Анна резко развернулась и направилась в свой убогий тесный кабинет. Ее трясло от гнева. Понятно, что Каннингам ее в грош не ставит, но сравнить ее с идиотом Гордоном — этого она не могла вынести. Открыла ноутбук и вошла в Сеть. Набрала в «Гугле» имя «Энтони Коллингвуд», но поиск ничего не дал. Она решила перебрать всех известных наркодельцов и, увлекшись, забыла про свою обиду.

Некий Александр Фицпатрик значился в розыске за ввоз большой партии сырого кокаина из Соединенных Штатов. Его последним местом проживания были Бермуды, однако его видели и в Колумбии. Он имел дома во Флориде, на Барбадосе и в Санта-Монике. Число его фальшивых имен оказалось до смешного велико, но среди них было имя Энтони Коллингвуд.

Анна закрыла файл и вновь вошла в Сеть, чтобы проверить, правильно ли она написала это имя. А затем «прогуглила» и самого Александра Фицпатрика.

Все источники описывали его одинаково: красив, харизматичен, невероятно умен, говорит на шести языках. Множество страниц занимали газетные статьи, посвященные его первому аресту много лет назад за торговлю наркотиками. Александра Фицпатрика разыскивали по обе стороны Атлантики. Затем Анна запросила известные имена, под которыми выступал Фицпатрик, и среди двадцати имен вновь появилось имя Энтони Коллингвуда. На самых ранних фотографиях Фицпатрик был стройным привлекательным длинноволосым хиппи лет двадцати; на последних из имеющихся фотографий ему было лет тридцать пять. Дальше — ничего, он словно исчез, однако до сих пор входил в списки самых опасных разыскиваемых ФБР преступников.

Анна вновь и вновь перечитывала все, что было о нем в Сети. Везде неизменно повторялось, что он обладает харизмой, получил образование в Оксфорде, со вкусом одевается, хорошо образован и начитан. Подозреваемый в сотрудничестве с мафией и колумбийскими наркокартелями, неуловимый и опасный мистер Фицпатрик накопил огромные богатства и на протяжении более тридцати лет успешно избегал ареста.

У Фрэнка Брендона ничего этого не было, но, как бывалый детектив, с крепкими кулаками и широкими плечами, он, вероятно, мог защитить Джулию и ее детей. Анна не сомневалась, что, если ее догадки верны, Фрэнк Брендон знал, кем был прежний партнер Джулии. Тогда понятно, почему Фрэнку понадобилась страховка. Как утверждала одна из статей в Сети, Александр Фицпатрик выдал американскому отделу по борьбе с наркотиками других наркоторговцев — поэтому ему так долго удавалось избегать ареста. Но в таком случае многие имели основания желать его смерти.

Анна задумалась о том, стала ли гибель бедняги Фрэнка платой за то, что он связал свою жизнь с Джулией. В этом случае Анне потребуется немало доказательств, и, самое главное, ей придется вытянуть из Джулии имя ее прежнего так называемого партнера. Она сделала распечатки, чтобы забрать с собой и подумать. Ей пока не хотелось ни с кем это обсуждать. Вся ее версия держится лишь на одном имени, имеющем отношение к Фицпатрику. Энтони Коллингвуд.

Анну звонком вызвали в совещательную, и ей пришлось прервать свои разыскания о Фицпатрике. Кажется, проверки машин стали давать результаты, и сейчас дежурный офицер работал со списком установленных владельцев машин. Каннингам требовала, чтобы их всех допросили. У многих были приводы в полицию за мелкие правонарушения, в основном по части наркотиков. День предстоял тяжелый, да и вечер тоже. Свидание с Дженкинсом придется перенести.

Отделение словно готовилось к массовому исходу: в коридорах толпились полицейские в форме, которым предстояло проверить пятьдесят восемь машин. Многие машины из списка принадлежали жильцам дома и не требовали проверки, другие были в угоне, но самой важной оказалась последняя группа — машины, которые, по словам Джереми Вебстера, были припаркованы у дома в ночь убийства.

Камеры предварительного заключения и кабинеты для допросов были переполнены так называемыми капюшонниками, но это были явно не те клиенты: вряд ли мелкие правонарушители стали бы устраивать стрельбу. Почти все они пришли за дозой и явно не стали бы убивать Фрэнка Брендона. По ходу арестов и допросов стало ясно, что главарей среди арестованных нет.

Анна, все еще пылавшая негодованием из-за презрительных отзывов Каннингам, взяла на себя проверку самых дорогих машин: одна из них могла принадлежать тому, кто приехал вместе с Брендоном. Ее раздражало то, что она опять оказалась в паре с Гордоном: следовало проехаться по адресам через весь Лондон, от Хэмпстеда до Челси и Брикстона.

Анна и Гордон прибыли по первому адресу в Хэмпстеде, где проживал владелец и водитель машины, в пять тридцать вечера. Пола Рекслера она не застала, дома была лишь его беременная подружка. Хелен заметно нервничала и занервничала еще сильнее, когда ее спросили, где был ее дружок в ночь убийства. Она утверждала, что он был дома до тех пор, пока она не легла спать, а потом, примерно в половине десятого, поехал в магазин, потому что ей захотелось клюквенного сока, и отсутствовал около часа. О Фрэнке Брендоне она, по ее словам, никогда не слышала, однако Анну насторожило ее очевидное волнение. Когда Хелен спросили, принимает ли ее друг наркотики, она вся покрылась потом и промокнула кожу над верхней губой бумажной салфеткой.

Через некоторое время Анне надоело изображать вежливость. Она объяснила, что полиция обнаружила труп человека в том самом месте, где один из свидетелей видел «БМВ» Рекслера.

— Еще раз спрашиваю: мистер Рекслер принимает наркотики?

Хелен расплакалась и пробормотала, что употребляет кокаин, но не постоянно. И обещал бросить после рождения ребенка. Ей не нравились люди, с которыми он имел дело, когда ездил за дозой. Через некоторое время, успокоив Хелен, Анна спросила, встречала ли она кого-нибудь из торговцев. Хелен помотала головой и ответила, что Рекслер принимал кокаин лишь тогда, когда ему приходилось работать сверхурочно. Только Анна собралась задать вопрос о его работе, чтобы поехать туда и допросить его, как Рекслер вернулся домой.

Ему было чуть за тридцать, одет он был в костюм в тонкую полоску, белую рубашку и при галстуке. Он оказался брокером на товарной бирже в Сити и, судя по квартире и новой машине, прилично зарабатывал.

Узнав о причине визита Анны и Гордона, он набросился на Хелен:

— Черт тебя побери, что ты им наговорила?

Анна попросила его сесть и успокоиться. Он устроился на кончике стула и все время бросал сердитые взгляды в сторону Хелен.

— Я уже несколько месяцев чистый, — нервно сказал он.

— Вы бывали в Чолк-Фарм?

— Никогда.

— А позапрошлой ночью?

— Меня там не было.

— Возможно, мистер Рекслер, но вашу машину видели на стоянке у дома.

— Это какая-то ошибка.

— Вряд ли. Нам известно, что ваша машина стояла на парковке перед домом в ночь, когда был убит человек.

— Черт побери! Клянусь, не было меня там; вы ошибаетесь.

— Вы давали кому-нибудь свою машину?

— Нет.

— Тогда как вы объясните, что ваша машина указана в нашем списке машин, находившихся в ту ночь на стоянке?

— Я там не был.

Анна понимала, что он лжет, и начала постукивать ногой по полу.

— Может быть, продолжим в отделении?

— А чего ради?

— Мистер Рекслер, как я уже сказала, у притона наркоторговцев, который действовал несколько месяцев, был убит человек. Если вас там не было именно в ту ночь, может быть, вы были там раньше?

Хелен умоляюще посмотрела на него:

— Ты же сказал, что завязал. Ты обещал!

— Я и завязал, будь оно все проклято!

Анна встала и улыбнулась Хелен, потом предложила ей пойти выпить чаю, пока они закончат разговор с мистером Рекслером.

Как только Хелен вышла из комнаты, Анна продолжила допрос:

— Я уже объяснила вам, почему нам важно точно знать, когда вы приехали к тому дому и когда уехали…

— Я туда не приезжал.

Анна покачала головой:

— Приезжали, и сейчас самое время сказать правду. Мне не важно, что вы покупали, мне нужно знать точное время…