– Слушаю…
– Летчики, когда взлетят, не должны брать с собой ничего важного и ценного. Их могут сбить, и тогда, не дай бог, в руки русских могут попасть документы. Те же карты, личные билеты…
– Да-да, вы правы, я сам об этом подумал… Что верно, то верно…
Встав во весь рост, майор повернулся в сторону самолетов, под которыми прятались летчики. Те лежали возле шасси и озирались по сторонам.
– Майнц, Науманн, бегом к себе в барак!.. – прокричал Реммер. – Берите свои документы и ко мне!.. Я буду находиться в дежурке… И захватите с собой летные карты!.. – Затем коротко бросил: – Так что, Коллер?
– Несомненно, я с вами, господин майор, только прихватим с собой этого пленного русского парашютиста.
– Зачем он вам?
– Возможно, удастся вытащить из него еще что-то важное. Под страхом смерти он скажет нам все, что действительно знает.
– Вы его захватили, вам и решать его судьбу. Хотя на вашем месте, Коллер, честно говоря, я не стал бы с ним церемониться, а расстрелял бы на месте. Сейчас он для нас обуза.
Реммер заметил, как летчики Науманн и Майнц, пригнувшись, побежали к себе в барак. Черняк в это время вытащил из автомобиля старшину Журбина, продолжавшего играть роль пленного русского диверсанта. Следом вылез и Долгополов.
– Мы готовы, господин майор.
– Видите вон то строение, – Реммер указал на дежурку, где была радиостанция. – Нам туда. Русский будет прикрывать нас собой. Возможно, у диверсантов есть снайпер, и я не хочу быть подстреленным, словно заяц или, что еще обиднее, как мишень в тире.
– Вы правы, господин майор, так и поступим. Бинбахер, ты все понял?
– Да, господин гауптман, – ответил Долгополов, державший «пленного» за рукав маскхалата. – Этот русский здоровяк, каких поискать! Нам повезло, что мы захватили его в плен. В рукопашном бою он натворил бы много бед, а так послужит нам живым щитом. Эй, поднимайся давай! – Долгополов демонстративно дернул «пленного» за рукав. – Встать… встать!.. – нарочито умышленно, с явным акцентом, по-русски проговорил он.
Втроем – Реммер, Черняк и Долгополов, прикрытые «пленным», короткими перебежками добрались до дежурки. Дверь в нее была открыта, радист выглядывал наружу, держа в руках автомат, явно не понимая, что происходит.
– Что случилось, господин майор? – спросил он, увидев подбежавшего Реммера, а с ним еще трех человек, один из которых был одет в советский маскхалат. – Вы вернулись!
– На опушке леса русский десант! Готовьте рацию, Мюллер, сообщим об этом в Белосток, запросим помощь.
В дежурке было тесновато. Черняк огляделся: типичный узел связи, ничего необычного. Стол, пара стульев да сама радиостанция. Негде развернуться.
«Это хорошо, – подумал Черняк. – Чем меньше будет здесь народа, тем легче будет претворить задуманный план в жизнь».
«Пленного» усадили на стул. Черняк слегка покачал головой – знак Журбину, что действовать пока еще рано.
Долгополов стоял тут же, внимательно наблюдая за каждым жестом капитана.
– Передавайте, Мюллер, – холодно приказал майор. Радист положил свой автомат на край стола, подсел к рации, надел наушники, стал вертеть тумблеры.
«Где же летчики? Если Реммер отправит сейчас радиограмму, то все сорвется! Нужно что-то делать!»
– Господин майор, подождите… – сказал Черняк. – Перед тем как мы свяжемся с командованием, я хотел бы задать еще пару вопросов этому русскому.
– Не вижу в этом необходимости, Коллер.
– Это важно, господин майор, – напористо произнес Черняк. – Мы до сих пор не знаем, откуда у русских появилась информация об аэродроме. Вполне вероятно, что у них свой человек в каком-то из наших учреждений. Мы должны выявить предателя.
– Думаете, этот пленный знает его имя?
– По крайней мере, мы должны попытаться хотя бы нащупать ниточку, ведущую к этому агенту русских.
На самом деле капитан попросту тянул время, не давая Реммеру начать радиосеанс. Летчики с документами должны были вот-вот появиться, и важно было до их прихода не дать майору ничего сделать.
– Ладно, Коллер, спрашивайте. Вы что – знаете русский язык?
– Я профессиональный разведчик, господин майор, и учил этот язык на протяжении семи лет. Конечно, как сказали бы мне мои учителя, он не отличается безупречной чистотой, но этого вполне хватит, чтобы вытянуть из этого русского нужные нам сведения. – Черняк повернулся к «пленному» и с угрозой в голосе по-русски спросил: – Откуда вы узнали о существовании аэродрома? Кто сообщил вам о нем? Имя?
«Пленный» молчал. Черняк ударил его ладонью по щеке.
– Имя? – повторил он, переходя практически на крик. – Как имя этого человека? Как его зовут?.. Ты все скажешь мне, грязная русская свинья!.. Ну, я жду!..
– Я не знаю…
– А кто знает?
– Не могу знать. Я лишь простой солдат.
– Где командир вашей группы? – напирал Черняк. Ему важно было создать в глазах Реммера ощущение действительности всего происходящего.
– В лесу, с остальными…
– Как мы сможем его узнать?
– Только если я его вам покажу. На всех парашютистах одинаковая форма, без знаков различия.
– А может быть, это ты командир диверсантов?
– Нет! – замотал головой «пленный». – Нет, я простой солдат!
В это время в дежурку ввалились два летчика.
– Ну, наконец-то! – воскликнул Реммер. – Прошу, господа, выложить все имеющиеся у вас документы. – Пилоты, выполняя приказ, положили свои планшеты на стол.
– Майнц, где карта, которую я передал вам вчера? – спросил майор, посмотрев на пилота «Мессершмитта».
– В моем планшете вместе с остальными документами, – ответил тот.
– Хорошо… – кивнув, продолжил Реммер. – А теперь слушайте меня внимательно… Сейчас вы должны немедленно взлететь. Русские могут напасть на аэродром в любую секунду. Мы не знаем точное их количество, и это скверно. Ваша задача, Майнц, Науманн, такова: после взлета обнаружить сверху русских диверсантов и партизан, а затем атаковать их. Пока вы будете бомбить и обстреливать русских, мы на грузовиках попытаемся уйти подальше от этого места. Вы же, после того как мы оторвемся, должны вылететь в расположение командующего люфтваффе группы армий «Центр», то есть следуйте прежнему моему приказу. Вам все понятно?
– Да, господин майор. – Майнц и Науманн согласно закивали головами.
– Выполняйте… Да… и позовите сюда Штольца.
Летчики, козырнув, вышли из помещения. Реммер тем временем повернулся к капитану.
– Так что вам ответил этот русский, Коллер?
– Он ничего не знает, господин майор.
– Этого и следовало ожидать, мы напрасно потеряли время.
Скрипнула дверь, и в дежурку вошел начальник охраны аэродрома Штольц.
– По вашему приказу явился, господин майор! – с порога козырнул он.
– Слушайте мой приказ, Штольц! – обратился к нему Реммер. – Как только наши «стервятники» поднимут в небо свои самолеты, мы на грузовиках должны покинуть аэродром.
– Все?
– Да, все. Если останется время – подожжем здесь то, что может гореть. Потом двинем по поляне на запад, попытаемся прорваться в Белосток через Гиляровку.
– Но тогда придется какое-то время идти лесом!
– Вы можете предложить какое-то другое решение?
– Никак нет, господин майор, просто это опасно – в лесу мы можем нарваться на засаду.
– Риск, безусловно, есть, но другого варианта я не вижу. Можно, конечно, остаться здесь и принять бой, но сможем ли мы продержаться до подхода помощи? Я в этом не уверен… Кстати, какие меры вы приняли для отражения нападения?
– Солдаты заняли круговую оборону, господин майор, – отрапортовал Штольц.
– А что русские?
– Пока никак себя не проявляют, молчат.
– Тогда не теряйте время, гауптман.
– Слушаюсь! – Штольц ушел, сильно хлопнув за собой дверью.
– Теперь, когда все необходимые распоряжения отданы, – сказал майор, посмотрев на радиста пронзающим взглядом, – считаю важным немедленно связаться с Белостоком. Вы установили связь, Мюллер?
