– Настоящий концлагерь… – пробормотал я, поудобнее устраиваясь на сене.

– Эй… – Мой сосед, человек лет тридцати пяти, с лицом, густо заросшим клочковатой, словно опаленной щетиной, встрепенулся и коснулся меня рукой. – Гасклит?!

– Ну гасклит… – довольно холодно отозвался я. – И что с того?

– Откуда будешь? – Сосед придвинулся ко мне, его глаза блеснули. – Где жил?

– Из Москвы. – Я предпочел не говорить правду. – А что?

– Москаль, значит… – Мой сосед тихо засмеялся. – А я из Харькова. С Украины.

Я быстро повернулся к соседу.

– Серьезно? И давно ты здесь?

– А что мне врать. Месяца два уже.

– И как попал сюда?

Мне было приятно встретить собрата, я ощутил восторг: уж вдвоем-то мы отсюда точно выберемся!

– Да как попал, – пожал плечами собеседник. – С работы шел, выпили слегка с ребятами. Ну, качало немного, не без этого. Гляжу: мигалка ментовская, – я в ближайший подъезд. И как провалился – упал, понять ничего не могу. Вроде дверь была, ступени – а под руками трава. Гляжу – а вокруг лес. Так и попал… Оказался в Ордее, но там вообще жить невозможно. Перебрался сюда, а тут… – Он махнул рукой, устало вздохнул. – Тебя как звать-то?

– Кирилл.

– А я Игорь. Слесарь я, в автосервисе работаю. Работал… – Собеседник помрачнел. – Ну, а ты как здесь?

– Да почти так же, – снова соврал я. – Пошел за хлебом, ну и… – Я махнул рукой. – В банду какую-то попал, они и продали сюда. Я вот о чем спросить хотел, – оглянувшись на соседей, я придвинулся к Игорю. – Бежать не пробовал?

– Нет, – покачал головой Игорь. – Поймают, ноги отрубят. Строго у них с этим. К тому же охрана кругом, ловушки…

– Что еще за ловушки? – быстро спросил я.

– А я знаю? – пожал плечами Игорь. – Принесли одного как-то – связал ремни, забрался по скале наверх. И все равно не убежал, ему грудь размозжило чем-то. Неделю подыхал потом.

– А река? Река куда идет? По ней нельзя?

– Нет, – покачал головой Игорь. – Говорят, там дальше еще один водопад. Высокий, внизу камни, все равно разобьешься. А обойти его нельзя. Здесь – как в ловушке, со всех сторон обложили.

Игорь замолчал: в пещеру зашел охранник. Медленно пройдя вдоль стен, пересчитал пленников, затем так же неторопливо вышел. Проводив его взглядом, Игорь задумчиво взглянул на меня.

– Есть у меня одна идея, – прошептал он. – Потом расскажу. А сейчас спать надо, затемно поднимают. Завтра поговорим… – Он лег на спину и закрыл глаза.

Я не возражал, к тому же день выдался и в самом деле трудный. Поудобнее устроившись на сене, я закрыл глаза, с невольной радостью думая о том, что теперь все будет совсем по-другому. У меня появился друг, а вместе мы обязательно что-нибудь придумаем.

Казалось, я только сомкнул глаза – и тут же был разбужен зычными криками охранников. Неужели уже утро?

На улице было еще темно. Я взглянул на Игоря.

– Подъем?

– Да, черт бы их побрал…

Игорь сонно взглянул на меня, потом зевнул. Тусклый свет фонарей придавал всему происходящему какую-то нереальность, вяло шевелились невольники, охранники вытягивали цепь. Я проследил за тем, как змейка цепи, звеня суставами-звеньями, выскользнула из кольца моих кандалов, с трудом поднялся на ноги. Все тело болело – болело так, как никогда в жизни. Казалось, меня пропустили через шестерни неведомого механизма, каждая клеточка тела просила отдыха. И еды – я ощутил зверский голод.

– Утром не кормят? – Я взглянул на Игоря.

– Нет. По куску за мешок. Не будешь работать – сдохнешь.

Игорь явно был не в духе, я предпочел пока оставить его в покое. Потом поговорим, когда будет время.

На улице было все так же темно, лишь узкий клочок неба на востоке, зажатый отвесными склонами каньона, слегка посветлел, возвещая приближение рассвета. Не прошло и десяти минут, как я уже стоял перед своей норой с фонарем в одной руке и мешком в другой. Устало вздохнул и полез внутрь.

Кирка лежала метрах в трех от входа. Взяв ее, я полез дальше. И чем дальше я лез, тем неукротимее становилась моя жажда свободы.

За день мне удалось наковырять четыре мешка золотоносной породы. Мог бы и больше, но золотая жила стала уходить куда-то вверх, пришлось вырубать массу пустой породы и таскать ее наружу, в отвал, это здорово замедляло работу. В целом я оценил местную организацию труда довольно высоко, все было придумано на редкость умно. Не существовало никакой нормы, стимулом к работе служил голод. Я заработал четыре кусочка хлеба, они показались мне каплей и не смогли утолить голода. Глядя на истощенные тела рабочих, я хорошо представлял свою дальнейшую судьбу. На моих глазах один из рабочих упал и уже не смог подняться. Охранники оттащили его в сторону, осмотрели, один из них вытянул из ножен меч. Я увидел, как сверкнуло лезвие, – судя по всему, уже виденный мной на плоту способ съема кандалов был здесь вполне обычным делом. Шум водопада заглушил крики обреченного. Его столкнули в воду, охранник не спеша вымыл лезвие меча. Подойдя к одной из нор, Уно ладонью стер крестик.

Увиденное произвело на меня неизгладимое впечатление. Работая, я не прекращал думать о побеге. Более того, я понимал, что бежать надо как можно скорее. Питание явно не восполняло энергетических затрат, с каждым днем я буду становиться слабее, – а значит, все призрачнее будут мои шансы на удачный побег. Именно поэтому, вылезая из забоя с мешком золотоносной руды или пустой породы, я каждый раз слегка задерживался наверху, внимательно осматривая местность. Я не знал еще, как отсюда выбраться, но понимал, что удобнее всего это сделать вечером, после работы. Может, Игорь и в самом деле придумал что-то дельное. Вдвоем все гораздо проще.

Когда снова раздался бой колокола, возвещавший о конце рабочего дня, я оставил мешок и кирку, подхватил фонарь и полез к выходу, мысленно репетируя детали предстоящего побега. Ведь все произойдет именно так, бежать надо после работы – в нашем распоряжении будет примерно полчаса, прежде чем нас хватятся. Если, конечно, мы уйдем тихо. Только как отсюда выбраться?

Снаружи уже стемнело, я огляделся. Итак, если погасить фонарь и пойти вон туда, к отвалам пустой породы, то можно спрятаться, там темнее всего. Что дальше? Там, где Уно чинит мешки, есть ремни – если их связать, получится веревка. Даст ли это что-нибудь? Пока не знаю. Тем не менее, веревка может пригодиться.

Долго задерживаться было нельзя, я побрел в сторону пещеры, пытаясь высмотреть Игоря. За день мне так и не удалось с ним толком поговорить: несмотря на то что его забой находился рядом, мы встретились всего один раз.

Увидел я его только в пещере. Игорь выглядел слегка возбужденным – похоже, горел желанием поделиться своим планом. Я растянулся на сене, он тут же придвинулся ко мне.

– Можно попробовать сбежать, – тихо прошептал он. – Должно получиться.

– Как? – спросил я, незаметно оглянувшись по сторонам.

– Есть способ… – Игорь замолчал, увидев вошедших охранников. Пропустив цепи через кандалы пленников, они удалились, Игорь снова придвинулся ко мне. – Я сегодня снова целый день думал. Выйти можно только через ворота, другого пути нет. А там охраны полно, не прорваться. Но можно по-другому… – Игорь снова настороженно огляделся. – Опасно, но может получиться. Надо захватить Марка в заложники, он у них главный. Тогда нас выпустят. А там мы его бросим – и в лес.

Я задумался. План и в самом деле был рискованным, но, в принципе, мог сработать.

– Он ночует в большом доме?

– Да, ему обычно бабу какую-нибудь привозят. Там сзади дверь есть, и всего один охранник. Я отвлеку его на себя, а ты стукнешь сзади. Меч заберем, схватим Марка – тогда нас выпустят.

В целом все выходило довольно сносно, однако кое-что меня все-таки смущало.

– Только мы вдвоем? Может, еще кого взять?

– Да боятся они, – зло процедил Игорь. – За побег ноги отрубают, будешь потом на карачках с лотком ползать, золото мыть – если сразу не сдохнешь. Но у нас все получится, вот увидишь. Решайся…