Несколько секунд гость смотрел на Мастера, затем его губы дрогнули.

– Я ведь предупреждал тебя, Уго. Почему ты меня не послушал?

– Ты пришел наказать меня? – вопросом на вопрос ответил Мастер и тихо засмеялся. – Неужели ты думаешь, что в этом мире еще осталось хоть что-нибудь, способное меня напугать?

– Мне жаль, что ты так ничего и не понял, – ответил незнакомец.

– Да плевал я на тебя… – Мастер снова усмехнулся, затем его лицо дрогнуло и застыло, помертвевшие глаза затянула пелена.

Стало очень тихо, лишь за окнами тюрьмы по-прежнему пели птицы, не ведающие о людских заботах. Посмотрев на безмолвного Мастера, незнакомец покачал головой.

– Ты так ничего и не понял. Да простят тебя Боги… – Он повернулся и взглянул на меня. – Подойди.

Я повиновался: в голосе и во взгляде этого человека чувствовалось столько силы, что поступить по-другому было просто невозможно. Подойдя к незнакомцу, я остановился перед ним, посмотрел ему в глаза – и тут же отвел взгляд. Словно заглянул в вечность…

– Дай руку…

Его прикосновение отозвалось во мне волной необъяснимого тепла, мне показалось, что я с головой окунулся в горячую воду. Хотел было что-то спросить, но не успел: стены тюрьмы растаяли, растворились, через мгновение на их месте возник обрывистый речной берег, в лицо пахнуло ветром. Я ощутил озноб.

– Не бойся. Иди за мной…

Незнакомец выпустил мою руку и шагнул вперед. Оглянувшись на бурлившую под обрывом реку, я торопливо пошел следом.

Идти пришлось несколько минут. Сначала тропинка привела нас в лес, затем впереди показался широкий ручей с кристально чистой водой. Потом я увидел поляну и дом.

Странный это был дом. Только подойдя ближе, я с удивлением понял, что он построен из живых деревьев. Впрочем, слово «построен» не совсем отражало суть того, что я увидел, – правильнее было сказать, что дом выращен.

Стены этого поразительного сооружения были образованы стволами впритык растущих деревьев. На высоте крыши они загибались, образуя мощнейшую зеленую крону. В этом доме были и окна – не прорубленные, а устроенные между стволами: деревья в этих местах выгибались в стороны, оставляя место высоким овальным окнам; сами окна были «застеклены» колдовским льдом. Вокруг окон стволы сильно деформировались и сжались, сросшись воедино и образовав выступающие наружу волны, – отчего окна казались утопленными внутрь. Дверь была довольно узкой. Точнее, двери как таковой не существовало вообще – был дверной проем, прикрытый большой зеленой веткой. Сначала я решил, что технология постройки этого дома напоминала технологию выращивания бонсаи – миниатюрных деревьев, которые подрезали, гнули, обвязывали проволокой и мучили прочими варварскими способами, добиваясь их карликовости и декоративности. Но, войдя вслед за хозяином внутрь дома, я понял, что здесь все обстояло совсем по-другому. Дом был живым, он не воевал с хозяином, не боялся его – на каком-то необъяснимом уровне я почувствовал это, понял, что дом и его хозяин находятся в полной гармонии. Об этом говорила даже мебель, ничего подобного я в жизни еще не видел. Стол, кровать, несколько полок – все это было выступами и выростами стволов, переплетением ветвей и корней. Потолок как таковой отсутствовал, вместо него я увидел купол из плотно сросшихся стволов. Только пол в этом доме не был деревянным, его выстилали обожженные глиняные плитки кирпичного цвета.

– Сядь… – произнес хозяин, указав мне на стул, точнее – на вырост ствола близ стола.

Я сел, стул оказался довольно удобным – анатомическим, как сказали бы у нас. Хозяин сел по другую сторону стола.

Теперь мне стало ясно, кто вытащил меня из рук Мастера и его своры. Это был Виго – тот самый знаменитый колдун, о котором упоминал Альварос. Да и Мастер назвал его по имени, лишь сильная боль не позволила мне тогда сообразить, кем был этот человек. Сейчас боль заметно поутихла, и лишь огромная солоноватая дыра в челюсти, которую я даже боялся трогать языком, напоминала о произошедшем.

Виго молчал, задумчиво глядя на меня, под его взглядом я чувствовал себя маленьким и ничтожным. Это было даже не ощущение, а некое глубинное понимание. Я сравнил себя с этим человеком, и сравнение оказалось явно не в мою пользу. Молчание было для меня настолько тягостным, что я поспешил его нарушить.

– Я благодарен вам за то, что вы меня оттуда вытащили. Спасибо…

– Не стоит. Но при случае поблагодари Альвароса. Это он попросил помочь тебе.

Я всегда считал себя достаточно неблагодарным существом – в силу скупости своих чувств, холодности характера. Но, услышав слова Виго, я почувствовал, как в душе у меня что-то шевельнулось. Выходит, Альварос меня не бросил…

– А Алина? – вырвалось у меня.

– С ней все в порядке. Сварги – мастера по части медицины. Даже вам до них далеко.

Я заморгал, мои глаза стали влажными. Выходит, все получилось, и Алина жива, мое новое тюремное путешествие не было напрасным. Когда первый шквал эмоций прошел (странно, и с каких это пор я стал таким чувствительным?), мое сознание оценило вторую часть ответа Виго, касающуюся нашей медицины. Он о ней знает – значит, бывал у нас?

– Вы были у нас? Там, в моем мире?

– Пару раз, – ответил Виго и поднялся со стула. – Выйдем, мой дом не принимает тебя. Думаю, ты сегодня еще не завтракал…

Я не совсем понял его слов насчет дома, но от упоминания о еде меня передернуло: развороченная челюсть все еще ныла и кровоточила.

– Спасибо, но я не смогу сейчас есть… – произнес я, торопливо поднявшись вслед за Виго, но мой ответ его уже явно не интересовал.

Выйдя из дома, колдун подошел к ручью, я остановился позади него. Нагнувшись, Виго похлопал по воде ладонью и стал ждать. Не прошло и минуты, как я увидел подплывающую рыбину. Довольно большую – чистая вода ручья еще увеличивала ее, – вот она подплыла к руке Виго и ткнулась ему в ладонь, колдун аккуратно вынул рыбину из воды. Рыба не билась, лишь легкий трепет прошел по ее телу.

– Возьми. – Виго передал мне рыбину, она оказалась довольно увесистой – килограмма два, не меньше. – Вон там, – колдун указал рукой вниз по течению, – увидишь доску и нож. Почисти рыбу и неси за дом, там очаг.

Вздохнув, он стряхнул с рук капли воды и пошел к дому. Посмотрев ему вслед, я пожал плечами и пошел искать указанное колдуном место.

Дучо не заметил, когда именно исчез вогнавший его в пот страшный колдун. Осознав, что стало очень тихо, он наконец осмелился поднять голову.

Мучо стоял рядом, бледный и растерянный, его руки заметно тряслись. На стуле, глядя в никуда помертвевшими глазами, сидел Мастер. Ни колдуна, ни гасклита в пыточном зале не было.

Поднявшись с пола, Дучо шмыгнул носом, потом очень медленно подошел к Мастеру. Он давно ждал этого момента, но не мог и представить, что все произойдет именно так.

– Мертвый? – шепотом спросил Дучо, вглядевшись в лицо Мастера.

– Да, – отозвался Мучо.

– Это Виго его?

– Нет. Вроде сам умер.

– Это хорошо… – устало вздохнув, Дучо огляделся.

Огляделся на правах хозяина: именно его Мастер прочил в преемники. То, что раньше являлось собственностью Мастера, теперь принадлежало ему. Это кресло с кожаными ремнями, стол, поднос с инструментами. Почти новая дыба, пилы, жуткая машина с винтовыми зажимами – все это и многое другое теперь было в его распоряжении. Мясник… Мастер был несправедлив к нему. Жаль только, что гасклит сбежал. Ну да ничего, даст Бог, еще свидятся.

– Куда его теперь? – Голос растерянного Мучо звучал несколько глухо, нечетко. – Или тоже в ров?

– Не знаю. – Дучо пожал плечами и снова посмотрел на Мастера. – Можно и в ров. Кому он теперь нужен.

Говорить было трудно: почему-то сдавило горло, во рту пересохло. Тяжело сглотнув, Дучо подошел к окну, взял с подоконника кувшин с водой, сделал несколько глотков. И почувствовал себя еще хуже.

– Мне… – раздался над ухом хриплый голос Мучо. – Дай мне…