвика, будешь потом по веткам скакать.
