— A-а, эта. Лесбиянка. Смотри, как бы она не начала к тебе клеиться.

— Благодарю за совет, Гарри, но я тебе не за этим звонила, а насчет жертвы в нашем деле.

— Ладно, но все-таки будь с ней поосторожней. На мой-то взгляд, она пустовата; работать с ней после Джимми — все равно что решетом воду носить, — рассмеялся он в ответ.

— Гарри, послушай. Что тебе известно о Фрэнке Брендоне?

— О Фрэнке? Рано вышел в отставку. Расследовал какое-то дело, гнался за одним ублюдком и упал. Напоролся коленом на ржавую железяку — это его доконало, и он ушел. — Гарри на секунду замолчал, и она чувствовала, что он мучительно соображает — словно в его квадратной голове медленно проворачивались большие жернова. — А почему ты спрашиваешь?

— Это еще пока… мы еще не получили официального подтверждения, но, кажется, убитый — Фрэнк Брендон.

— Да ты что!

— Пока еще сверяют пальцы. Я не могла точно сказать, потому что пули попали в лицо и… Гарри, ты слушаешь?

— Ты думаешь, это Фрэнк?

— Мы пока не знаем, но нашли бумажник с его удостоверением личности.

— Черт! Бедняга! Собирался пожить в свое удовольствие, и вот на тебе… Ты правда думаешь, что это он?

— Надеюсь, что нет. Он был женат?

— Понятия не имею. Но ходок он был еще тот!

— Когда ты видел его в последний раз?

— Больше года назад — мы выпивали как-то вместе незадолго до его отставки.

— Наркотики он употреблял?

— Не знаю. Может, болеутоляющие — колено-то ему раздробило.

— Он же был из отдела по борьбе с наркотиками?

— Вроде да — но давно. А что случилось-то?

— Его нашли убитым в притоне наркоторговцев, в Чолк-Фарм.

— Будь я проклят! Вот это фокус!

— Не знаешь, чем он занимался, когда ушел из полиции?

— Нет, я его больше не встречал. Нет, погоди-ка — один раз видел, на Тоттенхем-Корт-роуд. Не знаю, чем он там занимался, но у него был классный «мерседес». Может, шофером стал или охранником?

— Спасибо, Гарри. Мне пора идти.

— Ладно. Надеюсь, это не он — он был хороший парень.

— И я надеюсь. Пока. — Анна закрыла мобильник.

Когда она вернулась в совещательную, брифинг уже закончился.

К ней подошел Гордон:

— Я еду домой. А с утра нам всем нужно на место преступления.

— Увидимся, — кивнула она. Ее раздражало, что они теперь как бы напарники.

— Вы зайдете в паб выпить? Ну, чтобы познакомиться поближе.

— Нет, у меня дела дома. Увидимся утром.

Анна подошла к кабинету Каннингам и постучала. Дождавшись ответа, вошла в кабинет:

— Простите за то, что ушла с совещания. — Анна объяснила, что говорила насчет Фрэнка Брендона с Гарри Блантом.

При упоминании Гарри Каннингам презрительно фыркнула:

— Этот клоун с дремучими предрассудками! Терпеть его не могу.

Тем не менее Анна сказала, что, но мнению Гарри, Фрэнк мог служить шофером или охранником; кроме того, Гарри сомневается, что Фрэнк употреблял наркотики, — оказывается, когда-то Фрэнк служил в отделе по борьбе с наркотиками.

Каннингам резко ответила, что ей это уже известно, затем слегка откинулась на спинку стула и сообщила:

— Его личность официально подтверждена — отпечатки пальцев совпали, Анна; только что пришли результаты. Пока мы не знаем, по какому адресу он жил, но это скоро выяснится.

На ее столе зазвонил телефон.

Анна жестом попросила разрешения выйти.

— Останьтесь. Старший инспектор Каннингам слушает. Прекрасно — да, да, благодарю. — Она указала на стакан с карандашами.

Анна взяла карандаш и подала его Каннингам; та, слушая, быстро делала пометки в блокноте.

Закончив разговор, Каннингам положила трубку:

— Восемь месяцев назад Фрэнк Брендон женился на некой мисс Джулии Кендал. У нее от предыдущей связи есть двое детей. Пожалуй, надо бы к ней съездить.

Анна кивнула, хотя ей очень хотелось поехать домой. Был седьмой час, и от мысли о вещах, которые нужно распаковать, голова у нее шла кругом. Она предпочла бы поехать на своей машине, но Каннингам настояла на том, чтобы ехать на полицейской с шофером.

— Это не визит вежливости, Тревис!

Анна промолчала, размышляя о том, что вряд ли Каннингам, с ее привычкой складывать руки на груди и голосом дамы из привилегированного общества, сумеет посочувствовать несчастной женщине, к которой они направлялись.

Дом в Уимблдоне удивил Анну. Он стоял чуть в глубине, и к большой, обшитой дубом входной двери вела лестница с колоннами. Дом был современным, но явно дорогим и выдержанным в очень хорошем стиле. Под навесом стоял «рейнджровер» и было место для второй машины. Анна не могла себе представить Фрэнка Брендона в этой обстановке; впрочем, она понятия не имела, как он жил до женитьбы.

Каннингам глубоко вздохнула:

— Будь они прокляты, такие визиты. — Она нажала кнопку звонка и сделала шаг в сторону, едва не наступив Анне на ногу. — Хотя Фрэнк вроде неплохо устроился — это все тянет как минимум на три миллиона.

Дверь открыла прислуга-китаянка.

— Мы к миссис Брендон.

Девушка замешкалась, потом произнесла на хорошем английском языке:

— Одну минуточку.

— Кто там, Май Лин? — донесся из дома женский голос.

— Передайте, пожалуйста, миссис Брендон, что я из полиции, — сказала Каннингам. — Мне нужно поговорить с ней по важному делу.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась очень красивая блондинка в роскошном платье и в туфлях на высоких каблуках.

— Это насчет Фрэнка? Я с ума схожу от беспокойства.

— Вы миссис Брендон? — негромко спросила Каннингам.

— Да. Может быть, пройдете в дом?

— Спасибо.

Они вошли в просторный холл с широкой лестницей на второй этаж. На полу лежал толстый новый ковер бледно-серого цвета, в доме стоял слабый запах свежей краски.

— Я весь день ему звоню, — сказала миссис Брендон, направляясь с гостьями в большую комнату. Пол в ней тоже был покрыт ковром, а на мебели кое-где еще оставались кусочки пенопласта от упаковки. — Простите, у нас беспорядок. Мы въехали только в прошлом месяце.

Каннингам кивнула и представила Анну.

Их подчеркнутое спокойствие насторожило миссис Брендон.

— Что-то случилось? — спросила она, присев на кресло и теребя золотую цепочку на шее.

— К сожалению, у нас дурные новости. Мне нелегко вам это сообщать, но, к моему прискорбию, ваш муж получил смертельные ранения.

— О нет. — Тело Джулии обмякло, голова поникла.

— Вам придется опознать тело.

— Что произошло?

— В него стреляли.

— Стреляли?

— Да. Мне очень жаль. Это случилось вчера ночью.

— Он умер?

— Да. Вы не знаете, чем он был занят прошлой ночью?

В эту минуту Джулия потеряла контроль над собой: она сползла на пол, и ее вырвало на новый ковер.

Они помогли ей подняться и позвали Май Лин привести комнату в порядок; на это ушло некоторое время. Джулия не плакала — она словно оцепенела. Ей помогли лечь и положили на голову холодный компресс. Каннингам села рядом с ней и попросила прислугу вызвать врача.

Когда тот вошел в комнату, Джулия держала Каннингам за руку, лицо у нее было серого цвета. После обморока она не произнесла ни слова. В ее широко открытых глазах застыл испуг, и даже губы побелели. Когда врач подошел к ней, она закрыла глаза. Каннингам высвободила руку — на пальцах остались белые пятна в тех местах, где Джулия их сжимала. Джулия пребывала в состоянии шока, и врач сказал, что даст ей что-нибудь успокоительное, чтобы она уснула.

Пока Каннингам занималась Джулией и врачом, Анна помогла прислуге привести комнату в порядок. В яркой кухне было полно детских игрушек и игр, и все они были новыми, почти непользованными. В кухне и в комнате отдыха стояло много фотографий двух сестричек в младенчестве и в возрасте, когда они начали ходить; было много свадебных фотографий Фрэнка и Джулии, на которых девочки были одеты подружками невесты. Анна с трудом узнала в этом светящемся счастьем и гордостью мужчине в светлом костюме и розовом шелковом галстуке того Фрэнка, с которым была знакома.