Анна пришла в отчаяние. Нет никаких результатов наблюдения за Джулией Брендон или за фермой в Оксфордшире; правда, появились сведения о «рейнджровере» с двумя мужчинами, который Анна видела на Олд-Уиндмилл, когда те разговаривали с Джулией Брендон и ее адвокатом. Вероятно, они отставники — армейские или флотские; машина взята напрокат в каком-то агентстве. Пока полиции не удалось установить имена мужчин, так как в качестве адреса компании указан номер почтового ящика, но работа идет.

Каннингам допросила Саймона Фейгана, который все еще обвиняет полицию в преследовании своей клиентки. Он показал, что предложил нанять двух отставников для защиты миссис Брендон от вторжения в ее личную жизнь. По мнению Каннингам, он не подозревает о том, что наблюдение возобновили. Вот, пожалуй, и все. Иными словами, нигде никакого движения.

Анна подумала, что у Саймона Фейгана могут быть личные причины для защиты Джулии Брендон — финансовые или сексуальные, скорее второе. Она спросила, не сообщил ли чего-нибудь нового Раштон, и с изумлением услышала, что следующий допрос проведет Ленгтон.

Около четырех Сэм наконец принял решение идти на штурм. Он получил два фургона с полицейскими собаками, натасканными на наркотики и оружие; вся операция строилась таким же образом, что и большой налет два года тому назад. Он все еще возмущался бесстыдством подозреваемых, занявших кафе и парикмахерскую, разогнанные два года назад. Наглость, глупость, ошибка в расчетах или неопытность — вот что это такое.

Анна ничего не ответила. Если эти двое торговали в притоне в Чолк-Фарм, значит, такова их обычная тактика — занимать идущие под снос здания. Судя по роскошным машинам, денег у них куры не клюют. А вдруг один из них — убийца Фрэнка Брендона?

Сэм повернулся к ней, поправляя микрофон:

— Ладно, выдвигаемся. При свете дня все же полегче будет.

Анна встала, но он жестом велел ей оставаться на месте:

— Наблюдайте отсюда. Не лезьте в мясорубку и не мешайте мне делать свое дело.

Анна нахмурилась. Она столько часов проболталась здесь, а теперь ей не позволяют присутствовать при аресте! Она страшно разозлилась, но возразить ничего не могла.

Неожиданно подъехали два фургона и заняли позицию перед домами, заблокировав выходы с обеих сторон. В то же время со стороны фасада и сзади появились вооруженные сотрудники отдела.

Глядя сверху, Анна видела, как на улицу вышли оба подозреваемых, держа руки на затылке. Женщины, которым не дали досушить волосы, резкими голосами выкрикивали оскорбления. Парикмахерши, облаченные в ярко-розовые халаты, тоже кричали, когда их выволакивали из салона. Всех поставили в два ряда вдоль тротуара. Офицеры-кинологи с трудом сдерживали скулящих и лающих собак. Потом вывели молодежь и тоже выстроили в ряд; после них вытащили двух накачанных парней в черных рубашках и брюках; парни изо всех сил упирались, пока на них надевали наручники. Людей выводили по двое, и вся эта картина странным образом напоминала Ноев ковчег.

Последними вывели Делроя Плантера и Сайласа Роуча. Обоих пристегнули наручниками к офицерам-тяжеловесам и поставили лицом к стене. После этого в кафе и салон пустили собак. Собаки, натасканные на оружие, сновали вдоль рядов людей. Анна с изумлением наблюдала, как собака, почуяв на ком-нибудь оружие, усаживалась перед человеком. Собак сменяли каждые четверть часа, чтобы не притупился нюх.

Пока у арестованных изымали найденное собаками оружие, от выкидных ножей до мачете и малокалиберных пистолетов, вооруженные сотрудники выносили запасы оружия из кафе и складывали все в большие коробки. После них появились сотрудники в форме, чтобы записать показания арестованных, удалить их с места операции и очистить его. Они увели первую партию арестованных. Делрой и Сайлас все еще стояли лицом к стене.

Вернулся Сэм, с довольной улыбкой на лице:

— Ну я вам скажу, наши клиенты — это что-то особенное! Уверяют, что просто зашли в кафе купить чуток травки. Ничего противозаконного и исключительно в медицинских целях!

Анна улыбнулась, но посерьезнела, когда Сэм показал ей прозрачный пакет с большим серебристым пистолетом системы «Глок».

— Где вы его нашли?

— В кафе. Сайлас Роуч пытался до него добраться, а потом сделал невинный вид, будто вообще не знал о его существовании.

Анна выглянула в окно в тот момент, когда Сайласа Роуча разворачивали лицом к улице. Он был в наручниках и пытался отпихнуть ногой собаку, которая залаяла и села перед ним. Кровь застучала у Анны в висках: неужели перед ней убийца Фрэнка Брендона? Если так, он же подстрелил и того, кто стоял за спиной Фрэнка. Сможет ли он опознать Александра Фицпатрика?

Совещательная была набита до отказа — члены команды сообщали о последних находках и о развитии событий за день. Анна и Гордон ждали, когда им передадут Сайласа Роуча и Делроя Плантера для допроса; обоим предъявили обвинение в хранении и сбыте наркотиков класса А — героина и кокаина, а также крупной партии гашиша и марихуаны. Большое количество гашиша обнаружили в парикмахерской — наркотик был спрятан в одном из старомодных стационарных фенов.

Роуч и Плантер крепко влипли: молодежь так перепугалась, что выложила все, что им было известно; некоторым из ребятишек было всего одиннадцать лет. Кое-кто из парикмахерш тоже рассказал немало интересного. Молчали только бойцы и шестеро ямайцев, которые передавали товар покупателям, а деньги — Делрою и Сайласу. Трое из них оказались нелегальными иммигрантами; у трех других было несколько приводов за торговлю наркотиками и кражи со взломом. Кроме наркотиков, полицейские обнаружили дипломат со значительной суммой наличных денег и списками имен и адресов.

На то, чтобы составить полный список статей закона, которые нарушили Роуч и Плантер, уйдет не один час. Убойному отделу нужно было срочно допросить их по делу об убийстве, но отдел по борьбе с наркотиками не соглашался передать преступников, не проработав обвинения по своим статьям. Каннингам пришла в ярость и в конце концов вынуждена была обратиться за помощью к Ленгтону, чтобы обвиняемых передали в ее отдел. Их должны были доставить на следующее утро и содержать в камерах предварительного заключения до окончания допросов. Потом их вернут отделу по борьбе с наркотиками, чтобы те предъявили им обвинения по своей части.

Шел десятый час вечера. Каннингам закрыла совещание, приказав команде собраться утром как можно раньше. Анна написала отчет и вернулась домой лишь после половины одиннадцатого. День получился долгий, но весьма продуктивный. У подозреваемых сняли отпечатки пальцев и теперь сверяли их с найденными в притоне; к утру будут готовы результаты, и Анна надеялась, что они окажутся положительными. Дело наконец сдвинулось с мертвой точки — и опять благодаря упорству Анны, повторно допросившей Джереми Вебстера и Эдди Корта.

Однако на следующее утро Каннингам сделала ей выговор за то, что она не выяснила имена двух торговцев из притона при первых допросах. Дело с самого начала продвигалось бы значительно быстрее, заявила она, если бы Анна сразу это установила. На этот раз Анна уперлась и, стараясь не терять самообладания, твердо заявила, что дело вообще сдвинулось с места благодаря результатам ее первой беседы с Джереми Вебстером. Если бы не Джереми, им бы никогда не выйти на Эдди Корта.

— Ну так пусть этого ублюдка арестуют и предъявят ему обвинение в сокрытии улик. Не надо было его отпускать.

— Я дала ему слово, что его не тронут, если он даст нам информацию, — сердито ответила Анна.

— Вы не имели права — это моя компетенция. Я требую его ареста.

Анна скрипнула зубами. Однако ей хотелось самой провести допросы Делроя Плантера и Сайласа Роуча, и пришлось сдержаться. Было только половина девятого, и их еще не доставили в отделение. Сначала им должны были в суде предъявить обвинение в хранении и сбыте наркотиков; отделаться залогом или поручительством им вряд ли удастся. Анна приказала Гордону и двум другим сотрудникам привезти Эдди Корта. От него требовалось официальное заявление, что он покупал наркотики у обоих торговцев и что они находились в притоне в Чолк-Фарм в ночь убийства Фрэнка Брендона. К десяти утра это было точно установлено: их отпечатки совпали с отпечатками из притона.