Говоря откровенно, я не был до конца уверен в том, что у нас все получится, червяк сомнения продолжал грызть мою душу. Но вряд ли у меня будет другой шанс отсюда выбраться.

– Хорошо… – сказал я, отбросив сомнения. – Когда?

– Завтра вечером, – очень тихо ответил Игорь. – Чуть задержись после гонга, встретимся у отвала. Потом проберемся к дому Марка.

– Но ты точно придешь? – Я взглянул на Игоря.

– Обижаешь… А сейчас спать.

Игорь отвернулся. Я смотрел в потолок пещеры и думал о том, что завтра, возможно, я обрету свободу. Или умру. Хотя, если подумать, смерть – это тоже свобода. Полное освобождение. Окончательное.

Этот день во всем походил на предыдущий. Мне удалось вытянуть на поверхность целых шесть мешков золотоносной руды: то ли я освоился с этим делом, то ли меня подстегивал азарт предстоящего побега. Мог бы нарубить и больше, но часа за два до конца работы я отбросил кирку и растянулся на холодном полу забоя, подоткнув под голову мешок. Надо было отдохнуть, ведь этим вечером силы мне понадобятся. Съев последнюю пайку хлеба, я лежал и ждал удара колокола. Я был готов к нему, и все равно он прозвучал неожиданно. Задув фонарь, я подождал еще минут пятнадцать, после чего подхватил кирку и на ощупь пополз к выходу.

Снаружи было тихо и темно, где-то у пещеры слышались голоса. Оглядевшись, я пригнулся и потихоньку пробрался к куче пустой породы.

– Сюда… – послышался совсем рядом тихий голос Игоря. – Я здесь…

Он сидел, прячась за кучей, в руках у него я увидел массивный железный прут – тот самый, которым Уно бил по колоколу, возвещая об окончании рабочего дня.

– Держи… – Игорь передал мне железяку. – Хорошая штука, удобная. А кирку оставь.

Я положил кирку, думая о том, что у Игоря, похоже, все продумано. Это вселяло надежду.

– Пошли… – Игорь встал и скользнул вперед, я пошел следом – в конце концов, он знает здесь все гораздо лучше.

Так оно и было. К моему удивлению, мы спокойно миновали нашу пещеру, обойдя ее вдоль противоположной стороны каньона, столь же удачно разминулись с парой охранников. Впрочем, охранников выдавали громкие голоса и смех, поэтому пройти мимо них не составляло труда. Так, время от времени останавливаясь и прислушиваясь, мы добрались до уже знакомого мне дома.

В окнах на втором этаже был виден свет, у парадного крыльца расположилось два боевика. А позади дома…

Позади дома, как и обещал Игорь, находился всего один охранник. Он сидел у двери на ступеньках и тихо напевал какую-то мелодию.

– Я обойду его вокруг, – прошептал Игорь. – А ты доберись до угла. Когда увидишь, что он встал и пошел ко мне, действуй…

Игорь ободряюще хлопнул меня по плечу и исчез в темноте. Хороший он все-таки мужик…

Дав Игорю уйти, я осторожно пробрался к дому, чувствуя, как колотится сердце, – в такую ситуацию я попал впервые. Сжав дрожащими руками ржавую железяку, осторожно выглянул из-за угла. Отлично, охранник не заметит меня из-за навеса, к тому же там какие-то тюки. Остается ждать.

Долго ждать не пришлось: охранник встрепенулся, встал, его ладонь коснулась рукояти меча. Медленно пошел вперед, туда, где сейчас должен быть Игорь. Моя очередь – я вышел из-за угла, на цыпочках быстро подкрался к охраннику и вскинул железяку…

Увы, опустить ее на голову охранника мне не удалось. Рядом что-то коротко свистнуло, в глазах у меня сверкнуло. После чего и без того темная ночь стала совершенно черной.

Очнулся я оттого, что на меня вылили ведро воды. Приоткрыл глаза – вокруг стояли люди, двое из них держали в руках фонари. Перевел взгляд и увидел Марка.

– Вставай… – послышался чей-то очень знакомый голос, я ощутил пинок в бок.

Интересно, который раз меня уже поднимают столь деликатным способом?

Перевернувшись на живот, я встал на четвереньки, кое-как поднялся. Голова раскалывалась – не иначе, меня чем-то стукнули. Приподнял голову – и оторопел.

Передо мной стоял довольный Игорь, его лицо сияло.

– Видите, господин Марк, – произнес Игорь, – все так, как я и говорил. Он хотел убить вас вот этой железякой. – Игорь толкнул ногой все еще лежавший на земле металлический прут.

– Я всегда держу обещание, – сказал Марк. – Отпустите его.

– Да благословит вас Бог, господин Марк! – выкрикнул Игорь, двое охранников тут же оттеснили его в сторону. – Да будут долгими ваши дни!

Шорох ног, удаляющееся пламя фонаря. И злые холодные глаза Марка…

Только сейчас я начал понимать, что именно произошло. Не иначе, мой новый друг меня попросту подставил. Ну да, его отпустили – только что, на моих глазах. Он получил свободу – ценой моей жизни. У меня не было никаких сомнений по поводу моей дальнейшей участи.

– Покараульте его до утра, – сказал Марк и сонно зевнул. – Завтра с ним разберемся… – Он повернулся и вошел в дом.

– Пошел… – Один из охранников грубо толкнул меня в спину, я послушно шагнул вперед.

Меня привели к одному из соседних домиков, это оказался каменный сарай без окон, с плоской крышей. Внутри стоял густой сумрак. Хлопнула за спиной тяжелая дверь, глухо прогремел засов, я остался один на один со своими мыслями.

Мысли были муторными. Опустившись на четвереньки, я ощупал пол, наткнулся на солому. Лег, обхватив голову, и закрыл глаза.

Никогда раньше я не сталкивался с предательством. И теперь, лежа в этом каменном склепе, не мог понять, как это могло произойти. Ведь свой, почти земляк, я бы за него жизни не пожалел. Правду говорю, не для красного словца – в моем положении можно говорить только правду. А он предал. Это не укладывалось в сознании, я пытался представить, что чувствует сейчас Игорь, – и не мог. Да, отпустили его, свободу дали. И не узнает никто никогда о его предательстве, ведь завтра меня уже не будет. Да, никто не узнает. Ну а как же он сам, как ему жить после этого? Неужто не шевельнется у него в душе ничего, неужели не станет ему тошно – от осознания подлости своей, низости и продажности? Как жить ему с этим – вот в чем вопрос…

А может, и проживет. И душа у него болеть не будет, потому как нечему болеть. Ведь предупреждал меня Уно: не верь никому. Не послушался я его, забыл об этом. Думал, своего встретил…

Такая вот жизнь. Эй, вы, Боги, где вы там? Что-то не вижу я, чтобы вы со мной были. Впрочем, глупо на вас обижаться. Не вы виноваты, сам вляпался. Самому и расхлебывать.

Когда я проснулся, сквозь щели в двери пробивался солнечный свет. Все правильно, зачем им меня подымать затемно. Уно ведь говорил, что казнь должна быть показательной, а в темноте никто ничего не увидит.

Словно подтверждая мои мысли, загремел засов, дверь открылась.

– Выходи…

Поднявшись, я медленно вышел из дома, щурясь от яркого света. Высоко уже солнышко. А охраны сколько…

– Руки…

Я покорно протянул руки, один из охранников тут же туго скрутил их ремнем. Больно, но ничего. Это ненадолго.

– Шагай…

Шагаю, а куда денешься. Интересно, куда меня ведут?

Ответ на этот вопрос я получил очень быстро: меня вели как раз туда, где я работал. Ну, еще бы, мои коллеги по рабству должны видеть, что происходит с теми, кто пытается сбежать. Хотя нет, мое преступление хуже – я ведь, если верить Игорю, покушался на жизнь этой бородатой сволочи. Отсекут голову? Да разве я против? На кой мне сдалась такая жизнь…

Мы подходили все ближе, рабочих уже согнали – для образцово-показательной казни все было готово. Даже плаха была, я с невольным изумлением – и с содроганием, чего греха таить, – увидел крепкий, массивный чурбак, рядом прохаживался плечистый детина. Не иначе палач. Не хватало только самого Марка, но я не сомневался, что он скоро появится. Кстати, а почему бы слегка не испортить ему мероприятие?

От этой заманчивой мысли у меня даже повысилось настроение. Нет, мне не сбежать, я это знаю. Но ведь имею я право умереть по-своему?

– Стой…

Стою. А плаха совсем новая, чистенькая. Это даже приятно: видимо, давненько у них никто не пытался бежать. А вот и господин Марк…