«В дружбе нет ни титулов, ни званий…» В дружбе нет ни титулов, ни званий, Все мы перед ней навек равны. Старый друг остался прежним Ваней, Хоть надел с лампасами штаны. Я издал уже немало книжек, Чем, признаться, бесконечно горд. Только без друзей бы я не выжил В самый тот невыносимый год. И в далеком городе Бат-Яме Мишка Резник – бывший замполит Под матросской лентой в древней раме Наше детство бережно хранит. Разбросала нас судьба по странам, Раскидала наш гвардейский класс. Как к ненастью в батьках ныли раны, Так в разлуке ноет дружба в нас. 1999 «Как жаль, что мы не подружились…»
Как жаль, что мы не подружились… Но дружбе не присущ аврал. Ты был похож на старый «Виллис», Который все дороги брал. И наш подъем ты б смог осилить, Где замыкался общий круг. Но я уехал из России, А ты ее покинул вдруг. Я прилетел с тобой проститься. И запоздавшие слова Уже могли и не случиться, Поскольку смерть всегда права. Но вопреки ее запретам Я нарушаю твой покой. Не запретишь дружить поэтам Хотя б единственной строкой. «Вы полагаете…» «Да, полагаю…» 1999 «Звоню друзьям…» Звоню друзьям. Они все на приеме, Где президент, Охаянный страной, Внушал им навести порядок В доме, Поскольку сам то болен, То хмельной. Не получилась праздничной Тусовка, Хоть собрались не слабые умы. Но, видно, стало очень им неловко За этот пир во времена чумы. И стыдно стало, что в такое время, Когда народ измучился от бед, Они не разделили боль со всеми, А поделили с Ельциным фуршет. Простите их… Они слегка зазнались. Погрязли, забурели, обрели… И жизнь других — Для них такая ж малость, Как в ГКО пропавшие рубли. 1999 «Наше время ушло…» Наше время ушло… Это мы задержались, Потому что Россия без нас пропадет. Мы свободой уже допьяна надышались. И не раз заслоняли ее от невзгод. И да будет счастливым грядущее время! А когда нас не станет, Не делайте вид, Будто не было нас… В землю брошено семя. Собирать урожай вам еще предстоит. Наше время ушло… Мы чуть-чуть задержались, Потому что с себя не снимаем вину. Как мое поколенье унизила жалость, Так унизили бедностью нашу страну. 1998 «Мне всегда бывает грустно…» Мне всегда бывает грустно Обмануться в тех, кто мил. И жалеть, что рано чувства Перед ними обнажил. Но уж так пошло издревле — Человек то раб, то князь. И ответом на доверье Может вспыхнуть неприязнь. От похвал или оваций, От удач, идущих вверх, Кто-то в зависть мог сорваться, Ибо свет его померк. Это все смешно и грустно, Потому что суета. Я доплыл уже до русла, Где покой и красота. Где все страхи беспричинны Перед вечностью Творца. И где годы – как песчинки Иль цветочная пыльца. Но подводит нас натура, Человеческая суть. Мы живем с упорством тура — Хоть кого-то, но боднуть. 1999 Тверская хроника Еще весной мы сняли эту дачу. Лес у дороги, речка за окном. И к тем красотам Бог послал впридачу Твое соседство… Но о нем потом. Наш старый дом был окружен сиренью. И цвет ее так шел твоим глазам. Но, видно, ты была не в настроеньи, Когда об этом я тебе сказал. И ничего меж нами не случилось. Посередине радости и зла Моя душа от прошлого лечилась, Твоя душа грядущего ждала. Но помню я, как в первый день июля Мы в лес вошли… И птицы пели нам. Там будущее мы твое вернули И честно поделили пополам. Как странно, но две спелых землянички, Что ты мне положила на ладонь, Как будто бы две вспыхнувшие спички, В нас разожгли невидимый огонь. И в том огне, спасаясь от былого, От бед его, коварства и утрат, Я произнес единственное слово. И никогда не брал его назад. 1995 Московская хроника
Я ехал на троллейбусе от Сокола. Стоял июль и мучила жара. Вдруг ты вошла и тихо села около, Как будто мы расстались лишь вчера. Но мы друг друга так давно не видели! Я в эту встречу впал, как в забытье. И долго брал билеты у водителя, Чтоб как-то скрыть волнение свое. Мы вскоре вышли около метро. Нас встретили цветочные завалы. Старушка там ромашки продавала — Их было непочатое ведро. И вспомнил я то радостное лето, Когда мы жили в устьенской избе. Такие же роскошные букеты Я прямо с поля приносил тебе. И это я ведро опустошил. И всю охапку полевых ромашек К твоим глазам я на руки сложил, Как память встреч и ожиданий наших. Ты улыбнулась на мою забаву. Но взгляд твой был – как затаенный крик. И я подумал: «Мы как два состава На полустанке встретились на миг». И разошлись. Но каждый год в июле Стоят ромашки на моем окне. Они меня в былое не вернули, Но берегут минувшее во мне. 1995 |
