Он незаметно вылез из окопа и пополз к ближайшему грузовику. Два солдата, примостившись у задних колес, лежали к нему спиной и вели огонь из винтовок в сторону леса. Черняк приподнял голову – сквозь дым показалась группа людей, молча бегущая из леса к дороге. Это были бойцы Батюка. До них было еще метров триста. Партизаны рассыпались веером и теперь, не таясь, бежали во весь рост. Капитан посмотрел по сторонам: слева и справа немцы спрыгивали из грузовиков на землю, пытаясь найти укрытие. Многие падали на землю уже мертвыми, скошенные очередями еще в прыжке. Кто не умер сразу, а был ранен, в безудержной боли катались по земле, оглашая воздух душераздирающими криками.
Вытащив из кобуры «вальтер», Черняк подполз к одному из солдат и громко, стараясь перекрыть звуки выстрелов, прокричал:
– Где господин группенфюрер? Ты видел его?..
Солдат удивленно таращил глаза на неведомо откуда появившегося офицера и ничего не отвечал.
– Я спрашиваю тебя, ты видел группенфюрера?.. В какой он машине?..
Сверху по борту грузовика ударила очередь, на капитана и солдата посыпались деревянные щепки. Оба пригнулись.
– Я не знаю никакого группенфюрера, господин гауптман!.. Мы ехали в деревню, и на нас напали…
Черняк сплюнул на землю. Положение усложнилось. Для видимости он выстрелил в сторону леса. Это должно было рассеять подозрение солдата, которое капитан прочитал у того в глазах, несмотря на то, что на нем была немецкая форма.
– Мне нужен твой командир!.. Где он?
Солдат показал пальцем в кабину грузовика.
– Убит. Сразу же.
– А остальные офицеры где?
– Не знаю. Видимо, ехали в легковушках…
Слева от солдата взметнулись вверх фонтанчики песка. По ним кто-то бил уже прицельно. Нужно было срочно уходить.
Черняк отполз от грузовика и, пригибаясь как можно ниже, рванул к легковушке, шедшей в колонне третьей с конца. На бегу успел увидеть, что бойцов Батюка, бегущих по полю, заметно уменьшилось.
Возле легковушки какой-то лейтенант, присев на одно колено, стрелял из пистолета. Дверцы автомобиля были распахнуты настежь, а из водительского сиденья, выпятив руки вперед и доставая пальцами землю, лицом вниз свесился труп солдата. «По всей видимости, это шофер», – подумал Черняк, подползая к машине. Заглянув в салон, убедился – никого нет, пусто. Лейтенант продолжал стрелять.
– Где группенфюрер?.. – заорал капитан, придвинувшись к лейтенанту поближе.
Тот повернулся на звук голоса и застыл на месте. На него смотрел неизвестный ему офицер. Немного замешкавшись и прекратив стрелять, лейтенант удивленно спросил:
– Кто вы такой? Что-то я вас не видел!..
– Я был в одном из грузовиков, среди солдат… – солгал Черняк. – Выполняю личное указание рейхсмаршала Геринга по обеспечению безопасности группенфюрера Золенберга.
– Но он мне о вас ничего не говорил… Хотя я и адъютант…
Черняк сразу же оценил ситуацию.
– Тогда вы, по всей видимости, лейтенант Зипп?.. Господин Золенберг рассказывал мне о вас… Так где он, лейтенант?.. Нужно уводить его, вы не видите!.. Мы попали в засаду. Операция на грани срыва!.. Если мы не спасем Золенберга, нас всех расстреляют!..
Слева прогремел взрыв. Черняк и Зипп инстинктивно пригнулись. По земле повалил черный дым. Это загорелась последняя машина в колонне.
– Быстрее, Зипп!.. Быстрее!.. Времени нет!..
Шум выстрелов нарастал, где-то ухнула граната. «Видимо, партизаны Батюка уже подошли на расстояние броска», – понял капитан.
Слова о возможном расстреле подействовали на лейтенанта отрезвляюще.
– Незадолго до взрыва господин группенфюрер и полковник Кель пошли вперед, в начало колонны!.. Больше я их не видел!..
– Хорошо. Будьте здесь и никуда не отходите. Я попытаюсь отыскать группенфюрера. Будем выбираться все вместе.
Черняк сорвался с места и ринулся ползком к голове колонны. Пулеметы продолжали стрелять, но уже не так хлестко, как поначалу.
Возле одного из грузовиков капитан задержался. Вокруг лежали трупы солдат, на земле в беспорядке валялось оружие. Но внимание капитана привлекло другое. Привалившись спиной к заднему колесу грузовика и обхватив голову руками, на земле сидел одетый в гражданскую одежду человек. «Контузия», – понял Черняк, подползая ближе. Голова человека была опущена вниз, разглядеть лицо было невозможно. Капитан тронул его за одежду, слегка тряхнув рукав пиджака. Человек медленно поднял голову.
«Золенберг!.. Контужен!..»
Капитан огляделся по сторонам. Он мог убить группенфюрера прямо сейчас, но тогда у него у самого не будет шанса выбраться из этой передряги. Справа и слева, стреляя по партизанам, на земле лежали немецкие солдаты, которые, безусловно, заметили его. В случае выстрела они не дадут ему уйти. Черняк решил действовать иначе.
– Господин группенфюрер, вы слышите меня?.. Слышите?..
Золенберг осоловевшими глазами смотрел прямо перед собой, ничего не понимая. Сразу же после взрыва его отбросило к борту грузовика, откуда он только и смог что доползти до заднего колеса машины и там укрыться. В ушах стояла тишина, голова раскалывалась от боли. До него долетали лишь отдельные слова и отзвуки идущего вокруг боя.
– Ползти сможете?.. Я вытащу вас отсюда!.. Только нужно ползти!..
Группенфюрер слегка кивнул головой.
– Ползите вперед, я за вами… – Капитан взял группенфюрера под руку и положил его на землю лицом по направлению движения. Золенберг медленно пополз в указанном направлении.
Черняк сделал вид, что прицелился, потом выстрелил, забирая немного вверх. Заметил, как один из солдат смотрит на него.
– Что смотришь!.. Русские наступают, стреляй, черт бы тебя побрал, если хочешь выжить и домой вернуться!..
– Откуда здесь русские, господин гауптман? – загоняя патрон в патронник, спросил солдат, на которого он орал.
– Партизаны это, вот кто! – отрезал Черняк, для наглядности выстрелив еще раз в сторону леса. – Всем держать оборону!.. – крикнул он, а потом пополз за Золенбергом.
Стелющийся по земле дым резал глаза, проникал в легкие, вызывая непрерывный кашель. Черняк приблизился к Золенбергу вплотную. Тот немного пришел в себя, смотрел уже осмысленно.
– Быстрее, господин группенфюрер!.. Я знаю укрытие. Там мы переждем нападение.
Черняк огляделся – до его окопа нужно было ползти еще метров двадцать. Там он сможет незаметно ликвидировать эсэсовца. И при этом никто ему не сможет помешать.
– Кто вы? – спросил Золенберг.
– Офицер, выполняющий свой долг… Сейчас важно только одно, господин группенфюрер – выжить. Я обеспечиваю вашу безопасность. – Черняк кивнул в сторону своего укрытия. – Ползите туда, там окоп. В нем и спрячетесь.
Золенберг быстро пополз вперед, за ним, не отставая, капитан. Вскоре оба свалились в черную нишу, вырытую в земле. Пули и осколки свистели теперь где-то сверху.
– У вас есть оружие, господин группенфюрер? – тяжело дыша, спросил Черняк.
– Да, пистолет.
– Покажите.
Золенберг достал из кармана «парабеллум». Капитан высунулся из окопа и посмотрел по сторонам. Бой шел уже возле грузовиков. «Значит, скоро все закончится», – подумал Черняк, присел и привалился к стенке окопа. Посмотрев на группенфюрера, сказал:
– Вам может понадобиться оружие. Похоже, русских слишком много… Пистолет исправен?
– Должен быть в порядке… Правда, я давно из него не стрелял.
– Дайте я посмотрю…
Золенберг протянул пистолет капитану. Тот молча взял его, проверил обойму, передернул затвор.
– Что это за место? – спросил группенфюрер, осматриваясь по сторонам. Он смерил Черняка придирчивым взглядом.
– Это окоп пулеметчика. Видимо, когда мы наступали в июне, у русских здесь была линия обороны. Видите, господин группенфюрер, на земле лежат гильзы, посмотрите.
Золенберг наклонил голову, пытаясь рассмотреть дно окопа. Черняк только этого и ждал. Он резко размахнулся и ударил группенфюрера рукояткой «парабеллума» по затылку. Тот рухнул лицом вниз и затих. Капитан перевернул его на спину и пощупал пульс – сердце эсэсовца билось. Значит, силу удара он рассчитал правильно. По его прикидкам, Золенберг должен был прийти в сознание минут через пять-десять.
