«Передавал он установления, которым надлежит следовать в жизни и делах человеку Божьему (имеется в виду священнику): не просить для кого-то жены, не давать рекомендации собирающимся служить в армии. В каждом случае он (Августин) представлял причину:

1) чтобы супруги, ссорясь между собой, не бранили того, кто устроил их брак, священнику следует только закрепить уже заключенный союз, благословить взаимную приязнь; 2) чтобы плохо проявивший себя на военной службе не разделял позора с рекомендовавшим его».

«Конкретно мыслящие» могут недоумевать по поводу этих правил: все-таки семейные катастрофы, как и провалы на армейской службе, — более редкие варианты, чем нормальная семейная жизнь и нормальная служба. Значит, если священник все же будет рекомендовать жен или солдат на службу, сумма благодарностей в итоге перевесит сумму претензий.

Так вот, первейший знаток человеческой души Августин отвечает:

«Не перевесят. Не пересилят».

И это относится уже к нашей теме: допустим, освободили от фашистского рабства миллион человек, тысяча погибла при этом, пятьсот расстреляли — ну сгоряча, подозревая в пособничестве, в боевой обстановке. И что, тут можно «включать статистику»? Бросать на баланс — миллион благодарностей и полторы тысячи проклятий?

В самой основе человеческой жизни лежит это: мирская благодарность как бы растворяется в мирской жизни, расходуется в процессе ее поддержания, а грех, масса греха накапливается... Среди открытий Августина Блаженного надо, пожалуй, числить и этот «кумулятивный эффект».

Польза, верно, потому и польза, что используется, исчезает. Использованный — синоним пустого. Тогда явится «конкретная» полезность какой-либо вещи, когда с ней произойдет... что происходит с бензином в камере сгорания. А грех, получается, — субстанция совсем иного рода. Богословы поучений давно вывели основу общехристианского учения Блаженного Августина:

«Грех не побеждается никакой кучей добрых дел, но только Благодатью Божией».

И надо только правильно применить этот фундаментальный постулат христианства «к нашей теме». То, что военные прегрешения освободителей будут припоминать, а пользу от освобождения забудут, — это вполне в природе человека. И потому не надо, пытаясь этого избежать, заискивать перед нейтралами, просить их провести тот «Нюрнбергский процесс». Их якобы преимущество перед освободителями — только в неучастии в войне, то есть в непроживании определенного периода жизни, в ненакоплении массы греха. Это ведь, по сути, преимущество годовалого младенца перед стариком. И еще, кстати (если уж предлагалось тут «нюрнбергить» — невинным в войне детям)... — то и здесь применима одна важная мысль Августина. Много лет он исследовал психологию младенцев, беседовал с матерями, сам много наблюдал детей. Вывод его перечеркивает целые века банального сюсюканья, однако и печален: «Младенцы невинны по своей телесной слабости, а не по душе своей» (Августин — «О граде Божием»).

Так что попытка «перенесения Нюрнберга» куда-нибудь в благополучный, мирный Стокгольм сродни попытке заменить сегодня судей (возможных взяточников и грешников) на ребенка лет двух («до этого возраста он ведь не знает, что такое взятка»).

Третий пунктик Правдюка:

3) «Наезд» на маршала Жукова. Якобы операция «Марс» — крупнейшее его (Жукова) поражение.

Это авторам фильма какой-то американский полковник «открыл глаза». Они, авторы фильма, как бы и сами удивляются (может, и искренне), насколько все жутко, тотально все скрыто в этой войне, замолчено, и вдруг вот оно — «потрясающее открытие-разоблачение американского полковника!».

Действительно, в период Сталинградской битвы, на другом участке фронта, подо Ржевом, наши войска долго и безрезультатно атаковали немцев, понесли громадные потери. При изолированном взгляде на этот отрезок войны, на этот отдельный отрезок фронта можно действительно ужасаться бессмысленности наших атак, чудовищности потерь. НО... А если увязать эту операцию «Марс» именно с параллельной битвой у Сталинграда?..

Нет, все же правильно писал (хотя и по другому поводу) геополитик Андрей Паршев: «Понять всю гениальную стратегию Кутузова (тоже критикуемого многими) можно, только если понять и признать безоговорочное тактическое (на поле боя) превосходство Наполеона!»

И нам сейчас надо только признать безоговорочное, подавляющее превосходство вермахта той поры — в маневренности, в скорости перебросок и разворачивании больших войсковых групп, и тогда картина станет понятнее. Абсолютная важность, приоритетность Сталинграда вроде бы всем известна. Но ведь и так же хорошо известно, что одна только переброшенная группа Манштейна чуть не прорвалась к окруженной 6-й армии Паулюса — чуть не повернула ход главной битвы войны.

Потому и надо было «связывать, перемалывать» ржевскую группировку самыми «бессмысленными и кровавыми атаками», потому что иначе они (немцы) гораздо скорее, эффективнее «включили» бы ее на юге! Гораздо быстрее и удачнее, чем мы свои «освободившиеся подо Ржевом» армии. Доказательств тому за 41—42-й годы накопились десятки. Тот же Манштейн переброшен в Крым — и полный наш разгром. Наш Барвенковский выступ под Харьковом — немцы туда перегруппировались, ударили и... собственно, из-под Харькова и домаршировали до Сталинграда и Кавказа. И, кроме того, — проверьте! — в предыдущую зимнюю кампанию (1941/42 г.) немцы уже сидели «в котле» под Демянском — и успешно деблокировались! И чтобы это не повторилось под Сталинградом, нужно было связывать всевозможные «немецкие излишки» на всех фронтах!

И вот таких, изолированных по времени или месту, примеров в истории войн можно набрать бесконечно. Доказать все и вся. И проигрыш Веллингтоном Ватерлоо, и абсолютную непобедимость Гитлера, и бездарность «мясника Жукова», и все-все-все... Нужно только вычленить необходимый кусочек из цепи истории, как тот американский полковник. И потом... миллионы разом посвященных в тайну замрут ошарашенно... «Тут нам истопник и открыл глаза!..» — так, кажется, было в одной песенке Галича.

RS. И так закономерно, что у Правдюка смысловой провал сопровождается и ярким стилистическим провалом! Обратил ли кто внимание на само название той киносерии: «Уроки в багровом свете итогов» — это же чистая вампука!

(Лирическое отступление)

Согласно сложившейся уже в этой книге практике отыскивания по возможности незатертых примеров, более-менее оригинальных иллюстраций, как пример осмысления своей страны, войны, истории, я приведу два стихотворения (точнее, даже полтора: одно целиком, другое в отрывках).

Их внешний повод совершенно, абсолютно идентичен: участие в войне с нами итальянцев. И это очень кстати: в таких частностях, второ- (якобы) степенностях лучше раскрывается смысл общего.

Итак, начнем с того, отрывочного. В классе шестом, кажется, ко Дню Победы мы разучивали «литературно-художественную композицию». Просто стояли в линейку и читали по очереди самые известные стихи о войне. Мне досталось это:

Черный крест на груди итальянца,

Ни резьбы, ни узора, ни глянца.

Небогатым семейством хранимый

И единственным сыном носимый.

И что-то там далее...

...Молодой уроженец Неаполя,

Что оставил в России ты на поле?

Хорошо помню, что и все стихотворение строилось на этих звучных русско-итальянских рифмах... как-то:

...я мечтал на волжском приволье

хоть разок прокатиться в гондоле...

...Но ведь пули мои не свистели

Над священной землей Рафаэля...

...Я сейчас пытаюсь припомнить «смыслообразующие» русско-итальянские рифмы стихотворения — и ловлю себя на том, что уже и не вспоминаю, а додумываю (про нашу народную песню «Лучина» и их «Санта-Лючия»).