Двери открылись, мы выбрались из машины.
– Пока пойдем к нам, – сказала Алина, явно взявшая на себя роль хозяйки и проводницы. – А потом Ив покажет тебе твой дом.
По широкой белой дорожке мы прошли к выходу – высокой красивой арке, украшенной цветами. Я заметил несколько табличек с надписями, но язык мне был незнаком. Точнее, мне были незнакомы даже буквы, они выглядели довольно необычно и отдаленно напоминали старославянский шрифт.
– Сюда, – сказала Алина, когда мы миновали арку, и указала на широкий светлый коридор.
Я не мог понять, откуда шел свет, – казалось, он здесь просто был. Коридор плавно повернул направо, я увидел несколько разноуровневых овальных площадок, к каждой из них вели аккуратные ступеньки. Сами площадки имели по бокам ажурную декоративную ограду – скорее для красоты, нежели для того, чтобы оградить человека от падения. Да и падать-то здесь, по существу, было некуда: самая высокая из шести площадок едва ли поднималась выше, чем на метр.
На каждой площадке находилась дверь – квартирная дверь, как назвал бы я ее на земной манер. Алина уверенным шагом подошла к одной из площадок, коснулась двери рукой. Дверь тут же приветливо открылась. Точнее, отогнулась в сторону: я заметил, что у нее не было петель. Осторожно ступая вслед за девушкой, я вошел внутрь, Альварос шел чуть позади меня.
– Ну и как тебе здесь?
Алина развела руками, демонстрируя мне огромный светлый холл. Из холла через несколько дверей можно было попасть в комнаты, причем многие из них находились на разной высоте, к ним вели одна или несколько ступенек, – возможно, таковым было веление местной моды. В целом все выглядело довольно красиво, разве что излишне пустынно. Дом, как назвала его Алина, был похож на квартиру новосела: большую, чистую – и пустую…
– Неплохо, – ответил я. – Мне нравится.
Алина явно осталась не удовлетворена моим ответом – вероятно, ожидала от меня большего восторга. Хотела было что-то сказать, но наткнулась на насмешливый взгляд Альвароса и передумала.
– Ладно… – Она махнула рукой и улыбнулась. – Идем, я покажу тебе свободную комнату.
Мне отвели просторную светлую комнату с выходом на балкон – если уместно так назвать поросшую травой, цветами и даже деревьями площадку. Совершенно пустая комната в сочетании с белыми стенами напоминала больничную палату, но вскоре выяснилось, что цвет стен менялся по желанию жильца, для этого требовалось лишь четко и ясно назвать вслух интересующий тебя цвет. При необходимости заказ уточнялся, но иногда анализирующий мои слова механизм меня не понимал. Так, он не смог понять цвета, названного мной словом «салатный». В итоге я остановился на светло-зеленом, что примерно одно и то же.
Мебель здесь тоже оказалась очень своеобразной. Точнее, ее не было совсем, и ее пришлось в буквальном смысле выращивать. Для этого Алина надела мне на голову небольшой золотистый обруч и приказала думать о том, что я хочу увидеть.
Это было здорово и вместе с тем очень необычно. Сначала я вырастил кровать, для этого просто представил, что именно хотел увидеть. Пол комнаты начал шевелиться, вспучился и, повинуясь моим мыслям, мало-помалу принял требуемые формы. Не скажу, что у меня получилась совсем уж изящная вещь, но представители авангардных направлений в искусстве явно оценили бы ее по достоинству.
Собственно постель вырастить было нельзя, Алина сказала, что мне ее принесут. Не получилось вырастить и стул – точнее, переставляемые стулья, отдельные от пола или стен. В итоге я вырастил еще пару шкафов, весьма неплохой и ровный стол, тумбочку у кровати и удобное кресло с видом на улицу. Да, я забыл сказать об окнах: они были очень большие, их конфигурация легко менялась с помощью все того же обруча. Стекла представляли собой все тот же странный материал, из которого были сделаны стены и все остальное, только в окнах он превращался в очень тонкую прозрачную пленку. При желании стекла можно было затенить, придать им любой цвет либо вообще сделать непрозрачными. Для этих действий обруч не требовался, достаточно было просто вслух высказать свои пожелания.
Оказалось, что цвет мебели тоже можно менять, и тут уж я постарался на славу. Процесс обустройства комнаты мне чрезвычайно понравился, я занимался этим с огромным удовольствием. В итоге стол у меня стал «красного дерева», такими же были тумбочка и шкафы, кровать я сделал более светлой и украсил ее ажурной резьбой.
Пока я занимался благоустройством, Алина находилась рядом – первое время стояла, потом я вырастил для нее стул. В самом начале она пыталась мне помогать и подсказывала, что и как делать, даже сердилась, когда я, по ее мнению, делал что-то неправильно. Но потом предоставила мне делать все самому и просто смотрела, затаив дыхание, – похоже, у меня действительно получалось неплохо.
В итоге моя комната приобрела достаточно земной вид, здесь было вполне уютно. Я пожалел лишь об одном – что не могу вырастить телевизор.
– Красиво, – сказала Алина, подведя итог моей работе. – У меня так не получается.
– А посмотреть можно? – спросил я.
– Нет, – твердо ответила девушка. – Потом… Пошли, покажу, где можно умыться…
Местная ванная оказалась столь же удивительна. Сама ванна, как и все прочее оборудование, тоже была частью стен, особенно понравился мне кран. Собственно говоря, крана как такового не было, из стены выходил короткий изогнутый желобок. Стоило поднести руки, начинала идти вода, температуру можно было регулировать, просто говоря, теплее тебе нужно или холоднее. Неведомая мне аппаратура запоминала мои предпочтения, и теперь, по словам Алины, в любом месте этого мира – там, где есть такие дома, – сразу будет идти вода нужной мне «теплости», как выразилась девушка. Сначала пользоваться всеми этими штучками мне показалось довольно непривычно и даже неудобно, но вскоре я привык и понял, что все это не так уж и плохо. К тому же при желании все можно было поменять так, как тебе надо.
Свет в комнатах включался тоже очень своеобразно: достаточно было просто сделать определенный жест рукой – например, указать вверх большим пальцем руки. Выполняя это действие в первый раз, я произнес слово «свет», машина запомнила жест и впоследствии реагировала на него, включая освещение. Жест мог быть любым – Альваросу, например, нравилось просто легкое движение кистью. Чуть повел вверх – зажигался свет, вниз – гас. Плавными движениями вверх-вниз менялась яркость. Интересно, что никаких приборов освещения вроде наших земных лампочек я так и не нашел. Свет просто был, – казалось, светился сам воздух. А может, так оно и было.
Примерно через час я услышал мелодичный сигнал, Алина быстро пошла и открыла дверь. Оказалось, что принесли постель, ее доставили два добродушных молодых человека в яркой и очень пестрой одежде. Пожелав нам доброго дня, они ушли.
Любопытно, но толстый, мягкий и очень легкий матрац точно соответствовал габаритам моей кровати. Я пришел к выводу, что умная машина сама вычислила, что именно мне нужно.
– А всю мелочь потом выберешь сам, – сказала Алина. К этому времени мы уже часа два находились одни, Альварос ушел к Иву. – У них тут столько всего – ходишь и берешь, что надо. И ни за что не платишь! – Похоже, именно это нравилось Алине больше всего.
– Коммунизм, – пробормотал я, уже слегка одурев от избытка впечатлений. – А говорили, что из этого ничего не получится.
Алина быстро взглянула на меня. Хотела что-то спросить, но передумала и лишь пожала плечами.
– Сейчас Альво придет, и пойдем обедать. Отдыхай пока, а я пойду у себя приберусь, – улыбнувшись, девушка вышла из комнаты.
Признаться, я и в самом деле устал, а потому вышел на балкон, при этом дверь передо мной гостеприимно распахнулась.
Балкон больше походил на цветущую поляну, его пересекали несколько узких дорожек, позволяя пройти едва ли не в любую часть этого дивного уголка. Мимо меня, в нескольких десятках метров, почти бесшумно скользили летуны, их нескончаемые вереницы мало-помалу стали для меня неотъемлемой частью пейзажа. Площадь Цветов отсюда видно не было, балкон выходил на другую сторону дома. Впрочем, с этой стороны тоже открывался очень неплохой вид, все выглядело на редкость красиво. Это только у нас есть парадная сторона домов, лицевая – и обратная, до которой обычно ни у кого не доходят руки. У сваргов, судя по всему, на все хватало и времени, и средств.
