— Ну, вот и ладно. Берете железо и отдаете оставшееся. И я даже в подарок выкую тебе и Вике по браслетику.

— Что?!!!

Вике довольно скоро наскучило наблюдать за тем, как ругаются эти непонятные и скучные взрослые. Она без остатка отдалась созерцанию мучений двух беззвучных мешков с добытыми Сигурном пленниками. Теперь их привязали к крану — пусть поболтаются в воздухе вниз головой — через полчасика, если придут в себя, будут сговорчивее.

"Хорошо бы было как тогда, когда привезли купца с разбившегося корабля. Ох, и весело было!"

Да, тогда действительно было весело. Особенно после того, как он опоздал с выкупом и его начали вытаскивать из каземата каждый вечер во двор и, краном, вниз головой окуная в корыто для свиней, заставляли есть объедки и смеялись.

— Когда я стану большой пребольшой, я сделаю так, чтобы мне всегда было весело.

Очнулся Ловец от удара в бок. Удар был не сильным, если можно так сказать, осторожным. Потом ему вырвали кляп изо рта и перевернули на спину.

— Зови меня "господин барон".

— Да, гере!

— Вежливый. Это хорошо. Хорошие манеры сейчас редкость. Молодежи этого не хватает. — Лысая голова барона пучила на Ловца глазами. — Брыкаться будешь?

— Нет, гере!

— Молодец, послушание — это важно. — Барон наклонился вперед настолько, насколько позволяла ему сделать это сломанная шея, замкнутая в кожаный держатель. — А штучки свои ведьминские да магические использовать будешь?

— Я не маг, гере!

— А вот врать нехорошо, молодой человек. — Барон разогнулся и встал.

Старомодное, приталенное корсетом, платье подчеркивало его костлявую худобу, хотя, наверное, изначально подчеркивало ширину плеч и статность. Платье было настолько старым, что Ловец не знал, как оно называется.

— Но…

— Никаких "но". Ты еще хочешь здесь поваляться или мы будем разговаривать серьезно?

С потолка капала холодная вода, мокрые позеленевшие стены, тошнотворный затхлый запах.

— Да, гере!

Несмотря на то, что Ловец был способен выдержать такие неприятности, он знал, что рано или поздно говорить пришлось бы. Сырой каземат, в котором он находился, был магически защищен, и волшебство здесь не помогло бы. В конце концов, если они его не убили, значит, что-то им было нужно.

Завостравские бароны всегда славились своим буйным и независимым нравом. По стране ходила легенда-быль, как король Людвиг Безземельный приехал в гости к одному из них ночью, во время охоты. Его, как говорится, не ждали. Стражники, недолго думая, короля скрутили и развлекались с ним до утра, то есть до поры, когда надо вешать всех ночных незнакомцев, нелестно отзывающихся о верных дружинниках барона. Барону даже докладывать не стали. Он узнал обо всем случайно из разговора прислуги. Поэтому, когда барон пришел утром в камеру, то он, как ни в чем не бывало, даже не извинившись, приказал:

— Развязать!

Наверное, интонация, с какой это было сказано, повторялась и сейчас. В конце концов, не казнили же!

В камеру тут же вошли двое дюжих молодцов и аккуратно поставили Ловца на ноги.

— Вымыть и накормить! — Барон вышел, не дожидаясь ответного мычания стражников.

Вскоре Ловец мокрым сидел за огромным дубовым столом в кордегардии. Стража исполнила все в точности. Сначала его, не раздев, окатили холодной водой, потом сунули под нос тарелку с брюквой. Напротив расположился детина, который у реки двинул ему по голове, а теперь с равнодушием коровы смотрел на то, как Ловец ест. Никаких мыслей, никаких эмоций. Он просто делал свою работу.

— Ну, что вылупился?… Жри давай!

— Да я только спросить хочу.

— Ну? — Тупой взгляд теленкоподобных глаз.

— Куда это я попал?

— Куда господину барону надо, туда и попал. — Из-за бросающейся в глаза весовой разницы, стражник считал своего подопечного слабаком. — А если прикажут, попадешь еще куда-нибудь. Понял?

— Понял. — Ловец не любил лишних эмоций и всегда закипал медленно. — Вот, только…

— Ну? — Никаких мыслей ни на лице, ни…, вообще нигде.

— Как господина барона зовут?

— Баранам пастуха знать не надо, достаточно его собаки.

По оценке Ловца, этот мужик не обладал достаточной рефлексией, чтобы закрыться или увернуться от удара. Его спасала необычайная выносливость, поэтому он никак не прореагировал на удар миской.

Если вы сидите за столом, уставленным столовыми приборами, и для удара собираетесь использовать тарелку, никогда не бейте по голове плашмя. Ничего серьезного от этого не получится. Максимум — испачкаете противника содержимым тарелки. Ударять надо ребром тарелки в область горла. Этим ударом, при его достаточной силе, можно сломать кадык. Именно так Ловец и ударил.

"Ну, вот. Обошлось без затуманивания… На такую мерзость еще Силу тратить".

Убивать он его не стал. Ничего же особенного не произошло! Ну, не поладили они, так ведь не по злобе! Поэтому Ловец просто вырубил стражника на достаточное время, чем и рассчитался с обидчиком.

Ему повезло, что кроме них двоих в кордегардии никто не сидел.

"И хорошо бы и дальше никого не было".

В общем-то, ему и в правду продолжало везти.

Когда он бежал по длинным коридорам замка, то удивлялся запустению при видимости материального благополучия. Сплошные истертые, поблекнувшие от старости и сырости гобелены, какие-то сундуки, хаотически расставленные повсюду, и бесконечное множество голов животных. Хозяева замка были охотниками, истребившими, наверное, всю живность в округе. Головы оленей и косуль, диких огненных мустангов и даже королевских варанов, которые вымерли лет двести назад. Неужели они где-то еще живут?!

А еще повсюду висело оружие. Его было столько, что можно было бы оснастить маленькую армию. Ловец не преминул случаем вооружиться старым и уже немного поржавевшим мечом. В замке явно не могли уследить за всем оружием сразу. Уж слишком много его было.

Много здесь было и людей. Особенно внизу. Один раз его спасло то, что он успел спрятаться от проходящих мимо за гобелен, свисавший до самого пола.

— Она мне и говорит, что мол…

— Да, ладно! Она всем это говорит, а сама…

В другой раз пришлось нырнуть в один из сундуков, где, вместо несметных сокровищ, оказался жуткого вида изъеденный мышами хлам, который когда-то был одеждой. Рядом остановились двое служек:

— Кого привезли сегодня?

— Да бродяги какие-то. Правда, один из них совсем ненормальный. Говорят, что двух слов связать не может, а если и говорит, то коряво.

— Пошли на него посмотрим.

— А хозяин не будет ругаться.

— Он сейчас в Старой башне. Это надолго.

Конечно, у Ловца было, достаточно времени, чтобы испариться тихо и незаметно, что-что, а прятаться и затуманивать головы он умел. Но уйти он не смог.

Это потом он понял, что ему просто не хотелось бросать Сашу. Была вложена масса сил, из-за простого подозрения изменен маршрут следования, упущены сроки выполнения задания, которое, наверняка, делает уже кто-нибудь другой. В конце концов, необходимо свидетельство о том, что произошло с Бобром.

"Да и вообще, зря что ли я с ним так долго мучился?!"

Но все это в полном объеме придет потом. Сейчас же на него серыми глупыми глазами смотрела маленькая чумазая девочка. Типичный ребенок замка — ребенок всех и ничей одновременно.

— Дядя, ты кто? — В свои неполные семь лет девчушка прекрасно понимала, что в сундуке прятаться будет только тот, кто не может свободно ходить по коридорам. — Ты бандит?

— Нет.

— Ты играешь в прятки, да?

Ловец мог бы одним нажатием точки выключить девочку из сознания и уйти, но ему вовсе не хотелось делать что-то подобное.

— Можно и так сказать. — Он начал замечать в себе признаки мягкотелости и сентиментальности. — Ты чья?

— Мамина.

— А как тебя зовут?

— Вика.

— Меня зовут Алекс. — Ловец наконец-то решил вылезти из сундука. — Вика, у тебя есть папа?