See who comes over the red-blossomed heather,

Their green banners kissing the pure mountain air,

Heads erect, eyes to front, stepping proudly together,

Sure freedom sits throned on each proud spirit here.

Майкл просыпается и начинает реветь, наши соседи, Хэнноны, стучат нам в стену, мама говорит папе, что он всех нас позорит, и шел бы он из дому прочь.

Со свечой над головой папа замирает посреди комнаты, вытаскивает из кармана пенни и машет им передо мной и Мэлаки. Вот, ребятки, пятничный пенни. А ну-ка, солдаты мои, марш из постели, стройсь! Поклянитесь умереть за Ирландию, и будет вам пенни.

Мэлаки садится на постели. Не надо мне пенни, говорит он.

Я тоже говорю, что мне не надо.

Папа минуту стоит, качаясь, и кладет пенни обратно в карман. Он поворачивается к маме, и мама говорит: сегодня ты в этой постели спать не будешь. Со свечей он уходит по лестнице вниз, засыпает на стуле, утром опаздывает на работу, его увольняют с бетонного завода, и мы снова живем на пособие.

Преподаватель говорит, что пора нам готовиться к Первой Исповеди и Первому Причастию, учить наизусть все вопросы и ответы катехизиса, дабы мы стали добрыми католиками, которые знают, что такое хорошо и что такое плохо, и смогут умереть за веру, если понадобится.

Преподаватель говорит, что умереть за веру – великая честь, папа говорит, что умереть за Ирландию – великая честь, и я думаю, а надо ли хоть кому-нибудь, чтобы мы жили? Мои братья умерли, и сестра умерла, и мне хотелось бы знать, за что они умерли - за Ирландию или за веру. Им было рано умирать за что бы то ни было, говорит папа. Мама говорит, что они умерли от голода и болезней, потому что наш отец вечно сидит без работы. Папа говорит: och, Энджела, надевает кепку и надолго уходит гулять.

Преподаватель говорит, что каждый из нас должен принести три пенса за катехизис с зеленой обложкой. В нем изложены все вопросы и ответы, которые нам надо выучить наизусть, прежде чем мы приступим к Первому Причастию. Старшие ребята-пятиклассники готовятся к Конфирмации, и у них толстые катехизисы с красными обложками, которые стоят шесть пенсов. Я хотел бы стать постарше и важно вышагивать с красным катехизисом, но вряд ли доживу до тех пор, ведь все считают, что мне придется умереть за то или это. Мне хотелось бы узнать, почему на свете столько взрослых, которые ни за Ирландию, ни за веру не умерли, но я понимаю, что за такой вопрос мне отвесят тумака или отправят играть на улицу.

К счастью, с нами за углом по соседству живет Мики Моллой. Ему одиннадцать лет, у него случаются припадки, и за глаза мы зовем его припадочным. У нас в переулке все говорят, что припадок – это недуг, и я понимаю теперь, что такое «недуг». Мики знает все, потому что во время припадков у него бывают видения, и кроме того, он много читает. Мики - эксперт по Девичьим Телам и Непристойностям Вообще, и он говорит: Фрэнки, я расскажу тебе все, когда и тебе стукнет одиннадцать, и ты будешь уже не таким тупым и наивным.

Хорошо, что он, обращаясь ко мне, говорит «Фрэнки» - иначе не понять, с кем он говорит, потому что глаза у него косые, и неясно, на кого он смотрит. Если он обращается к Мэлаки, а я решу, что он говорит со мной, вдруг он рассердится, выйдет из себя, и с ним случится припадок. Мики говорит, что косые глаза – это дар, потому что ты, как некое божество, одновременно смотришь в разные стороны, и во времена Древнего Рима с косоглазием ты враз устроился бы работу. Взять хоть портреты римских императоров – видно, что у каждого взгляд косоват. В свободное от припадков время Мики сидит на пригорке в нашем переулке и читает книги, которые отец приносит ему из Библиотеки Карнеги. Книги, книги, книги, причитает его мама, он столько читает, зрение себе портит, а ему еще нужна операция, чтобы вылечить косоглазие. Будешь так зрение напрягать, сказала она Мики, глаза у тебя в кучку сойдутся, и будет во лбу один-единственный глаз. С тех пор отец зовет его Циклопом, как в одной греческой сказке.

Нора Моллой с нашей мамой вместе стоят в очередях в Общество св. Винсента де Поля. У Мики больше мозгов, говорит она маме, чем у двенадцати мужиков, распивающих пиво по пабам. Он знает всех Пап от святого Петра до Пия XI. Ему только одиннадцать, но он мужчина, о да, настоящий мужчина. Сколько раз он спасал семью от голода. Он просит у Эйдана Фаррелла тележку, идет по городу, стучит во все двери и спрашивает, надо ли кому торфа привезти или угля, потом отправляется на Док Роуд и перетаскивает на себе огромные мешки - по сто фунтов, не меньше. Старикам, которые не могут выйти из дома, он приносит продукты, и если у них нет лишнего пенни, то и на добром слове спасибо.

Если Мики удается хоть что-то заработать, он отдает деньги матери, которая души в нем не чает. Она живет им и дышит, и если не дай Бог с ним что-то случится, ее можно будет навсегда запереть в сумасшедшем доме и выкинуть ключи.

Отец Мики, Питер - знаменитый чемпион. Он ходит по пабам, пьет пиво на спор и у всех выигрывает. Ему надо только выйти в уборную, сунуть палец в горло и все отрыгнуть, и он готов начать другой раунд. Питер такой мастер своего дела, что умеет срыгивать и без пальца. Такой мастер, что ему хоть пальцы оттяпай, он будет продолжать в том же духе. Он выигрывает кучу денег, но домой их не приносит. Иногда он, как и наш отец, даже пособие пропивает, и поэтому Нору Моллой часто увозят в психушку – она сходит с ума от беспокойства за детей, которые чахнут от голода. Нора знает, что пока ты в психушке, ты отгорожен от мира и мучений надежной стеной, от тебя ничего не зависит, тебя опекают, и не надо ни о чем беспокоиться. Всем известно, что всех больных в психушку увозят насильно, и только Нору Моллой насильно возвращают к пятерым детям и чемпиону пивных состязаний.

Когда дети Норы Моллой бегают по улицам, обсыпанные мукой с головы до пят, это значит, она готовится лечь в психушку. Она сходит с ума, когда Питер пропивает пособие – тогда она теряет рассудок и понимает, что за ней скоро приедут. Поэтому она все печет и печет хлеб, как сумасшедшая, чтобы дети не голодали, пока ее не будет дома. Она ходит по Лимерику и выпрашивает муку - стучится к священникам, монахиням, протестантам, квакерам. Она идет на мукомольный завод и просит отдать ей муку, которую вымели с полу. Она печет и днем и ночью. Питер умоляет ее остановиться, но она кричит: а зачем было все пропивать? Он объясняет, что хлеб зачерствеет, но все без толку. Она печет, печет и печет. И будь у нее довольно денег, она извела бы на выпечку всю муку в Лимерике и в окрестностях. Если бы ее не забирали в психушку, она пекла бы до потери пульса.

Дети объедаются хлебом, и соседи говорят, что они сами теперь как булочки. Но хлеб все равно черствеет, и Мики жаль, что добро пропадает зря, поэтому он обращается к одной богатой женщине, у которой есть поваренная книга, и она советует ему приготовить хлебный пудинг. Он доводит до кипения кислое молоко, разбавленное водой, добавляет туда черствый хлеб и чашку сахара, и его братья едят с удовольствием, хотя все две недели, пока их мама в психушке, они только этим и питаются.

Интересно, говорит наш папа, ее увозят, потому что она помешалась на выпечке, или она печет как помешанная, потому что ее увезут?

Нора возвращается домой умиротворенная, будто с морского курорта. Всегда справляется: как Мики? Жив-здоров? Нора тревожится о нем, потому что Мики ненастоящий католик, и если с ним случится припадок и он умрет, кто знает, куда душа его попадет. А католик он ненастоящий, потому что не смог приступить к Первому Причастию – испугался, вдруг ему что-то положат на язык, а с ним случится припадок, и он подавится и задохнется. Преподаватель не раз пытался скормить ему обрывки «Лимерик Лидер», но Мики неизменно их выплевывал, так что в конце концов преподаватель вышел из себя и послал его к священнику, который написал епископу, а тот сказал: не морочьте мне голову, разбирайтесь сами. Преподаватель отправил записку родителям Мики, в которой просил мать или отца поупражняться с ним, как принимать причастие, но и родителям не удалось скормить ему обрывок «Лимерик Лидер» в форме гостии. Ему даже предлагали в виде гостии кусочек хлеба с вареньем, но все тщетно. Священник успокоил миссис Моллой: не стоит тревожиться. Пути Господни неисповедимы, Он творит чудеса, и о Мики у Него несомненно есть замысел, несмотря на разные там припадки. Разве не примечательно, говорит миссис Моллой, что он за обе щеки уплетает всякие булочки и конфеты, но только ему предлагают Тело Господа Нашего, как с ним случается припадок? Разве это не примечательно? Она переживает: вдруг с Мики случится припадок и он умрет - если у него на душе есть хоть маленький грешок, он попадет прямиком в ад, хотя все знают, что он просто ангел небесный. Бог не стал бы мучить тебя припадками, утешает ее Мики, и за это же отправлять потом в ад. Иначе какой же Он Бог после этого?