Она оттолкнула его.

– Не прикасайся ко мне! – прошипела она, испытывая отвращение при одной мысли о том, что он может до нее дотронуться.

Он схватил ее за запястье, и она укусила его. Марчиза бросилась на крестоносца с тяжелой расческой, однако он ударил ее по щеке, отбросив к расписному сундуку. Мамиля закричала, и один из мужчин схватил ее и зажал ей рот рукой.

– Тише, госпожа, – прорычал он, – или я выдавлю голос из вашего горла.

Алиенора ударила Тьерри ногой по голени и побежала, но двери были закрыты, ее загнали в угол. Несмотря на это она повернулась, чтобы бороться, схватила кочергу с жаровни и ткнула ею в Тьерри. Он рассмеялся, уклонился от удара и схватил ее за запястье, выкручивая руку до тех пор, пока она не выпустила оружие. Она попыталась вытащить нож у него из-за пояса, но он закружил ее и с помощью своих приспешников укутал в плащ и обвязал веревками, лишив возможности двигаться. Но она все равно пыталась бороться. В ее голове проносились видения: вот ее бросают в Оронт, чтобы она утонула, или увозят из дворца, закалывают и оставляют на съедение волкам и диким собакам.

Тьерри стоял, задыхаясь, кровь текла по его лицу из порезов, оставленных расческой.

– Чертова кошка. – Он вытер щеку тыльной стороной ладони и пнул Алиенору. – Сука.

Она сверкнула глазами.

– Я отомщу. Призываю душу моего отца в свидетели того, что ты творишь, и проклинаю тебя навеки! Отпусти! – Она снова попыталась вырваться.

– Королю решать, что с тобой будет. Я предоставляю ему самому разбираться с предателями и развратницами в его собственном доме. – Наклонившись, он затянул путы, пока Алиенора едва не задохнулась.

– Здесь только один развратник, – задыхалась она. – И он стоит передо мной.

Де Галеран ударил ее ногой в живот.

– Мы скоро узнаем правду, – прорычал он.

Кричать она не могла, у нее перехватило дыхание. В глазах потемнело, но она смутно осознавала, что мужчины схватили Мамилю и Марчизу, угрожая обнаженными мечами. Де Галеран и еще один рыцарь подхватили ее и потащили, словно свернутый ковер по базару. Гизела стояла наготове, накинув на плечи плащ и держа в руке узелок с вещами. Глаза ее были расширены от страха, но подбородок гордо вздернут, и Алиенора поняла, что перед ней предательница, не уступающая развратнику-тамплиеру.

После короткого, тряского путешествия и звяканья мешочка с деньгами Алиенору бесцеремонно бросили на каменистую землю. Тяжелый плащ лишь отчасти смягчил падение. Если раньше ей было трудно дышать, то теперь каждый вздох давался с огромным трудом. Она умрет, теперь она была уверена в этом, и ребенок вместе с ней. Она задыхалась. В горле у нее клокотало.

Тьерри нагнулся и разрезал веревки. Алиенора жадно втянула воздух, задыхаясь и отплевываясь.

– Ты умрешь! – выдохнула она.

– Сомневаюсь, – ответил Тьерри. – А вот ты – вполне можешь.

Он схватил ее и с помощью другого рыцаря перенес к брыкающейся лошади. Один из солдат уже сел в седло, и ее бросили перед ним. Она закричала, и всадник зажал ей рот и нос жесткой мозолистой рукой, почти перекрыв дыхание.

– Еще немного, и тебе конец.

Она попыталась укусить его, и он выругался.

– Заткни ей рот, – сказал Тьерри и протянул всаднику тряпку, которую тот свернул и засунул Алиеноре в рот. – И глаза завяжи. Чем меньше эта тварь будет видеть, тем лучше.

Она боролась и сопротивлялась, но мужчины были сильнее и страшно разозлились. Всадник крикнул: «Ха!», пришпорил коня, и тот рванулся вперед. В животе у нее возникло ужасное ощущение, как будто мышцы растянулись и вот-вот разорвутся. Ее трясло и било о луку седла. Ветер слепил ей глаза. Она была беспомощна и напугана, уверившись, что ее везут в укромное место, чтобы убить и избавиться от тела.

Алиеноре показалось, что скачка продолжалась несколько часов. В конце концов лошадь перешла на шаг. Она почувствовала запах дыма и услышала шум голосов – всадник натянул поводья. Алиенору сняли с лошади и бросили на землю. Она не смогла сдержать стона.

– Лежи тут, – приказал он. Она почувствовала, что он уходит, и услышала, как поприветствовал мужчин у костра, а потом плеснул что-то в миску.

– Может, лучше ей и умереть, – донесся до нее чей-то голос. – Лучше смерть, чем скандал, который она навлечет на всех нас.

– Это решение короля, – резко произнес другой голос. – Мы должны дождаться его прибытия.

– Зачем? Скажем, что это был несчастный случай. Ему лучше избавиться от нее, и одному Богу известно, что она замышляла с этим своим дядей – если они ограничились разговорами.

Зубы Алиеноры застучали бы от ужаса, если бы ей удалось вытолкнуть кляп. Неужели они осмелятся убить ее здесь и сейчас, не дав исповедаться и покаяться? Она заставила себя лежать спокойно, напрягая слух. Притворится мертвой, а если представится хоть малейшая возможность – сбежит.

В конце концов мужчины решили передать ее судьбу в руки короля. Она почувствовала приближающиеся шаги, и ощутила аромат горячего рагу с луком и чесноком.

– Вот, – сказал грубый голос. – Если я тебя развяжу, поешь?

Алиенора извернулась и боднула его – мужчина выругался, когда горячее рагу забрызгало его руки. Он ругался, а оставшиеся у костра мужчины смеялись.

– Брось ее! – крикнул один из них. – Чего ты хочешь от дьяволицы?

Алиенора повалилась на землю, слезы смочили повязку на глазах.

Спустя несколько мгновений она снова услышала стук копыт и шум вставших на ноги солдат. Раздался голос Людовика, требовавшего рассказать, что происходит.

– Королева здесь, сир, – сообщил Тьерри. – Нам пришлось связать ее, потому что она отказалась идти. Мы также сочли за лучшее замаскировать ее и вывезти тайно.

– Я хочу ее видеть, – потребовал Людовик.

Осознав приближение шагов, Алиенора забилась в путах.

– Мы бы накормили ее, сир, но она расплескала еду, когда Саймон ей предложил.

Алиенора почувствовала пальцы на своем лице и стала судорожно бороться.

– Вот видите, – произнес Тьерри. – Она одержима, сир.

– Молчи, – рявкнул Людовик. – Разве я приказывал тебе это делать? Не припомню.

Пальцы поработали над узлом на повязке и стянули ее. Затем вытащили кляп, и Алиенора закашлялась, глотая воздух.

– О Господи, – ахнул Людовик. – Боже милостивый! – Он повернулся к Тьерри. – Я этого не приказывал. Дай мне нож.

С каменным лицом Тьерри достал из ножен длинный кинжал и протянул его Людовику.

Отрывистыми движениями Людовик разрезал веревки на плаще и освободил Алиенору. Она упала вперед в его объятия и тут же отпрянула.

– Я не хотел, чтобы с тобой так обошлись. – Людовик в ужасе смотрел на нее. – Я хотел, чтобы ты поехала со мной, и нам пришлось уйти ночью, тайком. Я бы никогда такого не позволил – никогда!

Он посмотрел через плечо на напряженных и встревоженных рыцарей, которые ее похитили.

– Вы перешли все границы. – Он перевел взгляд на Тьерри. – Неужели нет служанки, чтобы помочь королеве? Где ее женщины?

Тьерри взмахнул рукой, и Гизелу, сидевшую по другую сторону от костра, вывели вперед. По лицу молодой женщины потекли слезы, и она попятилась.

– Мне так жаль! – всхлипывала она.

– Помогите госпоже, – сказал Людовик.

Алиенора подняла голову.

– Мне нужна Марчиза, – из последних сил выговорила она. – Эту никогда к себе не подпущу!

Людовик щелкнул пальцами, и рыдающую Гизелу увели. Марчиза шагнула вперед, ее лицо было в синяках, один глаз опух.

– Ты избил и служанок? – опешил Людовик.

Тьерри потрогал царапины на щеке.

– Эта такая же дикая кошка, как и ее хозяйка, – сказал он.

Марчиза бросила на него острый взгляд.

– Я бы вырезала твое черное сердце, если бы могла, – прошипела она и опустилась на колени перед Алиенорой. – Госпожа, все в порядке, я уже здесь. Я здесь.

Алиенора прижалась к Марчизе. Теперь, когда опасность смерти миновала, она оцепенела. Марчиза усадила ее, подложив под спину одеяла и ранцы с одеждой и принесла вина.