Баллистики довольно быстро установили, что пули, извлеченные из тела Стэнли Лемура, и пули, убившие Фрэнка Брендона, полностью идентичны и выпущены из одного пистолета системы «Глок». Патологоанатомы выяснили, что Лемур был убит как минимум четыре дня назад. Остались вдова и трое детей-подростков. Миссис Лемур не заявляла о пропаже мужа, потому что, по ее словам, он предупредил, что уезжает по делам.

В окно кабинета постучали, и Анна от неожиданности подпрыгнула на стуле. Гордон просунул голову в дверь:

— Слышали последние новости?

— О Стэнли Лемуре?

— Нет, о Джулиусе Д'Антоне.

— И что с ним?

— Выловили из Темзы четыре дня назад.

— Быть не может!

— Шеф приказала нам съездить в морг Ричмонда.

Распухшее тело Д'Антона заметили рыбаки: оно плыло от плотины в Теддингтоне и застряло в водорослях у Ричмондского моста. Вокруг щиколотки была обвязана веревка, — видимо, другой ее конец был поначалу привязан к чему-то тяжелому, но оторвался, и тело, вздувшееся от скопившихся внутри газов, всплыло на поверхность. Анна не могла оторвать взгляд от страшного лица.

Д'Антон разительно отличался от тех мальчишек, которых они допросили. Взрослый мужчина, одет в твидовый спортивный пиджак, свитер с круглым воротом и вельветовые брюки, на ногах дорогие туфли. При нем не обнаружили ни бумажника, ни удостоверений личности; причина смерти не установлена. Воды в легких не оказалось, — стало быть, он не утонул, а упал или был сброшен в реку уже мертвым. Личность удалось установить по отпечаткам пальцев, хранящимся в картотеке со времени первого из его многочисленных арестов. Кроме того, его опознала Сандра, жена. Анна и Гордон отправились к ней.

Большой трехэтажный дом находился в Чизвике и был собственностью Д'Антона. Сандре Д'Антон, привлекательной блондинке, было чуть за сорок. В доме работали декораторы, и она извинилась за беспорядок. В больших карих глазах Сандры таилась печаль; с первого взгляда стало ясно, что ее что-то гнетет. Одета она была в черные слаксы и свободный свитер, на ногах — старые кожаные комнатные туфли. Она провела гостей в уютную кухню и предложила чаю, но они отказались.

— Примите мои соболезнования по поводу смерти мужа. И позвольте поблагодарить за то, что согласились встретиться с нами, — негромко сказала Анна.

— Я почти не сомневалась, что кто-нибудь еще появится — ну, после того, как мне сообщили, что его нашли.

— Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Пожав плечами, Сандра села к кухонному столу.

— Когда вы в последний раз видели мужа?

— Больше недели назад.

— Вас не обеспокоило его долгое отсутствие?

— Да не особенно: он часто пропадал по целым дням. Торговал антиквариатом и часто ездил на север или еще куда-нибудь.

— Вы держите магазин?

— Нет, у него были постоянные клиенты, работал по их заказам — покупал, продавал. Мы зарабатывали на недвижимости, вот вроде этой: покупали, приводили в порядок и продавали. А потом все по новой.

— Значит, дом принадлежит вам?

— Да, но долгов по закладной выше крыши.

— Вы считали, что ваш муж торгует антиквариатом?

— Ну да.

— И часто он вот так уезжал?

— Частенько. В последний раз сказал, что… — Она переплела пальцы. — Знаете, так уж он был устроен: все хотел сорвать куш и разом вытащить нас из ямы. То есть из долгов.

— У вас долги?

— Можно и так сказать. Точнее, мы из них не вылезали — во всяком случае, последние лет десять.

— А раньше?

— Раньше он преуспевал; мы держали магазин на Кингс-роуд, но с ним пришлось расстаться, — вздохнула она. — Мужа арестовали за торговлю наркотиками. Он отсидел срок, вышел и уверял меня, что завязал. Честно пытался выправиться, но это непросто, и он все ждал, что деньги свалятся ему с неба. Когда он торговал наркотиками, он сорил деньгами направо и налево.

— Вы знакомы с Донни Петроццо?

— Нет.

— А со Стэнли Лемуром?

— В первый раз слышу это имя.

— А с Джулией Кендал?

— Нет.

Поколебавшись немного, Анна задала следующий вопрос:

— А с Фрэнком Брендоном?

— Нет. Ни с кем из них я не знакома.

— С Энтони Коллингвудом?

— Нет.

— С Александром Фицпатриком?

Сандра прикрыла глаза:

— Мне известно, кто это. Сама я с ним никогда не встречалась, но Джулиус его когда-то знавал — лет тридцать назад, может, и больше.

— Они были близко знакомы?

— Учились вместе в Оксфорде — в Баллиоле. Кажется, у Фицпатрика была дурная слава. Джулиуса одно время часто приглашали на ужин, чтобы послушать его рассказы о тех временах и о Фицпатрике.

— Они впоследствии поддерживали отношения?

— Вот уж вряд ли!

— Ваш муж не упоминал, что встречался с ним в последнее время?

— Нет. Знаете, давайте сразу начистоту: мой муж был неудачник и профукал свою жизнь. Из очень хорошей и обеспеченной семьи, но растратил все еще до встречи со мной. А потом попался на наркотиках.

— Он и в последнее время их принимал?

Сандра кивнула:

— Пытался бросить, но, стоило ему заработать немного, сразу срывался. Меня это просто в отчаяние приводило, только он и слушать ничего не желал. Он был очень милый, щедрый такой. И при всех своих недостатках — а их у него было немерено — со мной всегда обращался хорошо. — Она опять вздохнула. — Он старше меня, но так никогда и не повзрослел.

— Сочувствую.

— Спасибо, но знаете, пока мы жили вместе, я все время ждала, что с ним что-то случится. Что-то страшное. Так оно и вышло.

Странно, Сандра не особенно горевала, она словно смирилась с неизбежностью. Может, потому, что давно ждала подобного исхода. Анна знала, что среди прочего Джулиус обвинялся в домашнем насилии, но не решалась заговорить об этом. Сандра ее опередила.

— Один раз он меня побил, — сказала она. — Давно. Накачался крэком выше головы, съехал с катушек и давай все вокруг крушить — мы тогда жили в другом доме. Когда набросился на меня, я вызвала полицию, и его забрали. Я и не предполагала, что до этого дойдет. Ну, погонял он меня по дому, большое дело; но у него нашли наркотики, и он схлопотал шесть месяцев. Сидел в Форд-Оупен; да оно и к лучшему вышло — пока сидел, никаких наркотиков. Когда вышел, мы начали новую жизнь. И сначала он был паинькой, но потом опять пошло-поехало. В последнее время, правда, старался без них обходиться, а потом подвернулось это дельце…

— Он говорил, какое именно? — спросила Анна.

Сандра встала и подошла к камину. Его собирались обновить: все было разобрано, рядом на полу лежали кирпичи и плитка. Сандра порылась на запыленной каминной полке, перебирая какие-то письма.

— Если живешь с таким, как Джулиус, много чего приходится терпеть и в конце концов перестаешь ему верить. Знаешь наизусть все обещания: он выправится, будет лечиться, выйдет из тюрьмы, и все наладится… Но это все сотрясание воздуха. Какие уж тут чувства…

— Но вы ведь любили его, — мягко вставила Анна.

— Любила, наверное. Самое ужасное, что сейчас мне даже легче стало. Звучит чудовищно, только так оно и есть. Жили-то мы вместе, но он давно стал импотентом, и мне надоело работать подпоркой.

— Вы что-то ищете? — спросила Анна, глядя, как Сандра роется в бумагах.

— Ну да. Несколько месяцев назад он сказал, что напал на какую-то жилу. Пару дней ездил по провинции, знаете, по разным ярмаркам и распродажам, где еще попадаются старые вещи…

— Искал что-нибудь?

— Не знаю толком. Сказал только, что лед тронулся и скоро он снова сможет арендовать магазин, видел подходящее объявление — ну, вроде как начнет все сначала. Но я столько раз это слышала… — Сандра достала вскрытый конверт и положила остальные бумаги на место. — Тут в основном неоплаченные счета; я не собираюсь платить, пока кое с чем не разберусь. — Она открыла конверт пошире: внутри лежал розовый флаер со списком ярмарок антиквариата. — Такие листочки раздают на лондонских аукционах — на них указано, где продают антиквариат в провинции. Он и раньше покупал там кое-что, но после этой поездки и начались разговоры про жилу. Может, он и ездил туда потом еще раз.