Два года назад.

— Не спишь? — дверь тихонько приоткрылась, в комнату загляну Рен.

— Не хочется.

— Я зашел сказать, что утром уезжаю.

— Что? — мне не хотелось верить услышанному.

— Утром я уезжаю, — терпеливо повторил он.

— И ничего нельзя изменить… — я знала, что так будет, но не знала когда, поэтому сегодня его слова стали полной неожиданностью.

Рен опустил голову:

— Ты и сама все знаешь. Не грусти, малыш.

Не хотелось отвечать. Встав из кресла, я подошла и прижалась к самому дорогому человеку на свете. Всматриваясь в такие прекрасные черты лица. Зеленые глаза смотрели на меня с теплом. Непокорные пряди не хотели лежать ровно, так и норовили растрепаться. Так хотелось зарыться лицом в эти волосы цвета темного шоколада, ощутить его запах. Почему-то всегда, независимо от времени суток, сезона, настроения он пах корицей. Или только мне так казалось. Не знаю. Об этом я Рена никогда не спрашивала.

Многое мы никогда не говорили друг другу, о многом не спрашивали, но было то, что и без слов было очевидно — то, что я любила его.

Пока удавалось убедить всех, и себя в том числе, что это не более чем родственные чувства. Но в нас нет общей крови. Рен — сын брата первой жены моего отца. Половину детства мы провели вмести, но и, повзрослев, не отдалились друг от друга. Хотя у Рена всегда было множество тайн. Своя жизнь, незнакомые мне друзья. Но все равно у меня никогда не было более верного друга, более заботливого брата…

— Я не хочу тебя отпускать.

— Ты же знаешь, ничего не изменить… Старейшины, их воли нельзя противиться. А они пожелали именно меня видеть на обучении в цитадели звезд. И никто не может сказать, сколько все это будет длиться. Кто-то отсутствует пару недель, кто-то — годы.

Цитадель звезд… Сколько легенд ходило об этом месте. Никто не мог сказать, каков ее истинный вид. Одни видели величественный замок, другие — полуразвалившуюся хибару. Многие мечтали попасть туда, но лишь старейшие отбирали достойных. Не было ни подачи заявлений, ни вступительных экзаменов. Просто однажды утром избранные получали лаконичное извещение о необходимости прибытия в цитадель. А позже, кольцо телепортации, появившееся на руке, говорило о наступлении дня Х.

Извещение я лично видела, и письмо читала.

— Покажи кольцо, — я требовательно потянула Рена за руку.

Он усмехнулся:

— Ждал, когда ты попросишь. Все-таки ты очень любопытна, малыш.

На левой руке, на безымянном пальце зеленым камнем блестело кольцо.

— Зеленый, как твои глаза, — я осторожно дотронулась до камня. В тот же миг кольцо вспыхнуло и… Теперь это был не простой ободок с зеленым камнем-вставкой. Две золотые руки охватывали изменившийся камень. Теперь его пересекала точно посередине ярко алая полоска. Одна половинка так и осталась зеленой, другая же теперь была серая.

— Как твои глаза, когда ты улыбаешься… — кажется, Рен хотел сказать что-то еще, но дверь открылась и вошла бабушка.

— Юная леди, — бабушка всегда так ко мне обращалась, когда была недовольна моим поведением, — вам не кажется, что вы ведете себя неподобающе?

Рен быстро оценил обстановку и поспешил уйти, не дожидаясь грозы.

— Я еще ничего не сказал родителям, — шепнул он мне.

С его уходом бабушка немного смягчилась. Хотя бы на "ты" перешла.

— Ты считаешь, что это прилично — оставаться наедине с молодым человеком в таком виде?

— Ба, но это же Рен, — я решила сделать вид, будто не понимаю о чем она. И вообще, сегодня на мне вполне закрытая пижама, а не полупрозрачная сорочка.

— Рен… Он тебе не брат и не жених, — бабушка одна из тех, кто считает наши с Реном родственные связи пустым звуком. — Что он делал в твоей спальне так поздно?

— Только не надо устраивать допрос, — я слегка поморщилась. — Мне и отца хватает с его железными интонациями, — хотелось плакать, а я стояла и абсолютно спокойно разговаривала с бабушкой. — Кольцо появилось… — два слова, но сказано абсолютно все.

Рассвет я встречала на крыше. Ночью так и не удалось заснуть и, бросив бесплодные попытки, я ушла туда, где часто пряталась, в детстве, от мира. Мало кто знал, что вершину старой башни венчал не шпиль, как казалось с земли. Нет, здесь была ровная площадка, открытая всем ветрам. Не знаю уж, зачем предкам понадобилась эта иллюзия, но меня она выручала не раз.

Как хорошо, что о площадке знают только несколько человек… Рен подошел абсолютно бесшумно или я, погрузившись в свои мысли, просто не замечала ничего вокруг.

— Ну, что ж, прощай, малыш, — по его глазам невозможно было ничего прочитать.

— Твоя мама, наверное, в истерике? Ба ведь рассказала, что ее первого жениха забрали… Он так и не вернулся. Я не хочу тебя терять! — слезы текли помимо моей воли.

— Лучше сейчас, чем, если б меня забрали через пару лет. Пока у меня невесты нет… — Рен, кажется, пытался шутить, но впереди была неизвестность…

Первые лучи солнца коснулись крыш.

— Пора…

Рен повернул кольцо камнем вовнутрь и исчез, оставив лишь легкую дымку и слова "прощай, не жди".

Одиночество… Этот постоянный спутник человека в большом городе. И не только человека. Кем бы ты ни был, от одиночества не спрятаться и не скрыться.

Как же так получилось, что я упустила момент, когда одиночество стало моим постоянным спутником?

Хотя может прав неведомый сказавший: "Человек никогда не бывает один, его постоянные спутники — одиночество, тоска и…" Не помню, что там третье. Ничего не помню. Пустая комната. Я задыхаюсь от пустоты. Не привыкла я быть одна. А уж тем более… Ну вот, забыла. Мысли не держатся в голове, скачут с одного на другое.

Правду ведь говорят — одиночество, это состояние внутреннее, а не внешнее. Толпа вокруг не спасет от этого чувства, разъедающего душу. А я никогда не была одна по-настоящему. Всегда меня грело знание, что дома любят и ждут. Что когда бы я ни вернулась, меня всегда примут с распростертыми объятиями.

Но я больше им не нужна. Они поверили всему, всему что услышали "из проверенных источников". Меня же просто не захотели слушать. Ну конечно, кто будет слушать предавшую Дом. Совершившую страшное преступление, забывшую о клятве предков.

Не могу так больше! Стены давят. Кажется, что потолок сейчас рухнет мне на голову. Мне не хватает воздуха. Открытое окно не помогает. Прочь из комнаты!

В конце коридора выход на балкон. Только здесь, сидя на перилах под открытым небом я чувствую себя комфортно. Только здесь я могу нормально думать. А если кого-то пугает, что балкон на одном из верхних этажей башни, и что сижу я, свесив ноги на улицу, то это ведь не мои проблемы. Правда?

А ведь у меня был выбор. Мои родные "милосердно" предложили мне альтернативу изгнанию. Свадьба. Да, по древним законам, девушек нашего дома никогда не выдавали замуж насильно. Никаких чар, никакого гипноза, никакого принуждения. Но вот ультиматумы не запрещены. Конечно, с их точки зрения это очень щедро. Ведь если вместо изгнания предложили замужество это должно радовать, не так ли? Даже если жених старше тебя раз в семь. И все эти годы он не слишком за собой следил — так что, теперь, едва проходит в двери. Хотя все это как то меркнет, стоит оказаться рядом с ним и почувствовать его ауру некроманта. И знать, что все его силы результат кровавых жертв. Котята, мыши, козы… Все это официально разрешено. И какие бы слухи не ходили, но если нет улик, то и человеческих жертвоприношений тоже не было.

Брр, меня до сих пор передергивает при одном воспоминании об его ауре. Так уж получилось, что самой сильной моей чертой всегда было именно чтение аур. Сколько раз в детстве на спор угадывала кучу всяких сведений о человеке. А у этого некроманта аура ну очень выразительная. Раз увидишь — никогда уже не забудешь. Слишком уж большое пятно там. И не просто от убийств, а именно от жертвоприношений. И именно от человеческих.