– Вы обещали подтвердить свои данные, – напомнил «основной» по завершении рассказа. – Аргументы, пожалуйста.

– Вот, – Караваев достал из кармана фото, на котором были запечатлены Март и Ли – треть со своей фоторожей, попавшей в кадр, он предусмотрительно отрезал заранее. – Это они. И вот что: с ними может быть еще один – его тут нет. Мужчина лет под сорок, атлетического сложения, глаза глубоко посажены, смотрит волком, зовут – Сергей…

– Секундочку! – «основной» торопливо полез за пазуху к «сынку», выдернул две фотографии и протянул их Караваеву. – Простите – переволновался, забыл совсем… Как вам эти личности?

– Вот это – тот самый Сергей. А это – тот самый Гриша – друг-заказчик… – воскликнул Александр Николаевич и, не на шутку озаботившись такой нездоровой информированностью контрагентов, поспешил развить тему: – Но самое главное – дама! Дама родом из Белогорска, но в настоящий момент находится в Краснореченске. Я волей случая имел возможность полюбоваться на ее паспорт – прописана она по адресу: Краснореченск, улица Комсомольская, дом 57. Этот Март – он сейчас скорее всего тоже там. Потому что в Москве его нет, а у них с этой дамочкой какие-то непонятки…

– Оп-па! – воскликнул «основной», хорошенько рассмотрев фото. – Не зря прокатились!

– Это она, – с волнением в голосе сказал «сынок». – Откуда у вас ее адрес?

– Вы невнимательно слушали, – терпеливо заметил Караваев. – Я смотрел ее паспорт.

– Очень, очень хорошо, – подбодрил «основной». – Что-нибудь еще?

– Еще – медальон, – кстати вспомнил Караваев. – Я его…

– Медальон?! – в один голос вскричали контрагенты, разом привскочив с лавки.

– Потише – вы нас утопите! – предупреждающе вскинул руку Александр Николаевич. – Сядьте, сядьте… Эмм… А что – вы и про медальон что-то знаете?

– Это не ваше дело – что мы знаем! – сгорая от нетерпения, нагрубил «основной». – Что – медальон?!

– По просьбе этого Марта я несколько лет назад заказывал в салоне Фаберже медальон для этой дамы, – Караваев кивнул на фото. – Медальон из платины, на платиновой же цепочке, в форме сердечка, три брильянта по четыре карата, на реверсе надпись: «Л. от М. – расти большая!»

– Ой-йесс!!! Все – они наши! – не сдерживаясь, рявкнул «основной», потрясая свободной рукой. – Они – наши!

– Ты хочешь сказать, что завтра с утра мы едем в Краснореченск? – задумчиво улыбаясь, предположил «сынок».

– Я хочу сказать – мы едем сегодня вечером, – уточнил «основной», удивительно быстро успокаиваясь, и, небрежно перебросив Александру Николаевичу «дипломат», неожиданно «затыкал»: – Держи – он твой. Заслужил – нечего сказать!

– Спасибо, – скромно порозовел Караваев, открывая «дипломат» и бегло пересчитывая на глазок деньги. Вот они – «зеленые»! Вот она, награда за мытарства и лишения. Даже удивительно – все оказалось так просто! – Спасибо, я рад, что у нас с вами все получилось… Так, так… Вижу, сто пачек, не «куклы», перебирать недосуг, так что… Ну что – все?

– Нет, не все, – каким-то странным тоном проскрипел «основной», вставая со своего места и по-кошачьи ловко подшагивая к Караваеву – лодка лишь чуть шелохнулась. – Ключик!

– Ап! – от неожиданности лязгнул зубами Александр Николаевич: «основной», сволота пакостная, оказался вдруг раскованным! В правой руке он держал наручники, а на левой, на мизинце, у него болтался вдетый в кольцо второй ключ! – Не понял…

– Н-на! – «основной» наотмашь хлобыстнул Караваева наручниками по носу и тут же, ухватив его за волосы, с размаху прислонил лицом к ручке гири.

– Аййй!!! – тонко заверещал Александр Николаевич, на несколько мгновений теряя сознание от страшной боли в перебитом носу, не успевшем еще зажить после общения с мужланом Серегой.

– …теперь – все, – завершил фразу «основной». – Ты думал, такие деньги просто так отдают?

Караваев глянул на свою правую руку и, немея от ужаса, разбитым ртом пустил кровавые пузыри: хотя сознание отсутствовало всего несколько мгновений, этого вполне хватило, чтобы приковать информдарителя наручниками к гире и забрать «дипломат» с деньгами. – Ш-ш-што фы телаете?!

– Топим, братан, топим, – «основной» присел на среднюю лавку, уперся руками в борта и мощным толчком обеих ног ударил привставшего Александра Николаевича в грудь, отправляя его за борт. – Пока! Встретимся в аду.

– Помо-бл-бль… – успел крикнуть Караваев, камнем уходя на дно вслед за ставшей вдруг неподъемно тяжелой гирей, которую он давеча, играючи, волок из ангара в лодку. Александр Николаевич был хорошим ныряльщиком, но такого стремительного нырка ему бы не удалось совершить даже в годы его бурной молодости.

…Обычно, желая наглядно продемонстрировать читателю напряженность и динамизм преследования, пишут: гнали всю ночь без передышки. А в нашем случае динамизма не получилось: серая «девятка», в которой заседал экипаж в составе Марта, Рекса, Руля и Умника, плелась всю ночь под шестьдесят, через каждые два часа останавливаясь минут на пятнадцать-двадцать. Скоростной маньяк Руль весь извелся, глядючи на экран радарного приемника: Март дал команду держаться за «помеченным» людьми Дока «УАЗом» на дистанции не менее километра и в точности следовать его скоростному режиму.

К десяти часам утра стало ясно, что конечный пункт путешествия – Краснореченск. Завернув от круга на улицу Комсомольскую, радиомаяк «проехал» почти до самого ее конца и встал.

– С приездом, – устало поздравил соратников Март. – Руль – номера сними. Прокатимся по улице, посмотрим…

Прокатились, посмотрели. «УАЗ» стоял возле забора усадьбы № 57, во дворе имело место оживление – какого именно свойства, через забор видно не было.

– Перекличка, – буркнул Март, когда «девятка» на перекрестке свернула на соседнюю улицу.

Коротенько попищали «Кенвудами», определили запасные частоты. Умник и Руль, лично не встречавшиеся два года назад с фигурантами, получили инструктаж:

– Неспешно гуляйте назад, ищите на противоположной стороне хату для съема. Желательно – полдома, на худой конец – комнату. Руль, я тебя очень прошу: не жадничай. Минимум – на неделю. Если на меньше будете просить – подозрительно. Вопросы?

– А если не найдем? – засомневался Умник.

– Окраина, глухомань – живут, как правило, древние пенсионеры, которые копейке рады, – пояснил Март. – Вам тут в каждом дворе хоромы предоставят. И вот еще что: я вас прошу – очень осторожно! Очень. Серега Рудин далеко не дилетант, лишний выстрел на аллее наверняка понял правильно и теперь – настороже. Можно очень даже легко спугнуть любым лишним движением. Вопросы?

– И все-таки: если не найдем, мы вас потревожим – вы уж не взыщите, – застраховался Умник. – Вы где встанете?

– За кругом, у кафешек, – буркнул Март – полемизировать с Умником не было ни сил, ни желания. – Там транзитные харчуются, чужая тачка – нормальное явление. Бывайте…

Возвращаться к кругу по Комсомольской не стали – дали крюку, выискивая среди полусельских улочек дорогу поудобнее: это Руля с Умником фигуранты не видели, а Марта с Рексом очень даже лицезрели – так что рисковать не стоило. Добрались к транзитной площадке, наскоро перекусили, поплескались под колонкой, только наладились машину помыть – а тут Умник прорезался в эфире:

– Сняли. На неделю. Полдома. Одна бабушка-славянка. Напротив – как раз посередке.

– Не понял? – удивился Март. – Посередке?

– Второй объект через две усадьбы живет – «уазик» только что туда перегнал, – пояснил Умник. – Очень удобно.

– Хорошо, – вяло порадовался Март. – Чем живете?

– Я наблюдаю, Руль в летний душ пошел, – жизнерадостно сообщил Умник. – Нам на завтрак притащили крынку топленого молока, разварную картошку, обжаренную в свиных шкварках с зеленым лучком, и домашний хлеб утренней выпечки. Не завидно?

– Завидно, – честно признался Март, только что отпробовавший в армянской корчме «Гагик» сомнительной котлеты «по-киевски», приготовленной, судя по вкусу, из очень пожилого страуса, умершего от дистрофии. – Только вы там не расслабляйтесь – смотрите, осторожнее. И вообще – эфир не засоряйте! Обмен только по делу, предельно лаконично. До связи!