В пылу жестокой битвы орлицы и защитники не заметили появления рыжебородых. Вернее, они заметили их только тогда, когда в Таланак пробралось около трех тысяч воинов, и к тому времени уже ничто не могло помешать остальным двум тысячам пройти через малые врата. Сотни орлиц слетелись с вершины горы, чтобы атаковать таюдов. Они нападали отовсюду. Из всей битвы Кикаха запомнил лишь расплавленный добела ствол лазера и медленное продвижение таюдов по кровавым трупам на верхние уровни города. Когда силовая батарея иссякла и лазер стал бесполезен, они начали уничтожать врага из ручных лучеметов. У самой вершины заряды кончились, и в ход пошли мечи.

В храме они наткнулись на груду обгоревших тел. По шести серебристым ранцам на их обугленных спинах Кикаха опознал Звонарей. Они попали под перекрестный огонь орлиц, вооруженных лучеметами. Это, очевидно, произошло в самом начале битвы — в первые минуты неожиданной атаки. Орлиц с лучеметами сожгли лазеры, но они успели нанести Звонарям тяжелый урон.

На пути в зал с большими пространственными вратами Кикаха нашел еще четверых мертвых Звонарей. Когда он, Анана, Бракья и другие таюды ворвались в огромное помещение, их взорам предстала батальная картина. Подарга и уцелевшие в сражении орлицы загнали в угол нескольких дракландцев, тишкветмоаков и двух — нет, трех — Звонарей. Это были фон Тарбет, фон Свиндеберн и Квотшамл император тишкветмоаков. Их окружали воины, численность которых стремительно таяла под яростным напором гарпии и ее огромных птиц.

Кикаха, Анана и рыжебородые бросились в атаку. Они врубились в задние ряды орлиц; полилась кровь, в воздух полетели перья и куски мяса. Врагам пришел конец, и Кикаха кричал от восторга и возбуждения.

А потом, когда бой перешел в рукопашную схватку, он увидел, как три Звонаря, бросив солдат на произвол судьбы, метнулись к огромному кольцу из металла, которое находилось в углу зала. Подарга и несколько орлиц бросились в погоню. Кикаха тоже побежал за ними. Внезапно Звонари исчезли, следом пропала Подарга, а чуть позже — и орлицы за ее спиной.

Кикаха так расстроился, что даже закричал от злости. Но догонять их не стал. Он знал, что Звонари установили ловушку для преследователей, а значит, гарпия с орлицами уже угодили в нее. И как бы ему ни хотелось поймать этих трех металлических оборотней, он не собирался попадать в расставленные ими сети.

He успел Кикаха отойти от врат, как на него набросились две огромные птицы. Ему удалось серьезно ранить обеих, и это немного охладило их пыл. Тем не менее они упорно теснили его к большому кольцу в углу зала. Одна из птиц подскочила и попыталась нанести удар клювом, но Кикаха взмахом меча укоротил ей клюв на пару дюймов. Другая орлица подпрыгнула и сделала ложный выпад. Он отмахнулся мечом, едва не прозевав атаку первой птицы.

Звать на помощь было некого — остальные тоже сражались и отбивали натиск зеленых орлиц. Внезапно Кикаха понял, что ему придется войти во врата. Если он не сделает этого, один из огромных загнутых клювов нанесет смертельный удар. Две птицы обступили его с обеих сторон, и если бы он повернулся к одной из них, вторая разорвала бы его на части.

В отчаянии он еще раз взглянул на Анану и рыжебородых, но те по-прежнему находились в гуще сражения. И тогда Кикаха сделал то, к чему его принуждали обстоятельства. Он повернулся, вскочил на круглую платформу и несколько секунд отбивался от орлиц. Затем врата пришли в действие, крыло птицы ударило его по голове, и он на какое-то время потерял сознание.

Кикаха открыл глаза и увидел странный причудливый пейзаж.

Он находился в широкой долине, окруженной невысокими горами. Серую почву равнины и окрестных холмов покрывала желтая, похожая на мох растительность.

Над ним простиралось небо иного мира. Синее — вернее, темно-синее, почти черное, — оно поразительно отличалось от зеленых небес многоярусной планеты. Можно было подумать, что это поздние сумерки, но солнце стояло в зените. Слева от него в небе висела колоссальная башня. На ее зеленом пятиступенчатом силуэте виднелись светло-голубые пятна и широкие белые разводы того, что казалось какой-то шершавой массой. Гигантская колонна клонилась набок и чем-то напоминала Пизанскую башню.

Увидев ее, Кикаха немного успокоился. Он бывал здесь десятки раз. И только удар по голове помешал ему узнать это место сразу. Он находился на луне — круглом спутнике пирамидальной планеты.

Забыв предыдущий опыт, Кикаха вскочил на ноги… и взлетел в воздух. Неуклюже взмахнув руками, он упал на четвереньки и ткнулся в землю лицом. Удар смягчила коричневато-желтая растительность, похожая на мох. И все же из его груди вырвался сдавленный крик, прозвучавший в этой атмосфере как надсадный хрип.

Он осторожно встряхнул головой и вдруг увидел убегавших Звонарей, за которыми гнались четыре орлицы и Подарга. Однако слово «бег» не передавало того, что происходило на самом деле. Трое мужчин совершали неописуемо длинные прыжки, которые часто заканчивались падением. Они поскальзывались при приземлении или теряли равновесие еще в воздухе. В результате неуклюжие движения еще больше усугубляли их отчаяние, и со стороны происходящее выглядело довольно комично.

Кикаха от души посмеялся над ними, но быстро умолк, когда подумал о собственном положении. Пока ему ничего ничего не угрожало. Однако все могло измениться — и в очень плохую сторону. Трое Звонарей приближались к тому месту, где они могли спастись от орлиц.

Даже с такого расстояния Кикаха видел тонкий край каменного кольца на поросшей лишайником земле. А значит, там находились еще одни врата. И Звонари, убегая из храмового зала, определенно знали о них. Очевидно, они намеренно установили их как своеобразную ловушку. И теперь, оставив в безвыходном положении своих преследователей и Кикаху, они вернутся в Таланак или, что более вероятно, во дворец властителя.

Кикаха даже не сомневался, что врата окажутся одноразовыми. Ими могли воспользоваться только те, кто первым вступил бы в их круг. После этого врата отключались до новой активации. А устройство их включения, конечно же, находилось в совершенно другом месте.

Кикахе нравилось узнавать новое, и он довольно неплохо разбирался в ловушках. Ему не раз доводилось сталкиваться с подобным типом врат, и он понимал, что в данной ситуации Звонари могли угодить в свою же западню. Они не рассчитывали, что их будут преследовать орлицы и гарпия. Птиц ошеломила мгновенная переброска на луну, и они еще не приспособились к слабой гравитации. Однако, работая крыльями, они не только удерживали равновесие при прыжках, но и снижали скорость падения. Их движения напоминали плавное планирование, и они все больше и больше приближались к людям.

Фон Тарбет и фон Свиндеберн подпрыгнули и, схватив друг друга за руки, приземлились внутри каменного кольца. Их фигуры тут же исчезли.

Квотшамл отставал от них секунд на пять, и, когда он опустился в круг врат, никакого переноса не произошло. Он остался стоять посреди круга. В неподвижном воздухе повис его крик отчаяния.

Подарга, раскрыв крылья и замедлив падение, опустилась ему на спину, и Звонарь упал под тяжестью ее тела. Гарпия издала громкий пронзительный крик — скорее отчаяния, чем триумфа, — а затем начала вырывать из спины человека кровавые куски мяса. Рядом опустились другие орлицы. Они обступили Подаргу и склонились над извивающейся жертвой. Желтые клювы терзали тело. Ранец, прикрепленный к спине Квотшамла, отлетел прочь и упал неподалеку.

В живых остались двадцать три Звонаря.

Кикаха медленно поднялся на ноги. Вскоре Подарга и ее птички закончат пляску смерти и начнут осматривать окрестности. Если он не поспешит укрыться, они заметят его, и это может очень плохо кончиться. Перспективы для бегства были неважными. В миле виднелись развалины древнего города Корада. Огромные белые здания сверкали на солнце огнями далекой надежды. Но даже если ему удастся добраться до них, он найдет там не спасение, а тюрьму. Единственные ближайшие врата, которые Кикаха мог использовать, находились не в городе, а в тайной пещере на холмах. Но между ним и пещерой пировали орлицы и Подарга.