Итак, куда мне теперь? Понятия не имею. Точнее, знаю куда – к Альваросу. Только как к нему попасть, как найти дорогу? Того и гляди, снова в рабство попаду. Да еще обуви нет – я хмуро взглянул на босые ноги, тронул кольцо кандалов, мне его пока никак не снять. Идти босиком я не смогу, – значит, начать надо именно с обуви. Вот, кстати, на правой ноге сохранилась обмотка для колена, – жаль, вторую сорвало. Крепкая, не разорвать. И ножа нет. Как же ее раскроить-то?

Впрочем, человек и выбился-то из стройных рядов древних обезьян благодаря уму – а точнее, смекалке. Да, нет ножа. Но зато кругом полно камней. Положив кусок кожи на острый выступ, я поднял подходящий камень и в течение минуты перерубил полосу на две равные части. А затем почти час ломал голову над тем, как соорудить из этих кусков кожи и ремешка – того, что еще недавно стягивал мне руки, – что-нибудь пригодное для ходьбы. В итоге получилось не очень красиво, но терпимо, даже со шнурками из тонких длинных корней от моего спасительного дерева. Сделал несколько шагов – вполне нормально. Можно идти.

Я не знал точно, в какую сторону мне идти, поэтому направление определил очень приблизительно. Мне нужно выйти к большой реке, а там будет проще. Знать бы, что этот бурлящий поток впадает именно в нее. С другой стороны, должен же он куда-нибудь впадать. Именно поэтому я и пошел вдоль унесшего меня из рук Марка потока.

Как оказалось, до водопада я не доплыл примерно километр. Сам водопад меня впечатлил – попади я в него, возможности спастись у меня не было бы никакой. Столб воды бился о камни, бурлил и клокотал, по спине у меня пробежали мурашки. Не иначе, Боги и в самом деле ко мне благосклонны…

Примерно к полудню моя река стала гораздо шире и спокойнее, да и местность заметно изменилась. Стало больше леса, исчезли выпиравшие из земли валуны. Потом, к моему огорчению, река вообще разделилась на несколько рукавов, я с явным опозданием понял, что забрел куда-то не туда. С сожалением подумал о том, что надо было взобраться на дерево на каком-нибудь бугре и оттуда осмотреться. Можно и здесь, но оттуда я бы точно увидел гораздо больше. И почему умные мысли всегда запаздывают?

На дерево я все-таки взобрался. Рискуя сломать себе шею, влез на самую вершину и лишь оттуда смог разглядеть на фоне далекой дымки какие-то призрачные строения. Город? Похоже. А может, просто какие-то горы. Отсюда не разобрать, надо подойти ближе. Заметив направление, я слез с дерева.

Сначала дорога была вполне терпимой, я шел часа три, делая редкие передышки да изредка срывая какие-то ягоды. Попробовал их с опаской, но потом плюнул на все страхи и обирал каждый встретившийся кустик. Впрочем, водянистые ягоды совершенно не утоляли голода и лишь дразнили мой аппетит.

Я понял, что забрался в болото, когда земля под ногами начала чавкать. Остановился, не зная, куда идти, потом снова влез на ближайшее высокое дерево, огляделся.

Это и в самом деле был город, теперь я в этом не сомневался. До него оставалось не больше десяти километров, однако я тщетно высматривал подходящую дорогу – кругом, куда ни глянь, простирался лес с частыми проплешинами болот.

Пришлось рискнуть. Определив направление, я немного отдохнул и снова отправился в путь. Довольно долго мне удавалось лавировать меж топей, ориентируясь по островкам деревьев, но вскоре я понял, что дальше дороги нет. Ноги вязли в болоте, я едва не потерял свои чудо-башмаки.

И куда теперь? Стоя на небольшом островке, я задумчиво огляделся. До города рукой подать, километров пять, не больше. Идти через болото? Рискованно, но что делать? Возвращаться назад и искать другой путь не было ни сил, ни желания. К тому же я помнил о помощи Богов – и, говоря откровенно, очень на нее рассчитывал.

Я знал, что потеряю обувь при первых же шагах по болоту, поэтому снял свои обмотки, связал их и повесил на шею. Еще раз оценил направление – и с осознанием того, что делаю величайшую глупость, шагнул в чавкнувшую под ногами жижу.

Минут сорок мне с горем пополам удавалось пробиваться вперед, хотя порой я проваливался почти до пояса – в такие минуты в сознание закрадывался холодок ужаса. Но каждый раз мне удавалось нащупать опору, и я, мысленно поблагодарив Бога за помощь, выбирался с опасного участка. Я даже подыскал подходящий шест – двухметровый ствол от погибшего деревца – и теперь чувствовал себя гораздо увереннее, к тому же местность стала улучшаться, среди гнилого сухостоя появились даже отдельные живые деревья, что было очень хорошим знаком. Именно эта уверенность меня и сгубила: вместо того чтобы обойти очередную подозрительную проплешину в колышущемся травянистом ковре, я пошел прямо. Тут же провалился по пояс, торопливо шагнул дальше, стремясь нащупать опору, – и лишь тогда понял, что сделал глупость. Попытался вернуться – и не смог, лишь завяз еще глубже. Положил шест поперек, оперся на него, попытался выбраться – гнилой ствол хрустнул и переломился пополам, я разом увяз по грудь. И с ужасом понял, что и в самом деле тону.

Наверное, так уж устроен человек: он до последнего момента отказывается верить в то, что его земной путь подошел к концу. Я тоже не верил, не хотел верить, я все еще пытался выбраться, но каждое мое движение лишь ухудшало ситуацию. Игра шла только в одни ворота: если я не шевелился, то погружался медленно, если трепыхался, то тонул гораздо быстрее. В каких-то трех метрах от меня росло чахлое деревце, оно обещало спасение – но дотянуться до него у меня не было никакой возможности. И понесло же меня именно сюда…

Распластав руки по поверхности трясины, я смотрел по сторонам, стараясь найти способ выбраться. Искал его – и не находил. Не было такого способа – осознав это, я понял и всю бесперспективность своего положения. Я попался…

– Скверное положение, молодой человек. Очень скверное… – раздавшийся совсем рядом знакомый голос заставил меня вскинуть голову.

– Кот! – заорал я, чувствуя, что болотная жижа уже касается моего подбородка. – Помоги мне!

Это и в самом деле был Кот. Он сидел чуть в стороне на стволе поваленного дерева, его желтые глаза смотрели на меня с явной укоризной.

– Люди – очень странные существа, – сказал Кот и демонстративно зевнул. – Хоть бы поздоровался сначала.

– Я тону! Неужели ты не видишь?!

– Почему же, очень даже хорошо вижу. Рад бы помочь, но как? – Кот пожал плечами, в другое время это чисто человеческое действие меня бы восхитило. – И ведь всегда так: если есть в округе одно-единственное болото, то человек в него обязательно попадет. Хлебом вас не корми, дай по болотам пошляться…

Я не ответил, потому что вода уже коснулась моих губ, и лишь смотрел на Кота. Ну сделай же что-нибудь, шкура рыжая, сделай!

– Прямо беда с вами, – вздохнул Кот, потом примерился и перескочил на соседнее дерево, его когти впились в ствол.

Еще раз оглядевшись, он прыгнул снова, на росшее чуть правее меня деревце – именно до него я безуспешно пытался добраться. Медленно полез вверх, деревце качнулось. Осторожно перебирая лапами, Кот лез все выше, заставив деревце согнуться. Его вершина теперь качалась всего в паре метров надо мной, но и это было все еще слишком далеко.

Видно, это понимал и Кот.

– Обязательно вымажусь, – бормотал он, медленно ползя вперед. Тонкий стволик под его лапами ходил ходуном. – Вывожусь в грязи, как последний фарках… Я же не лурвик какой-нибудь, не привык я к таким трюкам… И зачем я вообще здесь оказался?

Вершина дерева была совсем рядом – чувствуя, что захлебываюсь, я изо всех сил рванулся вверх и ухватился за жидкую крону. Деревце дернулось, Кот не удержался и полетел вниз. Но не упал – уцепившись когтями, повис под деревцем, его рыжий хвост почти касался воды.

– Ну вот, – сказал Кот, впившись когтями в дерево. – Я же говорил… Знал ведь, что так получится… Да не тяни ты его так!

– Как же не тянуть, когда я тону? – возразил я, судорожно цепляясь за дерево.

– Не знаю, – отозвался Кот. – Подожди, пока я слезу… – Он попытался развернуться, у него ничего не получилось. – Вымажусь. Обязательно вымажусь.