— Вы вообще о чем? — Наллиалан смотрел на нас непонимающим взглядом.

— Лунная дорожка, один из легендарных способов хождения по воде. Тропинка, сотканная лунными лучами. Позволяет попасть как с острова на остров, так и на континент. В настоящее время, научных доказательств ее существования нет. — Рен сказал все это, будто учебник прочитал. А потом продолжил уже по-нормальному — Но, тем не менее, валборы пользуются ей с момента переселения на острова. Возможно, именно так мы туда и попали. Ненадежный и очень опасный способ. Особенно, если плохо плаваешь — малейшая тучка, волны чуть выше нормальных — и лунная дорожка исчезает, а тот, кто в этот момент шел по ней, оказывается в воде.

— Ты думаешь, у меня другой выход был? Это не Наррена. На островах, я до совершеннолетия и шага самостоятельно ступить не могла. Без родителей, ни на один корабль билет мне бы не продали. Даже купцы люди знают, что с нашими законами шутить не стоит. За такое их и в моем похищении обвинили бы. А за похищение ребенка, на островах смертная казнь. Конечно, была у меня мысль тайком пробраться на борт, и прятаться до отплытия, но… Наши корабли и назад бы развернулись, чтобы сдать меня с рук на руки родителям, а людские… Люди разные бывают… Кто гарантировал, что меня за борт не выкинут? Или, что согласятся на оплату деньгами?

Я замолчала. После последних моих слов Рен настолько окаменел, что стало понятно — более живописно расписывать опасности не потребуется — хватит и этого.

— На островах бы лучше осталась! — прозвучал вердикт.

— Разве ты не понимаешь… — начала было я отстаивать свое решение, но Рен меня перебил:

— Все я понимаю. Так поступить было действительно проще всего.

Его слова прозвучали обидно, но взлелеять это чувство в себе мне не дали. На правду обижаться бесполезно:

— А разве ты сама так не считаешь? Ведь ты действительно пошла по пути наименьшего сопротивления. Это не плохо, будь ты старше, возможно и поступила бы иначе, но в пятнадцать лет…

— В шестнадцать. Мне тогда уже исполнилось шестнадцать, — это прозвучало совсем по-детски, лишь подтверждая его предыдущие слова. Только дети, мечтающие поскорее повзрослеть, так цепляются за каждый прожитый год.

— Прости. Совсем запутался в датах, с этой разницей во-времени, — на мой порыв, защитить свою взрослость, Рен совсем не обратил внимания. Лишь уголки губ обозначили улыбку, глаза остались, все так же, непроницаемы.

— С какой разницей? — не о чем таком я раньше не слышала.

— Позже. Сейчас ты рассказываешь, и ты отвечаешь на вопросы.

— А ты?

— Потом рассказывать буду я.

— Обещаешь? — я постаралась не упустить момент.

— Обещаю.

Кажется, взаимопонимание постепенно налаживается. По крайней мере, мы уже разговариваем друг с другом, а не с Наллиаланом.

Эльф все это время так и просидел рядом со мной. Смотрел на нас, улыбался, казалось каким-то своим мыслям, и молчал, позволяя нам восстанавливать связь, разрушенную долгой разлукой.

— Знаешь, я, когда сбегала, совершенно не думала, что дальше делать. Я практически ничего про жизнь на континенте не знала. Даже не подумала, что не столько внешностью внимания привлекать буду, сколько поведением. Одна я никогда не жила, постоянно в какие-то нелепые ситуации влипала, — воспоминания о собственной глупости вызвали улыбку. — Поведение в духе "принцесса в изгнании" — а именно так я себя сначала вела — не вызывало симпатий местных жителей. Тем более, что вела я себя как знатная снобка, но одета была не столь богато. Когда изнеженная девушка, с манерами леди одета бедно и путешествует одна, к тому же не жалуется на жизнь каждому встречному, сразу становится понятно — она от кого-то скрывается. А если она скрывается, значит, ее кто-то ищет. И если понять, кто ищет ее, то можно получить денег за помощь в поисках.

Такой интерес мне совсем не нравился. И я подумала, что человеческая девушка будет в любом случае привлекать меньше внимания. Над маской — дня три трудилась, и до последнего не верила, что получиться. Мне же не просто иллюзия нужна была, а полное изменение. Чтоб никто и заподозрить не мог, что-то изменено.

А потом, я училась вести себя, не выделяясь из толпы. Училась ходить, говорить как простой человек… Постепенно стало получаться, с каждым днем я все меньше внимания привлекала… Не идеально, конечно, но все же… — я поймала себя на мысли, что почти такими же словами я рассказывала все это Тени.

Только Тень, в отличие от Рена не держался от меня на расстоянии… Тень был больше похож на того Рена, которого я знала, чем тот Рен, что стоял сейчас напротив меня.

И у меня мелькнула совершенно абсурдная мысль, которая, тем не менее, объяснила бы многое.

— Рен, Тень, это был ты?

Несколько мгновений молчания, улыбка, мимолетно пробежавшая по лицу:

— Да… Похоже, теперь моя очередь отвечать на вопросы….

— Цитадель звезд… Она могла бы стать мечтой каждого, кто хочет учиться, но почему-то стала проклятием. Об основателях цитадели ничего неизвестно, те времена не помнят даже бессмертные. Нет этого и в древних хрониках. Как будто, она существовала всегда! И правила эти, когда за весь срок обучения наружу не выйдешь, тоже всегда были. А ведь многие в там и на сотню лет застревают… и это не по внутреннему, а по внешнему времени. Месяц снаружи за год внутри идет. Понятно, что многим потом просто некуда идти. Или дома нет, или они слишком чужие в нем. Поэтому в цитадели никогда не было нехватки в преподавателях — не всем хотелось начинать новую жизнь, многие выбирали комфорт и стабильность.

Когда я понял бесполезность всех попыток связи с внешним миром, я решил расслабиться и заняться учебой — все равно делать там больше нечего было. Увлекся немного…

— Так увлекся, что лучшим стал, — пробурчал себе под нос Наллиалан, но я его услышала и улыбнулась. Такое поведение вполне в духе Рена.

— А потом работал над выпускным проектом… И где-то немного ошибся в расчетах.

— Немного он ошибся. На себе эксперименты меньше проводить надо! Тогда и у ошибок таких последствий не будет, — опять вставил свое слово Наллиалан. Рен с неодобрением посмотрел на него, я с возмущением — на Рена.

— А на ком еще? Не на тебе же.

— Почему не на мне? Я предлагал!

— Вы спорить будете или рассказывать? — прервала я их пикировку.

— А нечего больше рассказывать. Про Тень, как ты меня назвала в том состоянии, сама все знаешь…

— Не все! Как ты меня узнал? И почему исчез?

— Ты мне столько про себя рассказывала, что сопоставить факты было не сложно… А исчез? Я просто очнулся…

— Так просто? Это была случайность?

Рен рассмеялся:

— Ну, или может я просто понял, что живой я тебе нужнее, чем полумертвый, — вот что я в Рене никогда не любила — так это такой вот ехидный тон. Но улыбку я все же сдержать не смогла.

— А до этого ты значит сомневался?

— До этого ты не оставалась одна в чужом городе, — Рен резко посерьезнел. — Пришлось ехать домой, разбираться, как они подобное допустили.

— Разобрался?

— Увидишь…

— А рассказать сейчас ты не можешь?

— Нет!

— Почему?

— Разве интересно все знать заранее? Приедем — увидишь.

— Лайла не любит сюрпризы, — похоже, Наллиалан вспомнил наш с ним спор, перед балом. Интересно, кто у кого учился на вопросы не отвечать?

Почему некоторые так любят всяческие секреты? Нельзя честно все рассказать сразу? Хотя… я и сама не всегда честна и не всегда на вопросы отвечаю… Справедливо ли требовать от других то, что не делаешь сама? Не справедливо, но очень хочется!

— Ну, скажи! Я пока не узнаю, заснуть не смогу!

— Можешь вообще не ложиться — вставать скоро.

— А вот пойду и лягу! Всем спокойной ночи!

Уже по пути в свою комнату я поняла — Рен просто сменил тему и банально выпроводил меня, но возвращаться уже было глупо…