Воздушный катер приземлился; передняя часть купола откинулась кверху. Человек, сидевший в пилотском кресле, вылез из катера и зашагал навстречу Кикахе, еле стоящему на ногах.

Пилот был высокий и мускулистый, с привлекательным лицом и волосами по плечи, отливавшими красноватой бронзой. На нем было черно–белое одеяние в полоску, доходившее до щиколоток. На поясе, украшенном драгоценными каменьями, виднелась кобура. Она была пуста, поскольку лучемет пилот сжимал в руке.

Человек улыбнулся, обнажив очень белые зубы, и сказал по–тоански:

— Кикаха! Ты воистину человек выдающийся, раз сумел–таки выжить! Я испытываю к тебе огромное уважение — такое огромное, что меня так и подмывает поприветствовать тебя и отпустить на все четыре стороны! Однако…

— У тебя за пазухой полно всяких «однако», Рыжий Орк, — заметил Кикаха. — Не говоря уже о прочих вещах.

По команде тоана Кикаха медленно вытащил лучемет и нож и бросил их вперед футов на десять. Очень нехотя он отправил за ними и футляр с рогом. Рыжий Орк, сияя победным восторгом, подобрал футляр правой рукой.

— Спиной ко мне, — скомандовал он Кикахе, махнув лучеметом, — руки вверх и на колени. И чтоб не шевелился, пока не разрешу.

Кикаха повиновался, прикидывая одновременно свои шансы в том случае, если он вскочит, подбежит к краю ущелья и прыгнет. Возможно, ему удастся миновать острые выступы и упасть в реку. Но останется ли он в живых? И успеет ли тоан пристрелить его, пока он будет бежать к краю обрыва?

Ответ на первый вопрос был «нет»; на второй — «да». И вообще это был безумный план. Но, может быть, лучше принять такую смерть, чем мучения, уготованные ему Рыжим Орком? Кикаха не расслышал шагов у себя за спиной. Он различил лишь негромкое шипение и почувствовал, как что–то коснулось его спины. Очнулся он на заднем сиденье воздушного катера. Все тело его было обмотано жесткой липкой лентой и прикручено к сиденью. Кисти рук были связаны вместе, ноги тоже. Голова трещала; во рту пересохло. Поглядев сквозь купол, Кикаха обнаружил, что катер поднялся над землей по меньшей мере на тысячу футов и направляется к северу.

Рыжий Орк, сидевший за пультом управления, глядел на телеэкран, нависавший сбоку над приборной панелью. На экране прекрасно был виден Кикаха. Тоан встал, включив автопилот, и пошел назад по узкому проходу между двумя рядами сидений.

— До сих пор ты успешно избегал моих ловушек, — сказал он, остановившись футах в четырех от пленника. — Но теперь тебе конец.

— Я еще жив, — прохрипел Кикаха.

— И можешь прожить еще довольно долго. Но ты будешь мечтать о смерти.

Может быть. Честно говоря, я еще не придумал, что с тобой сделаю.

Кикаха посмотрел в сторону и увидел то самое ущелье, которое недавно одолел. Или другое? Отсюда оно казалось шириной миль около сорока, а вниз уходило на такую глубину, что дно скрывалось в кромешной тьме. Вряд ли такая пропасть образовалась в результате эрозии. Видно, эту планету когда–то потряс чудовищный катаклизм.

Рыжий Орк, похоже, угадал его мысли.

— Мы находимся на планете Ванзорд, созданной Аппирмазулом. Я сражался здесь со своим отцом Лосом. У Лоса было оружие потрясающей разрушительной силы. Не знаю, откуда он его взял — возможно, нашел в какой–нибудь древней пещере. Лос использовал его против меня и моего войска, так что мне пришлось бежать через врата и бросить своих людей. Пропасть возникла в результате применения оружия.

— И где оно теперь? — хрипло спросил Кикаха.

— Отец выиграл ту кампанию. Позже, когда я атаковал его армию, мне удалось завладеть «аннигилятором», как его называли. Но я вынужден был уничтожить это древнее оружие. Удача повернулась ко мне спиной, мне пришлось отступать, и я не хотел оставлять отцу аннигилятор. Поэтому я его взорвал.

Тем не менее, как ты, наверное, слышал, окончательная победа оказалась на моей стороне. Я взял отца в плен и, помучив его вдоволь, убил. Задолго до того я отрезал у него яйца и съел их — когда он попытался убить мою мать. Мне надо было тогда же прикончить его. Как только у него выросли новые яйца, он объявил мне беспощадную войну.

Но в конце концов я победил, сжег его тело, смешал пепел с вином и выпил своего папашу. Хотя настоящий конец ему пришел на следующий день — когда я вылил его в унитаз!

Рыжий Орк рассмеялся безумным смехом. Да он и есть безумец, подумал Кикаха. Правда, вполне разумный и логичный во многих отношениях. И очень коварный.

— Все это жуть как интересно, — сказал Кикаха, — но мне хотелось бы узнать об Анане, Клифтоне и Элет.

Рыжий Орк улыбнулся, точно ему доставляло удовольствие то, что он намеревался сообщить своему пленнику:

— Пока ты карабкался по склону ущелья, я поискал остальных. Когда наводнение схлынуло, тело Элет осталось лежать на скале — без лица и с половиной головы. С нее содрало почти весь скальп, но несколько белокурых прядей позволили мне ее опознать. Так закончила свою жизнь последняя из жестокосердых дщерей Уризена. Оплакивать их никто не станет.

Клифтон, очевидно, погребен под тоннами ила и камней. Его истории тоже пришел конец. Он очутился в яме потому, что попал в одну из ловушек, установленных мной в резонансной цепи, и угодил в то самое место, куда я заманил тебя вместе с твоими попутчицами. Вообще–то и яма, и цепь были созданы Ололоном много лет тому назад. Я ими просто завладел. Ололон соорудил этакий заколдованный круг в расчете на любого властителя, который в него попадет. Но в ловушку попался англичанин. Я, кстати, почти забыл о нем. В последний раз я его видел в летучем дворце Уртоны, в Лавалитовом мире. Уртона сбежал из дворца вместе с вами двоими. Что с ним сталось потом?

— Уртона погиб, как только мы прошли через врата в Многоярусный мир.

Можно сказать, попал в свой собственный капкан и избежал смерти от моих рук.

Рыжий Орк приподнял брови и тихо проговорил:

— Ах так! Еще один из самых старых властителей мертв. Мне очень жаль, но только лишь потому, что не я убил его. Когда он стал союзником отца, я включил его в свой черный список.

— Так что же с Ананой? — спросил Кикаха. Губы тоана тронула едва заметная улыбка. Кикаха понимал, что Рыжий Орк медлит с ответом исключительно для того, чтобы помучить пленника. И тоан знал, что пленник это понимает.

— Анана? Ах да, Анана!

Кикаха склонился вперед, готовясь к самому худшему. Но Рыжий Орк сказал:

— Я думал, что Она тоже окажется в яме, но, очевидно, с ней что–то приключилось в пути. Или она удрала от вас и блуждает сейчас одна по Алофметбину?

— Она погибла при попытке к бегству. Что с Ананой?

— Тебе, наверное, интересно узнать, как вас угораздило попасть в капкан. Только я мог придумать такое. Никто другой не сумел бы устроить все так быстро и ловко. К счастью, в резонансной цепи, созданной Ололоном и поймавшей вас двоих, была трехдневная пауза, которая задержала вас перед очередными вратами. Она дала мне время, чтобы доставить с базы все необходимое оборудование. Ты когда–нибудь слыхал об Ололоне?

— Бога ради! — воскликнул Кикаха по–английски и перешел на тоанский:

— Ты нарочно тянешь резину, чтобы меня помучить, да? Хоть ты и прожил так долго, но остался испорченным мальчишкой!

— Мелкие радости — вещь хорошая, и я не стану делать вид, будто я выше их, — ответил Рыжий Орк. — Когда ты почти бессмертен, то понимаешь, как быстротечна радость и какие долгие промежутки отделяют один сладкий миг от другого. Поэтому мелкие радости для меня всегда желанны. особенно неожиданные. — Он сделал паузу, спокойно выдержав свирепый взгляд Кикахи, и спросил: — Так как насчет Ололона?

— Мы были в его мире, на планете трехногих, — сказал Кикаха. — Ты и сам это знаешь.

— Теперь знаю, — откликнулся тоан. — А раньше лишь подозревал, но не был уверен. Уверен я был только в одном: если вы воспользуетесь единственными вратами на планете Ололона, то непременно угодите в резонансную цепь. Давным–давно, убив Ололона и захватив его планету, я изучил схемы его врат и записал их в файл на своей базе. Я знал, что когда–нибудь они мне пригодятся. И я не ошибся. Мало кто из властителей может похвастаться такой предусмотрительностью.